Но меня-то ей не провести, я уже достаточно долго имею с ней дело и твердо знаю, что Берту Кингсли
интересуют только деньги и она сама.
Несмотря на этот недостаток она - веселая, а в постели просто потрясающа. Уж если тратить деньги, то лучше на нее, чем на какую-нибудь
другую из известных мне красоток. Свою цену она оправдывает, хоть и стоит дорого.
- Нечего на меня так смотреть, - заметила она. - Можно подумать, ты хочешь затянуть меня под стол и изнасиловать.
- Недурная мысль! - отозвался я. - Давай продемонстрируем этим занудам, что мы можем сотворить вдвоем в столь замкнутом пространстве.
- Успокойся! Я хочу есть. - Берта впилась в меня, словно голодающая беженка из лагеря для интернированных. - Гмм! Королевские креветки!
Идет! И что-нибудь еще поосновательней. - Она улыбнулась своей зазывной улыбкой метрдотелю Луиджи, который как раз подошел к нашему столику:
- Что бы вы, Луиджи, порекомендовали женщине, которая умирает с голоду?
- Не слушайте ее, Луиджи, - твердо сказал я. - Пусть нам подадут креветки и два бифштекса.
Луиджи холодно взглянул на меня, потом с улыбкой на Берту:
- Я как раз собирался посоветовать вам, мисс Кингсли, цыпленка, фаршированного крабьим мясом, под сметанным соусом с трюфелями.
- Вот это да! - воскликнула в восторге Берта. Не обращая на меня никакого внимания, Луиджи, записав заказ в блокнот, снова улыбнулся Берте
и удалился.
- У меня всего пятьдесят баксов, - соврал я. - Если обед обойдется дороже, а так и будет, мне придется занять у тебя, детка.
- У женщин занимать деньги не положено, - ответила Берта. - Это не по-джентельменски. Помаши своей кредитной картой. Для того она и служит.
- Моя кредитная карта только для деловых встреч.
- Ну и что? А у нас разве не деловая?
Принесли креветки.
Пока мы ели, я спросил Берту:
- Тебе что-нибудь говорит имя Уолдо Кармайкл?
- Значит, обед у нас все же деловой, - улыбнулась Берта.
- Возможно. Ответь мне, милая, тебе известно это имя?
Берта покачала головой:
- В первый раз слышу. Уолдо Кармайкл? Звучит сексуально, правда?
- Продолжим игру в имена. А Раса Хэмела ты знаешь?
- Ты что, смеешься? Рас Хэмел? Да я обожаю его книжки. - И она бросила пробный шар:
- Ты на него работаешь?
- Не трать времени на расспросы. Твое дело отвечать и уничтожать то, за что я заплатил. Что еще ты знаешь о Хэмеле, кроме того, что он
пишет книжки, которые тебе нравятся?
- Ну так, кое-что... Он недавно женился. Живет на перешейке Парадиз-Ларго. А теперь объясни, к чему эти расспросы?
- Да ты ешь, ешь, а то с личика спадешь, - правда, креветки уже приказали долго жить. - А про его жену ты что слышала?
- Про жену? Видела ее пару раз. Для Хэмела она слишком молода. Лично мне такие не по вкусу. - Берта хитро улыбнулась. - Вот если бы ты
спросил меня о его первой жене... - Она не договорила.
- Прекрасно. Спрашиваю о первой.
- Глория Корт. - Берта фыркнула. - Взяла себе снова девичью фамилию, когда Хэмел ее выставил. Она спала со всеми направо и" налево.
Спрашиваю о первой.
- Глория Корт. - Берта фыркнула. - Взяла себе снова девичью фамилию, когда Хэмел ее выставил. Она спала со всеми направо и" налево. Как я
выразилась? “Девичью”? Ты бы хоть иногда поправлял меня. Девушкой эта пташка была в лучшем случае лет до шести.
- Наплевать на ее прошлое, - прервал я Берту, - рассказывай дальше.
- Она живет с мексиканцем, который зовет себя Альфонсо Диас. Он хозяин бара “Аламеда” в гавани.
"Аламеду” я знал. Там находил прибежище всякий портовый сброд. Ни в одном другом прибрежном баре не завязывалось столько драк по субботам,
как в “Аламеде”.
- А Глория там играет на гитаре, полуголая. - Берта сделала брезгливую гримасу. - Представляешь? Это жена-то Раса Хэмела! Вот так и
крошится печенье! Сегодня оно в порядке, завтра все рассыпалось. И еще могу сказать: я бы лучше спала с козлом, чем с Альфонсо Диасом.
Принесли цыпленка со всякой всячиной. Мы принялись за него, цыпленок оказался настоящим объедением, так что я даже перестал беспокоиться,
во сколько он мне обойдется. Когда мы доели его и выпили кофе, мысли мои устремились к ожидающей нас ночи.
Берта быстро подметила мое настроение.
- Пошли, неукротимый, - сказала она, похлопав меня по руке. - Я тоже не прочь.
Я помахал, чтобы нам принесли счет, содрогнулся, увидев сумму, и расстался с обеими пятидесятками. После того как я дал на чай официанту,
метрдотелю и швейцару, подогнавшему мою машину к входу, у меня осталось тридцать долларов, на которые предстояло жить до конца недели.
Когда мы ехали ко мне домой, Берта проговорила:
- Барт, я тут о тебе думала. Пора тебе сменить работу. Если ты хочешь, чтобы мы продолжали быть вместе, надо поискать, где платят больше,
хватит ходить в сыщиках.
- Мысль не нова, - ответил я. - Я сам ношусь с ней весь последний год, но не могу придумать, за что еще мне будут платить деньги, кроме как
за сыск.
- Подумай еще. Ты такой специалист по криминальной части, авось чего и придумаешь. Я встретила на прошлой неделе одного парня - купается в
зеленых. Обихаживает старых леди. Они осыпают его деньгами, лишь бы он им улыбался.
- Ну, милая, ты уж с такими лучше не встречайся. Жиголо я терпеть не могу.
- А как насчет контрабанды? Я знаю одного парня, он возит сигары с Кубы, зарабатывает кучу денег.
- Хочешь упрятать меня в тюрьму?
Берта пожала плечами:
- Ладно, забудем этот разговор. Но я-то знаю, что бы делала на твоем месте.
Я направил машину в подземный гараж моего дома.
- Ну и что бы ты делала на моем месте? - спросил я, выключая двигатель и свет.
- Я бы поразнюхала насчет тех богатых зануд, на которых работаю, и забросила им приманку, - сказала Берта, выходя из машины.
- Тех зануд, на кого я работаю?
- Ну да, таких богатеев, как Рас Хэмел, на которого ты работаешь.
Я догнал ее, и мы вместе пошли к лифту. - Разве я сказал тебе, что работаю на Хэмела?
- Кончай, Барт. Ты не говорил, но это же ясно. Ладно, забудем. Не умеешь ты шевелить мозгами. Имеешь такие возможности, работая на этих
богачей, такими козырями мало кто обладает.