- Тогда сожги его, - приказывает Холмиер.
Казалось, они помогли емузасунутьмертвуюсобакуврюкзак.Сих
помощью он снял одежду, разложил ее под рюкзаком. Они ладонямиприкрывали
горящие спички, пока огонь не перекинулся наодежду,ипоначалуслабое
пламя затрещалоиразгорелосьсильнее.Крэйнползалвокруг,охраняя
костер.
Потом он повернулся и снова пополз вниз поднуморя.Теперьонбыл
голый. Не осталось ничего из того, чтобылораньше,крометрепетаего
маленькой жизни.
Горе было слишком велико, чтобы он мог почувствовать, как дождь яростно
бьет его, или ощутить жуткую боль, опалившую почерневшуюногудосамого
бедра. Он полз. Локти, колено, локти, колено... Безжизненно,механически,
безразлично ко всему - к решетчатым небесам, к мрачным пепельнымравнинам
и даже к тусклому блеску далекой воды впереди.
Он знал, что это море - то,чтоосталосьотстарого,илиновоев
процессе рождения. Ноэтопустое,мертвоеморе,котороекогда-нибудь
выплеснется на сухой, безжизненный берег. Это будет планета камней и пыли,
железа, снега, льда и воды - а жизни больше не будет. От негоодногонет
толку. Он - Адам, но нет Евы.
Эвелин радостно машет ему с берега. Она стоит убелогодомика,ветер
раздувает платье, облегающее ее стройную фигурку.Крэйнподходитближе,
девушка бежит кнемунапомощь.Онанеговоритнислова-только
протягивает руки и помогает приподнять его тяжелое, угнетенное болью тело,
Наконец он добрался до моря.
Оно настоящее. Даже когдаЭвелинидомикисчезли,Крэйнпродолжал
ощущать холодную воду на своем лице. "Вот море, - думал он, - ияздесь.
Адам без Евы. Надежды нет".
Крэйн скатился еще дальше в воду. Его, истерзанного, омывали волны.Он
лежал лицом вверх, глядел на высокие грозные небеса, и горечь прихлынула к
горлу.
- Это неправильно! -крикнулон.-Несправедливо,чтовседолжно
погибнуть. Жизнь так красива и не должна сгинутьотсумасшествияодного
безумца...
Воды тихо омывали его. Тихо... Спокойно... Море мягко укачивало, и даже
смерть, подступившая к сердцу, казалась просто рукой в перчатке.
Вдруг небеса раскололись - впервые за все эти месяцы, - и Крэйнувидел
звезды. Тогда он понял.
Жизнь не кончается. Она никогда неможеткончиться.Веготеле,в
гниющих частях организма, которые качает море, - источник многих миллионов
жизней. Клетки, ткани, бактерии, амебы... Бесчисленноемножествожизней,
которые снова зародятся в воде и будут существовать долго, когдаегоуже
не будет.
Онибудутжитьнаегоостанках.Будуткормитьсядругдругом.
Приспособятся к новым условиям иначнутпитатьсяминераламиикусками
осадочных пород, которыесмоетвновоеморе.Будутрасти,крепнуть,
развиваться. Жизнь опять выйдет на сушу. Вновь вернется старый, неизменный
круговорот, который,наверное,началсясгниющихостанковпоследнего
уцелевшегопослемежзвездногоперелета.
Вгрядущихвекахэтобудет
повторяться снова и снова.
И Крэйн понял, что привело его к морю.НенужнониАдама,ниЕвы.
Должно быть только море - великое, дающее жизнь. Море позвало егообратно
в свои глубины для того, чтобы вскоре вновь могла возникнуть жизнь,ион
был доволен.
Вода мягко баюкало его. Тихо... Спокойно...Матьукачивалапоследнее
дитя старого круговорота, которое перейдет в первого ребенка нового круга.
ИСтивенКрэйнтускнеющимиглазамиулыбалсязвездам,равномерно
разбросанным в небе. Звездам, еще не собравшимся в знакомые созвездия; они
не соберутся еще сотню миллионов лет.