На немрядами
стояличашки, наполненные каким-то красным напитком. Высокая, худощавая
женщинавбеломпереднике следовала за ней, несяврукахподносс
печеньем.
Клэрпроследила за изумленным взглядом Кассиди. “О, мама, нет”,-
вырвалосьунее, и она бросилась к матери, пытаясь остановитьсе.Но
МэриКэтринс решительным видом продолжала толкать столик сугощением
навстречу враждебной толпе.
-Извини,Клэр, - сказала Гарриетт Йорк, проходя мимо сподносом
печенья.-Она настояла на этом и так расстроилась, когда я попыталась
разубедить ее. Я подумала...
- Понимаю, - прервала ее Клэр. Она подошла к Мэри Кэтрин и взяла ее
под руку. - Мама, тебе лучше вернуться домой. Это не званый прием.
Мэри Кэтрин недоверчиво посмотрела на дочь.
-Нет,конечно же, нет, Клэр Луиз. Не говори глупостей. Этилюди
здесь выступают от имени преподобного Джексона Уайлда, так ведь?
- Да, мама. Ты права.
-Ядостаточно выслушала его проповедей и знаю, что сейчас онбы
устыдилсясвоихсподвижников, которые ведут себя подобнымобразом.Я
думаю,имследовало бы напомнить об этом. Преподобный Уайлднаговорил
много мерзостей о тебе, но он ведь проповедовал и любовь к врагу своему.
Он бы никогда не простил жестокости и насилия.
МэриКэтриннаправилась прямиком к лидеру митингующих.Все,кто
стоялвокруг него, притихли, и тишина стала расползаться по всей толпе.
Обезоруживающая улыбка появилась на лице Мэри Кэтрин.
- Я не знаю никого, кто мог бы оставаться злым и жестоким за пуншем
и печеньем. Сэр?
Онавзяласостолика чашку и протянула лидеру. Отвергнутьстоль
aegnahdm{i жест простодушной женщины было бы нелепо, и это неприбавило
бысимпатий министерству Уайлда. Он хорошо понимал это, так же,каки
то, что эту странную сцену сейчас записывают десятки видеокамер.
Недовольный, он принял из рук Мэри Кэтрин чашку с пуншем:
- Спасибо.
-Право,нестоит.Гарри,предложи всемпеченья,пожалуйста.
Наверное, и от пунша никто не откажется?
Кассидимолча наблюдал за происходящим, с сомнением качая головой.
Один за другим опускались колья, и толпа начала рассеиваться.
- Ее можно использовать в ООН. Клэр подошла к матери:
-Спасибо,мама.Это было очень мило с твоей стороны.Нобудет
лучше, если Гарри поможет тебе подняться домой.
-Ярада, что смогла помочь тебе. А то ведь они причиняли столько
неудобств.
Клэрпоцеловалаее в щеку и сделала знак Гарри,чтобытаувела
мать.Однаизработницподхватила столик с чашками.Клэрпопросила
остальныхсобрать пустые чашки и салфетки и подместитротуар,очистив
его от битого стекла.
-Когдазакончите здесь, возвращайтесь на работу, - сказалаКлэр
своим служащим. - Попробуем наверстать упущенное. Мистер Кассиди, увас
щекавсееще кровоточит.
- Попробуем наверстать упущенное. Мистер Кассиди, увас
щекавсееще кровоточит. Может, вам лучше подняться, и я вам обработаю
рану?
Уже в лифте она спросила:
- Болит?
- Нет.
-Выбы все равно не признались, даже если бы на самом делебыло
больно?
-Конечно, иначе прощай мой образ - как это вы назвали? - “атлета,
супермена”.
Она печально улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Они смотрели друг на
друга, пока лифт не остановился на третьем этаже. Войдя в квартиру,они
засталиМэри Кэтрин и Гарри за игрой в карты. Мэри Кэтрин взглянулана
дочь:
- Они ушли?
- Да, мама.
-Всеуспокоилось, - сказал Кассиди. - Спасибо вам за то, чтовы
сделали.Номнебынехотелось,чтобывыподвергалисебятакой
опасности. Полиция ведь контролировала ситуацию.
- Иногда бывает лучше, когда вмешивается кто-нибудь один.
-Пойдемте,мистерКассиди, - сказала Клэр,подталкиваяегок
спальне. - Кровь капает прямо вам на рубашку.
Просторнаяспальня,кудаКассидивошелследомзаКлэр,была
выдержанавсветлыхтонах- сочетаниебелогосослоновойкостью.
Обстановка вполне современная, исключение составлял лишь массивный шкаф,
занимавшийоднуизстен.Окна затянуты жалюзи,которыеотбрасывали
полосатуютеньна огромных размеров кровать. Кассиди неудержалсяот
мыслио том, сколько же мужчин перебывало в этой постели. Клэр уверяла,
что у нее было лишь несколько увлечений после расторгнутой помолвки,но
это могло быть очередной ложью.
-Сюда,-бросила Клэр через плечо, указывая,чтоемуследует
пройтивванную.Обстановкав ваннойнапоминалакадрыизфильмов
тридцатыхгодов.Стены были зеркальными. Сама ванна,длинойфутовв
шесть, углублялась в пол фута на три.
Несмотря на роскошь убранства, это было все-таки жилое помещение, а
не декорация, и принадлежало оно женщине, реальной женщине. Абрикосового
цветатрусики свисали с фарфорового крюка на внутренней сторонедвери.
Набеломмраморномстоликевыстроилась целаяколлекцияпарфюмерии.
Серебрянаякрышка стеклянной пудреницы была сдвинута, ибелаяпуховка
валяласьрядом.Из атласной шкатулки с драгоценностямиторчаланитка
жемчуга.Кисточкидлякосметики, тюбик губнойпомады,паразолотых
сережек, знакомый кулон с мыльными пузырьками дополняли картину.
ИвовсехэтихмелочахугадываласьКлэрЛоран.Красивая.
Элегантная.Стильная.Чувственная.Кассидибылочарованее
femqrbemmnqr|~. Он почувствовал себя словно ребенок в магазинеигрушек:
хотелось до всего дотронуться, все рассмотреть.
-Кажется,здесьу меня где-то была перекисьводорода.