- Спокойной ночи, миссис Пеленко, - сказал он. - Будете писать мужу, сообщите ему, что полиция весьма признательна вам за оказанную помощь. Это доставит ему удовольствие.
0н открыл дверь. Дженни Пеленко по-прежнему не сводила него глаз.
- Боишься женщин, сыщик? - крикнула она.
- Только вооруженных, - вежливо ответил Хейвз и вышел на площадку.
Он уже спускался по лестнице, когда услышал крик Дженни:
- Чем вооруженных?
Те, кто работал вместе с ним, шли теперь по обе стороны черного гроба. Они шли торжественно, шаг в шаг. Гроб не казался тяжелым - наверное, потому, что его тяжесть приходилась на много плечей.
Гроб поставили на катафалк, и он отправился в путь на кладбище Санд Спит, а черные машины двинулись вслед. На кладбище пришли немногочисленные родственники Хэвиленда, он был одиноким человеком. Священник сказал несколько слов, и гроб стали опускать на холщовых ремнях. Полицейские, склонив головы, смотрели, как их товарищ уходит в землю. Стоял прекрасный июньский день. Лучшей погоды Хэвиленд не мог бы и пожелать.
Могильщики забросали яму землей, и люди начали расходиться.
Черные машины словно растворились в солнечном июньском дне. Полицейских ждала работа. Нужно было разобраться с двумя убийствами.
Роджер Хэвиленд лежал в земле, не ведая их забот. Недели через две над его могилой поставят каменную плиту, и раз в год родственники будут возлагать к ней цветы. Потом визиты прекратятся и цветы исчезнут.
Но Роджеру Хэвиленду на все это наплевать.
Роджеру Хэвиленду теперь все равно.
Роджер Хэвиленд - покойник.
ГЛАВА XI
Что может быть хуже, чем попасть на допрос к полицейскому? Известно что - попасть на допрос к двум полицейским. Необходимость отвечать на вопросы, которые тебе задают поочередно два субъекта с непроницаемыми физиономиями, кого угодно выведет из себя. Наверное, детективы потому-то и работают на пару, что так легче давить на психику.
Патрицию Колуорти допрашивал детективный дуэт в составе: Мейер Мейер и Берт Клинг. Патриция в жизни не видела, чтобы у двух человек сразу были такие каменные лица. Когда сыщики переступили её порог, она почему-то решила, что к ней пожаловали представители похоронного бюро, чтобы сообщить о кончине давно хворавшей тетки. Но оказалось, что это детективы. У них не было ничего общего с обаятельными сыщиками из кино, и Патриция даже огорчилась. Блондин, правда, мог сойти за симпатичного парня, если бы не выражение лица - ещё более непроницаемое, чем у его напарника. Патриции казалось, будто два отбойных молотка вдруг ожили и, приняв обличье сыщиков, явились её допрашивать.
- Мы нашли ваше имя в записной книжке Анни Бун, - начал лысый. - Вы с ней дружили?
- Дружила, - сказала Патриция Колуорти.
- Она была вашей близкой подругой? - спросил блондин.
- Довольно близкой.
- Как вы давно знакомы?
- Года два, не меньше.
- Вы знали о её разводе?
- Да.
- Вы были знакомы с её бывшим мужем? - поинтересовался лысый.
- Нет.
- Вы не знали Теда Буна?
- Нет.
- Когда вы виделись с Анни в последний раз?
- В позапрошлую субботу. Мы были в компании.
- С кем?
- С двумя людьми.
- Это понятно. С кем именно?
- Моего знакомого зовут Стив Брезил. И ещё там был приятель Анни.
- Как его имя?
- Фрэнк. Франк Абельсон.
- До этого вы знали Абельсона?
- Да, он приходил с Анни несколько раз.
- Между ними было что-то серьезное?
- Нет, пожалуй. Почему бы вам не допросить её бывшего мужа? Судя по тому, что рассказывала мне Анни, он собирался отобрать у неё дочь. У него был повод убить Анни. В отличие от Франка. Он очень симпатичный молодой человек.
- У мистера Буна мог быть повод, но не было возможности, - сказал блондин. - Когда его бывшую жену застрелили, он был в сорока милях от города. Владелец ресторана подтвердил это.
Бун просто не мог совершить убийство.
- Значит, он ни при чем, так?
- Так.
- Но и Фрэнк Абельсон тоже не мог этого сделать. Готова биться об заклад, у него алиби. Вы собираетесь его допрашивать?
- Очень может быть.
- Почему бы вам не допросить тех, кого следовало бы?
- Например? - осведомился блондин.
- Тех, кто имеет к этому отношение, - сказала Патриция.
- Анни была алкоголичкой? - спросил лысый.
- Кем, кем?
- Она выпивала?
- Вы шутите?
- Нет, я говорю совершенно серьезно.
- Кто вам сказал такое?
- Это наше дело.
- Ну вы даете!
- Значит, она не пила?
- Если человек иногда сделает глоток шерри, это ещё не значит, что он пьет. Нет, это же надо придумать такое! Она не пила.
- Вы в этом уверены?
- Еще бы, мы ведь часто бывали вместе. Рюмку шерри, от силы - две. Или чуточку ликера. Но только не виски. Анни - алкоголичка! Кошмар!
Лысый взглянул на блондина.
- Вам кто-то сказал, что она выпивала? - спросила Патриция.
- Да.
- Будьте внимательны. Есть люди, которые ради своих интересов готовы на все. Им ничего не стоит опорочить даже мертвых.
- Кого именно вы имеете в виду, мисс? - осведомился лысый.
- У каждого человека есть свои интересы. Разве вы этого не знаете?
- Вам нравилась Анни?
- Я любила её как сестру. Мне далеко не все нравилось в ней, в её поступках и знакомствах, но это её личное дело. Я не задаю лишних вопросов. И не сую свой нос куда не следует.
- Вы сказали, что вам не все нравилось в её поступках и знакомствах. Что же именно?
- Меня это не касается.
- Зато касается нас, - возразил лысый. Вообще-то он был не так уж и плох, если немного привыкнуть. Приятные голубые глаза, спокойные манеры...
- Ох, не нравится мне плохо говорить о покойниках...
- Это поможет нам отыскать убийцу.
- Понимаю. Но мне бы не хотелось, чтобы вот так судачили обо мне, когда я умру. - Патриция вздрогнула. - Бр-р! У меня от этого просто мурашки ползают. Не переношу разговоров о смерти. Я не смогла заставить себя пойти на похороны собственной матери, вот до чего дошло! На Западе у меня есть тетка, которая вот-вот помрет. Стоит мне только об этом подумать, как становится не по себе.
Блондин взглянул на лысого.
- Вы только не обижайтесь, - сказала Патриция, - но сначала, когда вы вошли, я подумала, что вы из похоронного бюро. Вы были такие угрюмые...
Лысый посмотрел на блондина.
- Анни Бун была в чем-то замешана? - спросил блондин.
- Ни в чем.
- Что-то противозаконное?
- Нет.
- Подпольная торговля?
- Чего?
- Сокрытие доходов?
- Чего?
- Что же тогда?
- Ничего.
- Ничего противозаконного?
- Нет. Не знаю. Откуда мне знать, законно это или нет.
- Что - это?
- То, что она делала.
- Что же она делала?
- Не знаю. Она была моей подругой. Слушайте, я не могу говорить о мертвых. Неужели нельзя переменить тему? Давайте поговорим о ком-нибудь другом.
- Она выпивала? - спросил лысый.
- Нет.
- Кололась? - спросил блондин.
- Что?
- Ну, принимала наркотики?
- Нет.
- Что же тогда? Что она делала незаконного?
- Ничего.
- За что же её убили?
- Не знаю. Почему бы вам не спросить... - Она осеклась.
- Кого?
- Спросите... других.
- Например?
- Например, тех, кто знает её лучше, чем я. Спросите Фрэнка Абельсона. Он был с ней близко знаком. Или другого её приятеля - Арти Кордиса. Спросите у них.
- У неё был роман с кем-то из них?
- Нет.
- Тогда с какой стати нам обращаться к ним?
- Не знаю. Но это лучше, чем задавать вопросы мне. Я мало что могу сказать о ней или о её делах.
- Кто мог желать её смерти, мисс Колуорти?
- Откуда мне знать? Мне тяжело об этом говорить. Мне тяжело даже думать об этом?
- У неё были враги?
- Нет.
- Близкие друзья? Патриция ничего не ответила.
- Были или нет? Патриция молчала.
- Ну, ладно, - сказал лысый и вздохнул. - С кем она спала? Патриция тоже вздохнула.