Он открыл рот и растерянно уставился на Квирка. Тот молча расстегнул плащ, сунул руки в карманы брюк и продолжал сверлить полицейского свирепым взглядом.
Все присутствующие занимались своими делами. Никто, кроме меня и краснощекого полицейского, не слышал слов Квирка. А не видя его глаз, со стороны могло показаться, что они мирно беседуют о погоде.
Полицейский, наконец, захлопнул рот и слегка вытянулся.
- Понял, сэр, - подавленно пробормотал он и по кивку Квирка вышел в коридор.
Что ж, круто. Квирк повернулся и окликнул патологоанатома. Я пошел взглянуть на тело. Без толку, конечно. Все равно этот осмотр не сможет дать ключа к разгадке. Но если занимаешься расследованием убийства, почему-то обязательно считаешь своим долгом осмотреть тело. Это всегда было, есть и будет частью расследования, с помощью которого начинаешь понимать убийство вообще и это в частности. Я всегда ненавидел эту процедуру и постоянно делал над собой усилие, чтобы бесстрастно и внимательно осмотреть жертву. Хотя, если она смогла вынести все это, то и мне негоже трусливо опускать глаза.
Белсон стоял у окна и оглядывал комнату. Мне уже не раз приходилось видеть, как он работает. Именно таким вот образом. Просто стоит, рассматривает комнату и размышляет, чтобы потом рассказать тебе все до мельчайших подробностей и объяснить, почему это было именно так, а не иначе. На его скуластом лице застыло спокойное, почти мечтательное выражение. Голубоватый дымок от сигары тянулся вверх, к открытой форточке, и таял в воздухе.
Я подошел и стал рядом. Парни из управления сосредоточенно фотографировали и делали какие-то замеры.
- Что-нибудь новое? - спросил я.
Белсон покачал головой и еще раз обвел взглядом комнату.
- Ну, что ты об этом думаешь? - спросил он.
- По-моему, лабораторный анализ показал, что у него первая группа крови? - вспомнил я.
- Третья, - поправил Белсон.
- И это значит, что он может быть любым из двух миллионов мужчин, которые живут в Большом Бостоне.
Белсон не отрывал взгляда от комнаты.
- У сорока пяти процентов мужчин третья группа крови. И пятьдесят восемь процентов из них белые. Все это дерьмо хорошо для того, чтобы установить преступника, когда есть несколько подозреваемых. А у нас нет ни одного.
- Чья это комната? - спросил я.
- Ее. Спиртного нет. На кровати, похоже, не спали. Дверной замок не взломан.
- Скорее всего и выстрела никто не слышал, - предположил я.
- Да, наверное, прикрыл пистолет подушкой. - Белсон затянулся сигарой и медленно выпустил облако дыма. Я кивнул.
- Мы отправили людей проверить записи в книге гостей. Возможно, он останавливался в этом отеле. Трудновато войти сюда с мотком веревки, рулоном пластыря и пистолетом, чтобы на тебя не обратили внимания.
- Можно обмотать веревку вокруг пояса под рубашкой, - возразил я. - А пластырь просто сунуть в карман.
- Вообще-то да, - согласился Белсон. - Или положить в портфель. Но все равно пусть проверят. Мало ли чем черт не шутит.
- Связана точно так же?
- Я не сравнивал, - пожал плечами Белсон. - Но, скорее всего, так же.
- Нужно проверить.
Белсон кивнул. Подошел Квирк.
- Вполне может быть кто-то из обслуживающего персонала отеля, - сказал он. - А может и из гостей. Или из бара.
- Дино сейчас собирает все номера кредиток, - сообщил Белсон. - Ричи взял на себя персонал, О'Доннел и Рурк - постояльцев.
- А стоянка? - напомнил Квирк.
- Бесполезно, - покачал головой Белсон. - Зарегистрированы только машины обслуживающего персонала и проживающих в отеле.
- Ладно. Пойду поговорю с прессой, - вздохнул Квирк. - Где тут можно расположиться?
- В танцзале. Второй этаж.
Квирк направился к двери. Я пошел рядом.
- Они уже знают про тебя, - бросил Квирк, когда мы спускались на лифте. - Так что стой где-нибудь рядом. Все равно обязательно спросят.
В танцзале на раскладных стульях сидело около двух десятков репортеров, быстро перебежавших сюда из коридора на верхнем этаже. Включенные юпитеры заливали ярким светом трибуну. Я оперся на дверной косяк и скрестил на груди руки. Квирк, не снимая плаща, прошел к трибуне. Телевизионщики придвинулись поближе и вытянули вперед длинные микрофоны с мягким черным покрытием. Фотографы защелкали фотоаппаратами.
- Меня зовут лейтенант Мартин Квирк. Я возглавляю отдел по расследованию убийств, - представился Квирк. - Что касается серии убийств, которые, как мы считаем, связаны между собой, то подозреваемых пока нет. Но комиссар просил заверить вас, что до тех пор, пока преступник не будет арестован, в мое распоряжение будут предоставлены все силы и средства управления...
Монотонным голосом Квирк понес какую-то совершеннейшую белиберду о комиссаре, как ребенок, дающий клятву на верность флагу.
- Есть у кого-нибудь вопросы? - наконец спросил он.
С таким же успехом он мог бы спросить у акулы, хочет ли она есть.
- Как вы думаете, лейтенант, убийства будут продолжаться?
- Возможно.
- Какие шаги вы предпринимаете, чтобы задержать убийцу, лейтенант?
- Все возможные.
- Лейтенант, совпадает ли манера этого убийства с предыдущими?
- Да.
- Когда вы рассчитываете арестовать убийцу, лейтенант?
- Как только у нас будет подозреваемый и достаточное количество улик.
- Лейтенант, а сейчас у вас уже есть подозреваемые?
- Нет.
- Лейтенант, а правда, что убийца может быть полицейским?
- Я получил анонимное письмо с таким утверждением.
- Можно ли ему верить, лейтенант?
- Не знаю.
- Я слышал, на месте каждого убийства обнаружена сперма. Это правда, лейтенант? И если да, то как она туда попала?
Квирк окинул репортера, задавшего вопрос, безразличным взглядом.
- Это правда. Мы предполагаем, что убийца онанировал.
- Рассматриваете ли вы эти убийства как расистские, лейтенант?
- Мы не знаем убийцу. Мы не знаем, почему он убивает. По-моему, еще рано делать какие-то выводы по этому поводу.
- Но, лейтенант, не кажется ли вам странным, что все жертвы чернокожие?
- Кажется.
- И все же, лейтенант, вы еще не готовы признать, что убийства совершены на расовой почве?
- Нет.
- Не кажется ли вам, что вы отрицаете очевидное?
- Нет.
- Лейтенант, а правда, что в расследовании вам помогает бостонский частный детектив?
- Правда.
- Ему платят из городских фондов?
- Нет.
- А кто же тогда?
- Никто. Это бескорыстная помощь.
- Он участвует в расследовании, потому что вы не доверяете своим коллегам?
- Нет.
- Как его зовут, лейтенант?
- Спенсер. Он стоит вон там, сзади, у двери. Уверен, он будет рад побеседовать с вами.
Квирк спустился с трибуны, протиснулся сквозь толпу репортеров и, мельком взглянув на меня, вышел за дверь.
- Наслаждайся, - бросил он мне на ходу.
Глава 4
В среду мой портрет напечатали в утреннем выпуске "Глоба". "Частный детектив берется за дело Красной Розы" - гласил заголовок. В статье говорилось, что у меня за плечами несколько крупных расследований, что я давно состою в определенных отношениях с психологом Кеймбриджского Университета Сюзан Сильверман и что когда-то я был боксером. Автор, правда, не счел нужным упомянуть, что, когда я улыбаюсь, у меня на щеках появляются очень симпатичные ямочки. Газетчики вечно пишут не то, что нужно.
Вэйн Косгроув позвонил, чтобы выяснить, знаю ли я что-нибудь такое, о чем не рассказал на пресс-конференции. Я сказал, что нет. Он спросил, не обманываю ли я. Я положил трубку. Затем раскрыл раздел спорта, прочел статью про Макнамару и уже перешел к "Коротким новостям", когда явился Квирк. Он приволок с собой пюпитр, доску и большой бумажный пакет.
- Будешь меня инструктировать? - улыбнулся я.