Он двинулся пешком вдоль берега к заливу, куда впадала Последняя река. Может, там обнаружится то, что он видел с воздуха, или хотя бы какие-то следы.
Все случилось так быстро, что Брэннок не был уверен, но ему казалось, будто он заметил корабль.
7
Три дня - три дня древней Земли, длящихся двадцать четыре часа каждый, когда неярко светит солнце, а чуть погоди, и дождик покроет траву на пастбище и живую изгородь блестящими каплями, три дня конных поездок по тропам Англии, прогулок по ее городам, встреч с людьми; и вечерня в норманнской церкви XII века, и чтение книг, и долгие беседы, и молчание вместе, - три дня сдружили их. Теперь уже и к Гее Кристиан относился теплее. Ведь она возродила Лоринду, а Лоринда была ее частью, как он был частью Странника, Альфы и прочих разумов в глубинах Галактики, которых не мог перечесть. Раз так, как могли остальные творения Теи быть злы?
Разумеется, именно подобной реакции Гея от него и добивалась. Ну и что с того?
Примитивные условия восемнадцатого столетия не мешали ни ему, ни Лоринде. Наоборот - повседневная жизнь давала массу свежих впечатлений, нередко забавных. Только с каждым разом Кристиану становилось все труднее уходить вечером к себе в комнату.
Но ведь они оба были на задании: он проверял, что происходит в этой реальности, чтобы потом доложить Страннику, она старалась объяснить и оправдать все это в его глазах. Как и Кристиан, Лоринда помнила о своем прежнем единстве с узлом. Память эта была столь же туманна и обрывочна, как и у него, - скорее чувство чего-то запредельного, чему нет ни формы, ни названия. Так спустя много лет вспоминают религиозное откровение. Однако отношения с Геей доминировали в сознании Лоринды, а еще больше - в подсознании, так же как для Кристиана много значило родство со Странником, а через него и с Альфой. Лоринда - смертная женщина, ограниченная всевозможными рамками, - говорила от имени узла Земли, честно и без прикрас.
По молчаливому соглашению они мало говорили о своих целях и просто радовались друг другу и тому, что их окружало. Так длилось до утра четвертого дня. Наверное, погода напомнила им вековую привычку выполнять свой долг. Ветер выл и свистел, окна ослепли от дождя, даже в карете нельзя было выехать из поместья. В доме было промозгло, не помогал и огонь в камине. Уютно горели свечи на накрытом к завтраку столе, блестело серебро и фарфор, но по углам таились густые тени.
Кристиан допил кофе, поставил чашку и докончил начатую фразу:
- Да, нам лучше бы приступить к делу. Только я не очень хорошо представляю, что искать. Даже сам Странник не знает.
Гея слишком многое скрывала за туманными формулировками. Впрочем, Странник был сейчас (как ни понимай это слово) подключен к ней и пытался взглянуть с общей, космической точки зрения на судьбу планеты - сколько же ей уже миллионов лет?
- Но вы же помните свое задание, - ответила Лоринда. - Вам надо прояснить природу внутренней деятельности Геи и выразить ее в моральных… в человеческих терминах. - Она выпрямилась на стуле, и тон ее стал решительнее.- Ведь мы, эмуляции, - люди. Мы мыслим и действуем, чувствуем радость и боль точно так же, как любой человек.
Кристиан решил, что надо разрядить обстановку.
- И производим на свет новые поколения, - сказал он, - точно так же, как это всегда делалось.
Красивое лицо Лоринды залил румянец.
- Да, - произнесла она и очень быстро добавила: - Но, конечно… здесь… речь идет всего лишь о базе данных. Если угодно, об архиве. Можем для начала посетить одну-две такие реконструкции.
- С удовольствием, - облегченно улыбнулся Кристиан. - Что бы ты посоветовала?
- Афинский Акрополь? - предложила Лоринда. - Причем в то время, когда он еще не лежал в развалинах.
Античная цивилизация всегда меня привлекала. - Она потрясла головой. - И знаете, до сих пор привлекает.
- Гм…- Кристиан потер подбородок.- Насколько я помню уроки истории, греки были шайкой коварных и вздорных политиканов, только и норовивших подделать результаты выборов или поприжать кого послабее. Разве Афины не пустили на финансирование строительства Парфенона незаконно присвоенные сокровища Делийской лиги?
- Это были всего лишь люди, а не ангелы, - сказала Лоринда так тихо, что за шумом ветра он едва ее расслышал. - Но то, что они сотворили…
- Конечно. Я согласен. Отправляемся.
В восприятии амулеты имели вид серебристых дисков в два сантиметра диаметром, висевших на груди пользователя под одеждой. В реальности же - в подлинной, внешней реальности - это были мощные программы, обладавшие собственным интеллектом. Кристиан не знал, до какой степени они находятся под прямым контролем Геи и насколько внимательно она за ними следит.
Не размышляя, он протянул Лоринде руку. Та взяла его ладонь и крепко сжала. Но, произнося команду, смотрела она прямо перед собой, в мерцающее пламя камина.
Мгновенно, не почувствовав ни малейшего движения, они очутились на широких мраморных ступеньках под безоблачным небом, лучившимся жарой. Было тихо; с крутых склонов, где ничего не построили, пахло тимьяном - в нем не жужжали пчелы, его никто не рвал. Внизу лежал город: обожженные солнцем крыши, открытые площади-агоры, храмы с колоннами. Воздух был так прозрачен, что Кристиан вообразил, будто почти различает мельчайшие детали статуй.
Спустя немало времени гости стали подниматься по лестнице - все так же молча, держась за руки - туда, где на балюстраде перед святилищем Ники выстроились крылатые девы-победоносицы. Каменные одеяния их развевались под ветром, которого не чувствовал Кристиан. Одна склонилась завязать сандалию…
Долго бродили двое по портикам Пропилеев, смотрели на дорические и ионические капители, на картины и вотив-ные таблички в Пинакотеке. Они могли бы остаться тут и на ночь, но все остальное ждало их, и горячность смертных была им столь же ведома, сколь усталость. Краски полыхали…
О каменные девы и каменные цветы Эрехфейона!
Прежде Кристиан считал Пантеон утонченно-изысканным - так выглядели изображения и модели, которые он видел, когда над разбитыми, изгрызенными химической эрозией развалинами можно было лишь рыдать. Но сегодня он узрел, как Пантеон огромен. Жизнь кричала с каждого орнамента - алого, синего, золотого; а внутри, в полумраке, красота нашла свое средоточие в колоссальной статуе Афины работы Фидия.
…После, намного позже, он стоял рядом с Лориндой наверху Стены Кимона, над Асклепиумом и театром Диониса. Солнце клонилось к закату, и в городе играли, сплетаясь, тени; восток дышал прохладой. Странно, но говорили они почти шепотом. Не могли ли они дать голосу силу, не хотели ли?..
Он покачал головой и сказал, не найдя лучших слов:
- Великолепно. Невероятно.
- Разве это не стоит всех злодеяний, войн и мук?
На миг Кристиану стало не по себе, так серьезна она была.
- Не ожидал, что тут все будет так… э-э… ярко.
- Известно, что греки красили стены домов.
- Да, я тоже слышал. Но ведь историки не знали, в какие цвета?
- Не вполне. Лишь кое-где остались следы. В основном это, должно быть, догадки Геи. Особенно скульптуры. Об Афинах, например, в исторических хрониках сохранилось лишь краткое описание. - Лоринда сделала паузу и взглянула в сторону гор. - Но, конечно, то, что мы видим сейчас, - учитывая весь объем доступной ей информации и то, что она способна обрабатывать все данные одновременно и понимает, как мыслили тогда люди, - это наиболее вероятная реконструкция.