Сев в нее, я поехал вдоль Океанского
променада. Наступило время ленча. Я остановился у ресторана, куда иногда наведываюсь, - там подают морские продукты. Хозяин ресторана -
вьетнамец - вышел мне навстречу и провел к столику в укромном углу. В ресторане уже завтракало несколько туристов, но пока посетители еще не
заполнили зал - было слишком рано. Позже здесь яблоку негде будет упасть. Я заказал фирменное блюдо, закурил и стал подводить итог своим
утренним действиям.
"Что ж, Барт, мальчик мой, - подумал я, - ты определенно преуспел”.
Сто тысяч долларов!
И я начал рисовать себе, что сделаю с той суммой, которую принесет мне Нэнси Хэмел. А что она принесет деньги и сумеет как-то их раздобыть,
я не сомневался.
Как только Нэнси мне заплатит, я представлю полковнику отчет о ее безупречном поведении. Тот отдаст его Палмеру, а Палмер, в свою очередь,
вручит его Хэмелу, и, если у этого писаки с мозгами все в порядке, он прекратит дело. Полковник направит ему счет, а я смогу наконец-то взять
отпуск, который полагался мне давным-давно. Имея сто тысяч долларов в кармане, я растворюсь в воздухе - и в Парадиз-Сити только меня и видели. С
этими зелеными я могу ехать куда пожелаю. Мне давно хотелось нанять яхту и пуститься в роскошный круиз вдоль Багамских и соседних с ними
островов. “Пожалуй, прихвачу с собой Берту для компании”, - решил я.
Продолжая мечтать, я доел завтрак. Ну и пир же я закачу!
Но тут мне в голову закралась тревожная мысль. А вдруг Нэнси не принесет деньги? Вдруг она окажется такой дурой или, наоборот, такой умной,
что пошлет меня ко всем чертям?
Что тогда?
Я отодвинул тарелку и закурил. Предположение, конечно, было неприятное, но я привык рассматривать каждое дело со всех сторон. Итак,
допустим, Нэнси не даст мне деньги!
Обдумывая такую обидную возможность, я неожиданно для себя понял, что сделать ничего не смогу, не то у меня положение, чтобы нажимать на
Нэнси. Я рисковал ничуть не меньше, чем она., Нэнси укрывала двух террористов, за которыми охотилась полиция, но и я своим молчанием
способствовал их укрытию, если она не сможет достать деньги или решит не поддаваться моему нажиму, я даже не смогу пригрозить ей, что доложу обо
всем в полицию. Она скажет там, что я требовал от нее сто тысяч долларов. А полиция всегда начеку, вечно принюхивается, не занимаются ли частные
сыщики шантажом. Что бы я им ни наболтал, меня арестуют и начнут разбираться. И прежде всего спросят, почему я, узнав, где скрывается Поффери,
сразу не дал им знать. Я прекрасно понимал, что на этот вопрос мне не ответить ничего.
Меня прошиб пот. “Черт! - подумал я. - Похоже, дело принимает паршивый оборот!” Но тут же призвал себя к порядку. “Не дури, парень, -
сказал я себе. - Еще ничего не известно, нечего было и рассчитывать, что сто тысяч долларов упадут тебе в руки без всяких хлопот. Не будем
терять оптимизма. Ставлю шестьдесят против сорока, что Нэнси еще не поняла, в какую ловушку угодил я сам - в ту же, что и она. Скорей всего она
раздобудет деньги, а если нет, если она поймет, что я блефую, ничего не попишешь. Отдам полковнику настоящий отчет и поставлю крест на выдумках
Берты насчет того, как легко нажиться на богатых; все это замки на песке”, Так что мечты о яхте, Берте и пробках, вылетающих из бутылок
шампанского, несколько померкли.
“И тем не менее, может статься, что в пятницу мне все-таки повезет. Кто знает, вдруг Нэнси все-таки будет
поджидать меня с деньгами!"
Мои мысли переключились на Раса Хэмела и анонимные письма. Эта загадка не давала мне покоя.
Я вспомнил, как Нэнси сказала: “Эти письма написал мой муж. Уолдо Кармайкл - герой книги, над которой он сейчас работает”.
Чувствовалось, что она убеждена в своей правоте. Я ей поверил. Но, скажите на милость, зачем богатому знаменитому писателю направлять
самому себе анонимные письма?
Нэнси объяснила это тем, что ему понадобилось нанять частного сыщика.
Я погрузился в размышления. Может, так оно и было. Ведь я представление не имел, как писатели придумывают сюжеты. Может быть, анонимные
письма входят в сюжет его новой книги, и он проверяет, как кто на них реагирует? Такому прославленному писателю, конечно, самому не хотелось
утруждать себя обращением в детективное агентство, а написав эти письма, он мог поручить Мэлу Палмеру сделать это за него. Такой метод добывания
материала казался мне достаточно диким, но, кто знает, ведь Хэмел баснословно богат и может себе позволить любой каприз, вот почему и были
написаны эти письма.
Хэмелу потребовалось узнать, как детективные агентства следят за неверными женами, и он использовал в качестве подсадной утки собственную
жену, будучи уверенным в ее безупречном поведении. А сам того не подозревая, растревожил банку с червями.
***
Впервые за все время моей службы в агентстве Парнэлла я обнаружил, что мне нечем заняться.
Ехать в “Загородный клуб” и наблюдать за Нэнси было ни к чему. Ее поведение больше меня не интересовало. Я волен был весь день делать что
хочу, только вечером следовало появиться в агентстве, прикинувшись, будто я находился на посту, но так и не раздобыл никаких фактов,
компрометирующих Нэнси.
Я уже начал раздумывать, как лучше провести свободное время, но сообразил, что девятнадцать других детективов из агентства Парнэлла
трудятся сейчас в городе в поте лица. Нельзя допустить, чтобы кто-то из них увидел, как я бью баклуши. Тем более, что и меня, и Чика, как лучших
сыщиков, другие агенты, работавшие у Парнэлла, недолюбливали. Любой из них с удовольствием воспользуется случаем подложить мне свинью.
Взвесив все это, я неохотно направился в “Загородный клуб”. Приехав туда, я огляделся. Нэнси не было видно. Но я не напрасно прикинулся,
что работаю, ибо на террасе я заметил одного из наших сыщиков Ларри Фазера - этот любил меня как собака палку.
Он посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, будто видел впервые, и отвел глаза. Я понял: он дает мне знать, что разговоры между
нами нежелательны, и спустился к бассейну. Может, он тоже выслеживал чью-то жену.
Отойдя туда, где он не мог меня видеть, я прошелся вдоль бассейна и окончательно убедился, что Нэнси в клубе нет. Затем другой дорогой
вернулся к машине. По крайней мере, если Ларри спросят, он подтвердит, что я был занят делом.
Я снова поехал в гавань, а там вышел из машины и побрел к тому месту, где обычно стояла яхта Хэмела. Но ее не было.
Увидев, что Эл Барни, как всегда, сидит на своей тумбе, я поспешил к нему:
- Ну что, Эл, пиво пить еще рано? Губы его раздвинулись в акульей улыбке.
- Да разве для пива бывает слишком рано, мистер Андерсен?
Мы отправились в “Нептун”, и Сэм принес нам две порции пива.