— — Говоря о странностях родословной, Алексей, — лорд Форкосиган и я были почти связаны гораздо более тесными родственными узами, — заметил Байерли. — У меня к нему почти семейное отношение.
— Правда? — спросил Формонкриев , выглядя заинтригованным.
— О, да. Одна из моих теток со стороны Форратьеров была как-то замужем за его отцом. Так что Эйрел Форкосиган на самом деле мне в некотором смысле — если так можно выразится, платонически — дядя. Но она умерла в молодости, увы — безжалостно отсеченная от родословного дерева — не подарив мне кузена, который мог бы стать препятствием к будущему наследованию Майлза. — Байерли повел бровью в сторону Майлза. — Ее когда-нибудь нежно вспоминают в ваших семейных беседах за обеденным столом?
— Мы никогда не обсуждали Форратьеров, — сказал Майлз.
— Как странно. Впрочем, мы никогда не говорили о Форкосиганах. Фактически, вообще едва ли. Такое звучное умолчание…
Майлз улыбнулся и взял длинную паузу, с любопытством наблюдая, кто первый вздрогнет. В глазах Би уже блеснуло уважение, однако первым, чьи нервы не выдержали, оказался один из невинных свидетелей.
Майор Замори откашлялся. — Скажите, лорд Аудитор Форкосиган, так к какому заключению в конце концов пришли относительно комаррской катастрофы? Это был саботаж?
Майлз пожал плечами и позволил Би с его обычными колкостям ускользнуть из фокуса своего внимания. — После шести недель просеивания данных мы с лордом Аудитором Фортицем вернулись к причине возможной ошибки пилота. Мы обсудили также возможность самоубийства, но в конце концов отвергли эту идею.
— И каково было ваше заключение? — спросил Замори, слушая с интересом. — Несчастный случай или самоубийство?
— М-м. Я полагал, что самоубийство многое объясняет относительно некоторых физических аспектов столкновения, — ответил Майлз, вознеся безмолвную молитву о прощении душе оклеветанного пилота. — Но так как мертвый пилот позабыл снабдить нас какими-либо свидетельствами, подкрепляющими эту версию, вроде записки или сообщений или медицинских записей, мы не могли вынесли такой вердикт официально. И не ссылайтесь на мои слова, — добавил он для правдоподобия.
Катриона, забившаяся в кресло своего дяди, кивнула понимающе при этой официальной лжи, вероятно добавив это к своему собственному репертуару отклонений от истины.
— А что вы думаете о женитьбе Императора на комаррианке? — добавил Формонкриев. — Полагаю, вы должны это одобрять — вы в этом участвуете.
Майлз заметил, с каким сомнением это было сказано. Ах да, его дядю, графа Бориса Формонкриева, не затронули брызги от бесславного падения графа Фортрифранни, и он унаследовал лидерство уменьшающейся консервативной партии. Отношение консервативной партии к будущей императрице Лаисе было в лучшем случае тепловатое, но тем не менее они осмотрительно не позволяли просочиться никакой откровенной враждебности в свои публичные высказывания, где кто-либо — читай, Имперская Безопасность — мог бы заметить это. Однако то, что Борис и Алексей были родственниками, не было гарантией того, что они разделяют одинаковые политические представления. — Я думаю, это великолепно, — сказал Майлз. — Доктор Тоскане ослепительна и красива, и Грегор, в общем, в подходящем возрасте, чтобы произвести наследника. А для всех нас важно лишь то, что нам остается еще одна барраярская женщина.
— Если быть точным, еще одна барраярка остается для одного из нас, — сладко поправил Байерли Форратьер. — Если только вы не предполагаете нечто более восхитительно преувеличенное.
Улыбка Майлза стала тоньше, пока он рассматривал Би. Остроумие Айвена, проявляющееся сверх всякой меры, никогда не становилось оскорбительным благодаря некоторой бесхитростности. В отличие от него, Байерли никому не наносил оскорбления нечаянно.
— Вам, джентльмены, следует побывать на Комарре, — радушно рекомендовал Майлз. — Их купола просто переполнены прекрасными женщинами, все с безупречными генетическими картами и галактическим образованием. И Тоскане не единственный клан, у которых есть наследница. Многие из комаррских леди богаты — а, Байерли? — Он не стал практично разъяснять всем присутствующим, что безответственный покойный муж госпожи Форсуассон оставил ее без средств — во-первых, поскольку здесь присутствовала сама Катриона, удивлено приподнявшая брови при его словах, а во-вторых — потому что он был уверен, что Би справился об этом прежде всего.
Байерли слабо улыбнулся. — Деньги еще не все, как говорится.
Проверим. — Однако я уверен, что вы могли бы доставить себе это удовольствие, если бы решили попробовать.
Губы Би скривились. — Ваша вера в меня трогательна, Форкосиган.
Алексей Формонкриев веско сказал:
— Спасибо, но дочь форов достаточно хороша для меня. У меня нет никакой потребности или интереса к инопланетной экзотике.
Пока Майлз пытался понять, намеренно ли это высказывание порочило его мать-бетанку — с Би он был бы уверен, но Формонкриев никогда не задел бы его «по живому» — Катриона оживленно произнесла, — Я пойду к себе и возьму эти диски с данными, хорошо?
— Будьте так добры, мадам. — Майлз надеялся, что Би не сделал ее объектом своих бандитских методов беседы. Если же так, Майлзу стоило бы сказать несколько слов наедине своему псевдо-кузену. Или, возможно, даже прислать к нему своих оруженосцев, как в старые добрые дни…
Она встала, вышла в холл, поднялась на второй этаж и больше не возвращалась. В конце концов Формонкриев и Замори обменялись разочарованными взглядами, и, заговорив о том, что уже время уходить, стали собираться. Военный плащ Формонкриева, висящий на вешалке, уже успел высохнуть с момента его прихода, как отметил Майлз с неодобрением. Джентльмены вежливо передали слова прощания отсутствующей даме через госпожу Фортиц.
— Передайте госпоже Форсуассон, что я принесу диск с рисунками скачковых кораблей для Никки так скоро, как только смогу, — заверил майор Замори госпожу Фортиц, спускаясь по ступенькам.
Замори бывал здесь достаточно часто, чтобы успеть познакомиться с Никки? Майлз тревожно посмотрел на его правильный профиль. Он казался достаточно высоким, хотя не столь высоким как Формонкриев; именно его крупная фигура могла делать его столь угрожающим. Байерли был достаточно худощав, так что его рост не был настолько очевиден.
Словно неуклюже сбившиеся в кучу гуси, они застряли на минуту в выложенном плиткой холле, но Катриона больше не спустилась, и наконец, они смирились с этим и позволили выпроводить себя из парадной двери. Майлз заметил с некоторым удовлетворением , что дождь припустил еще сильнее. Замори нырнул под ливень, склонив голову. Госпожа Фортиц закрыла за ними дверь с гримасой облегчения.
— Вы с Катрионой можете воспользоваться комм-консолью в моем кабинете, — показала она Майлзу, и направилась собирать оставшиеся в комнате тарелки и чашки.
Майлз прошагал через холл в ее «офис-библиотеку», и огляделся. Да, это бы прекрасное и удобное место для переговоров. Выходящее на улицу окно было открыто настежь, ловя свежий воздух. Голоса с крыльца доносились во влажном воздухе с бестактной ясностью.
— Би, тебе не кажется, что Форкосиган волочится за госпожой Форсуассон? — это был Формонкриев.
Байерли Форратьер ответил безразлично, — А почему бы нет?
— Думаешь, она не испытывала бы отвращения? Нет, это может быть только какими-то делами, оставшимися от его расследования.
— Я бы не стал держать пари.