— Ай да город! — восклицали малютки в восхищении от всего виденного.
Неделя, проведённая в Лондоне, промелькнула очень скоро. В воскресенье утром малютки проснулись рано и вышли на улицу (они ночевали на миртовых ветках в одном богатом саду).
На улицах была необыкновенная тишина и спокойствие; не заметно было ни проезжих, ни прохожих, из труб не валил дым, магазины были закрыты, и город казался пустым.
— Что бы это могло быть? — удивлялись эльфы.
— Ах, да! я и забыл вас предупредить, — сказал Читайка: — по воскресеньям англичане не работают и не гуляют, а только ходят в церковь или сидят дома и читают Священное Писание.
— Что же мы будем делать сегодня? — вздохнул Мурзилка.
— Я знаю! пойдёмте кататься на коньках, — ответил Скок.
— Что ты? посреди лета на коньках!
— Разве бывают теперь катки? — послышалось со всех сторон.
— Пойдёмте только, уж я вам покажу.
Эльфы бросились гурьбой за Скоком. Тот привёл их к большому круглому зданию с закрытыми дверями.
Заячья Губа одним ловким движением открыл дверь, и глазам крошек предстал громадный зал с блестящим каменным, гладким, как стекло, полом.
— Ура! Как здесь славно. Вот так искусственный каток! — закричали все.
— Это что! Поглядите, что у меня ещё тут припасено! — сказал само довольно Скок. — Ведь на каменном катке нужны коньки на колёсах. — И крошка показал изумлённой толпе целый ящик с крошечными-прекрошечными коньками.
— С красными колёсиками мне, мне! — закричал Мурзилка, успевший уже разглядеть одну выкрашенную пару коньков на колёсиках.
— Тебе, тебе! — засмеялся Скок, — а то кому же?
В один миг все прикрепили себе коньки — и пошла потеха. Такого веселья малютки уже давно не имели. Личики у маленьких конькобежцев раскраснелись, глазки разгорелись, а шутки и смех так и сыпались со всех сторон.
Каких только фокусов не выдумывали конькобежцы; то они ухватятся друг дружке за фалдочки и катятся длинной цепью по катку, то обрывают цепь и налетают друг на друга, причём опрокидывают зазевавшихся, к большому удовольствию остальных.
Мурзилка, конечно, по обыкновению старался убедить товарищей, что лучше его никто не умеет бегать на коньках.
— Посмотрите, как ловко я пробегу на одной ноге, обратился он громко к остальным крошкам. — Вот посмотрите: раз, два, три…
Не успел он досказать «три», как растянулся на полу.
— Ха, ха, ха! Вот так ловко! — захохотали все.
— Смеяться нечего, — сердито заметил Мурзилка. — Это я так, нечаянно. Это со всяким может случиться.
Он поднялся с полу и, прихрамывая, подошёл к скамейке. У него, как видно, сразу прошла охота кататься на коньках с колёсиками.
Познакомившись хорошенько с городом, лесные человечки решили ехать дальше, чтобы увидеть новых людей и новые города.
Рассказ Двадцать Первый
Как эльфы в сапожках-мокроступах отправились в Голландию и что они там увидали
Братцы! Куда мы теперь направимся? — спросил Заячья Губа. — Англия окружена со всех сторон водою, так что сухим путём мы отсюда не можем перебраться. Хотите вернуться домой опять через пролив и Францию или через другое приморское государство, например, через Голландию?
— Конечно, через Голландию! Мы ведь были уже во Франции, ответили крошки.
— Ну, так за дело! — скомандовал Заячья Губа, подавая всем сапожки-мокроступки.
Шлёп, шлёп, шлёп… и зашлёпали по воде крошечные ножки.
— Аи, я вижу мост! — закричал Пучеглазка.
— Это не мост, это деревянная ограда, ослабляющая напор воды, — ответил доктор Мазь-Перемазь.
И он стал объяснять, что Голландия образовалась из наносных песков и ила, что жителям приходится постоянно воевать с морем, чтобы оно не затопило землю.
Хотя рассказ доктора был очень интересен, его никто не слушал, все, как угорелые, пустились через ограду к воде, а затем через мостки, по пескам прямо к видневшемуся вдали городу. Не обошлось при этом без приключений: ограда сломалась, и малютки чуть не упали в воду. Но, в конце концов, они благополучно добрались до берега.
Вдруг вся толпа остановилась; перед ними с шумом протекал ручей, приводивший в движение сильные мельничные колёса.
— Переплывём через ручей! — предложил доктор Мазь-Перемазь.
— Переплывём! Переплывём! Айда, скорее! — ответили крошки и бросились вплавь.
— Мазь-Перемазь, дай мне одну руку, а ты Заячья Губа, другую! — кричал Знайка. — Вот так мы, держась за руки, и пройдём.
— Аи, братцы, спасите, я тону! караул!.. — закричал Мурзилка, захлёбываясь.
— Не потонешь! Вода не глубока, — смеясь, ответил рядом плывший с ним Незнайка.
— А ты почём знаешь? — обернулся к нему Пустая Голова.
— Ну, полно, не ссорьтесь! — вмешались другие. — Вот уж и город виднеется.
Выскочив на берег, эльфы пообсушились и пустились дальше в путь.
Вскоре перед ними показался большой портовый город, откуда корабли отправлялись во все страны света. Одни приезжали, другие уезжали. Малютки узнали на набережной негров из Африки, индийцев из Индии; даже одна знакомая ласточка, с которой они прилетали в Европу, попалась им навстречу. Эльфы долго сновали по городу, прислушиваясь к чужому языку и присматриваясь к новым людям.
— Я не хочу здесь больше оставаться. Что тут интересного? Пойдёмте поскорее в голландский город Амстердам. Там Пётр Великий обучался корабельному делу, я хочу посмотреть на этот город, а здесь что нам делать? — капризничал Мурзилка, которому всё скоро надоедало.
— Погоди! — ответили ему братья. — Осмотрим хорошенько всё здесь, тогда и пойдём в Амстердам.
Мурзилка что-то заворчал и до самого выхода из города ни с кем не заговаривал.
На другое утро малютки умылись росой, напились из чашечек тюльпанов сладкого цветочного нектара и на утренней заре отправились дальше.
К полудню решили они сделать отдых и выбрали для этой цели тенистый берег быстрой речки.
— Господа! тут недалеко стоит мельница: не пойти ли нам туда? — спросил доктор Мазь-Перемазь.
— С удовольствием! — встрепенулись братья.
— Ах, я буду мельником! — воскликнул Чумилка-Ведун и обвязал голову красным клетчатым платочком.
— Эй! да тут что-то не ладно! — воскликнули человечки, входя на двор. — Теперь самая рабочая пора, а мельница стоит без движения. Жив ли хозяин?
— Братцы! — как бы в ответ закричал Чумилка: — я только что был в домике у мельника; ах братцы, бедняжка лежит при смерти больной, жена и дети плачут: зерна привезли много, а работать некому.
— Неужели?! — перебили его эльфы и стали совещаться, нельзя ли помочь бедняку.
— Как ты смел взять мой красный платок? Я хотел из него сшить себе турецкий халат! — сорвался вдруг Мурзилка с места, бросаясь к стоявшему Чумилке.
— Ха, ха, ха! — рассмеялись братья. — Вот пустая голова! Тут думаешь, как бы человеку помочь, а он с чем лезет!
Фуй, как тебе не стыдно! Сконфуженный Мурзилка поскорее ушёл, а малютки принялись думать, чем бы помочь горю.
— Мазь-Перемазь, ты отличный доктор! ты травами умеешь всех лечить, вылечи-ка мельника; а ты Знайка, поди разузнай, беден ли он и в чём вся семья нуждается. — Так говорил Заячья Губа.
Доктор Мазь-Перемазь, довольный своею ролью, побежал в лес, набрал целебных трав и невидимкою прошёл в дом. В то время, когда вся семья спала, он примешал к питью больного свои лекарства, от которых тот должен был сразу выздороветь.
На мельнице же шла между тем возня и суетня.
Работа кипела в руках у человечков, которые взялись в одну ночь перемолоть всё зерно, чтобы мельник мог сейчас же, как поправится, поехать продавать смолотую муку.
Ночью, когда мельник просыпался, он пил приготовленное крошечным доктором питьё, не подозревая, какая сила таится в нём.
На утро он проснулся бодрым и здоровым, как-будто никогда и не хворал.
— Господи Боже мой! — удивлялся он. — Вчера вечером мне было так худо, что я ожидал смерти, а сегодня я встал совершенно здоровым. Просто верить не хочется…
Он надел кафтан и пошёл на мельницу, С тоской подходил он к ней. Больше четырёх месяцев не был он здесь.
— Верно зерно уж сгнило, и мельница развалилась. Перед моей болезнью вся крыша просвечивала, — говорил он про себя.
Но каково было удивление мельника, когда он увидел починенную крышу, исправленные крылья и мелко-премелко смолотую муку в стоящих правильными рядами мешках.
От удивления мельник стал посреди мельницы с разинутым ртом.
— С нами крёстная сила! — проговорил бедняга, оглядывая счастливыми глазами работу лесных человечков. А те лежали на крыше и, заглядывая через щели, радовались чужому счастью.
— Ну, полно! — крикнул свалившийся с крыши Мурзилка, — нашли на что смотреть! Я себе весь фрак на этой противной крыше разорвал; пойдёмте скорее отсюда, а то я совсем без фрака останусь!..
— Сделай милость, не жалуйся, Мурзилка! — сказал Шиворот-Навыворот.
— Ай, ай, ай! — раздалось в этот момент.
Вертушка, Быструн и Мишка полетели с крыши прямо в шумящий ручей.
— Ну, что! говорил я вам, что надо уходить, так нет, не слушаются, вот и выкупались, — радовался Мурзилка, глядя на братьев.
— Что за беда! — говорили, вылезая из воды, Вертушка, Быструн и Мишка: — в другой раз не будем зевать, а что выкупались, так это не беда… — И они благополучно добрались по бревну до берега.
— Мурзилка, ты опять полез ссориться! Что ты за озорник! — обратился к нему Заячья Губа. — Мы хотим теперь совет держать, а ты сердишься из-за пустяков.
— Какой совет? — встрепенулся Мурзилка, легко переходящий от ворчливого тона в дружелюбный.
— А куда бы отправиться нам из Голландии. Мазь-Перемазь советует отправиться на юг, через Бельгию, а Читайка говорит, что лучше пойти на север и через Данию, Норвегию и Швецию вернуться домой, — ответил Заячья Губа.
— Гм, гм! — покачал Мурзилка головой: — я тоже думаю, что через Бельгию; там, говорят, выделывают лучшие в мире кружева: может быть, я что-нибудь найду для своего костюма, например, старинные жабо…
— Ха, ха, ха! — раздался вокруг него хохот эльфов; но Мурзилка на этот раз не рассердился: он видел, что его желание будет исполнено.
Рассказ Двадцать Второй
Как маленькие эльфы нашли прялку, веретено и рогульку и принялись за пряжу ниток
Крошки опять надели сапожки-скороходы, шапочки-невидимки и пустились в путь. К вечеру они уже подходили к главному городу Бельгии — Брюсселю. Тут, как и в Голландии, их поразили чистота и порядок улиц, масса садов и цветов, преимущественно тюльпанов, украшающих дома с блестящими на солнце, чисто вымытыми стёклами. Бельгийские женщины, как и голландки, носили на головах громадные чепцы с бантами.
Эльфы бегали по всем закоулкам, забирались в дома и магазины; наконец, они остановились для ночлега в одном загородном саду.
— Господа, — сообщил шепотом Чумилка-Ведун, — я сейчас глядел в щёлочку забора и видел на другом дворе какую-то удивительную штуку, — не посмотреть ли нам, что это такое?
— Ещё бы! конечно! — ответили все.
Был лунный, светлый вечер; влажная трава благоухала; в тихом, тёмном небе сверкали яркие звёзды… Эльфы умылись росой и, освежившись, перелезли один за другим через забор, чтобы познакомиться с удивительным открытием Чумилки.
На дворе лежали сломанные прялка, веретено и рогульки, которыми держат мотки во время наматывания клубков.
— Фу, какое старьё! — протянул презрительно Мурзилка.
— Что такого! Мы старьё починим, — ответил Дедко-Бородач.
— Да, да! починим, починим! — заскакали крошки.
— Но здесь неудобно производить работу, — сказал Заячья Губа. — Лучше перенесём все предметы подальше, где никто нам не помешает.
Вместо ответа сотни ручек ухватились за сломанные предметы и с трудом потащили их.
— Ах, тяжело, не по силам! — стонал Мурзилка, бегая взад и вперёд и не дотрагиваясь ни до чего.
Вдруг тяжёлое колесо наклонилось на бок и, если бы эльфы не обладали волшебной силой, то оно, без сомнения, убило бы многих. Малютки все бросились на помощь и после долгих усилий им удалось, наконец, поставить всё в запущенный угол парка, около речки, куда никто из жильцов дома никогда не заглядывал.
Вплоть до утра проработали человечки над обломками; зато как обрадовались они, когда сломанные, никуда уже негодные предметы обратились в их руках в совсем новые, пригодные для работы.
— Hy, что же мы будем теперь делать? — спрашивали они друг друга.
— Ах, придумал! — воскликнул Чумилка: — я видел много хлопка, знаете — того самого, который растёт в Индии на полях. Его уж вымыли, высушили, растрепали — и он лежит совсем готовый для пряжи. Не взять ли его и не напрясть ли из него ниток?
— Куда тебе нитки? — спросил недовольный Мурзилка.
— Как куда? Напрядём ниток и соткём кусок коленкору или платков носовых. Мало ли что из хлопка делают! — ответил Чумилка и с несколькими малютками бросился в сарай, где лежал хлопок.
И закипела весёлая работа у маленьких эльфов!
Знайка с Незнайкой вертели веретено, доктор Мазь-Перемазь таскал нитку, Читайка наматывал клубки, Скок и Мишка принимали, остальные помогали, кто чем мог, весело хихикая в такт жужжавшему веретену.
А Мурзилка, — одетый по последней моде, в коротеньком фраке, полосатых штанишках, в низеньком, новомодном цилиндре, с кружевным платочком вместо своего красного, — бегал и суетился между братьями, точно дело делал.
Когда вся пряжа была готова, малютки с песнями перенесли её в сарай, заперли двери и, распростившись с цветочными чашечками, которые приютили их на ночь, пустились в путь, переходя из одного города в другой, пока не пришли опять к границе.
— Господа! нам теперь нужно попасть в Австрию. Как вы хотите: пешком туда идти или опять перелететь на птицах? — обратился в одно утро Заячья Губа к остальным.
— Нет, лучше идти, лучше идти пешком! — ответили все в один голос.
— Путь далёкий; мы находимся на юге, и нам нужно пройти через Германию, где мы уже раз были, помните? — продолжал он.
— Да, но тогда мы в Германии ничего не видали, — ответил Читайка, — а я бы очень хотел посетить какого-нибудь учёного.
— Можем остаться там подольше, тем более, что Мурзилка хотел себе заказать в Берлине новый костюм, — сказал Заячья Губа.
Рассказ Двадцать Третий
Как Мурзилка очутился в квартире зубного врача, как ему вырывали зуб, как эльфы-малютки попали в лабораторию и какие они там делали опыты
Уже много, много дней живут человечки в Берлине, столице Германии. Они там прекрасно устроились, в особенности Мурзилка и Читайка. Первый обегал все магазины, второй забирался каждый день к какому-нибудь немецкому учёному, где он с наслаждением пересматривал старинные книги.
Однажды Читайка, Шиворот-Навыворот, Китаец и Мурзилка отправились вместе гулять; проходя мимо одного дома, они услышали душераздирающие крики, которые раздавались в нём.
— Ах, что там такое? — испугались малютки и боязливо заглянули в дверь.
У Мурзилки подкосились ноги от ужаса.
— Э-э! да здесь живёт зубной врач, — сказал Читайка, который успел шмыгнуть в дверь и сейчас же выбежал обратно: — он кому-то выдёргивает зуб… Глядите-ка! — обратился он к братьям: — на окошке сидят доктор Мазь-Перемазь и Алхимик, зачем это они сюда забрались?
Услышав, что там свои, следовательно опасности нет, Мурзилка перестал трусить и, с обычной своей дерзостью, начал насмехаться над другими.
— Чего этот человек кричит? как это глупо так орать! Я уверен, что он притворяется, ему совсем не больно, — говорил он доктору Мазь-Перемазь, внимательно наблюдавшему за операцией.
— Хотел бы я видеть, как ты закричишь, когда бы у тебя вздумали вырвать зуб! — заметил Мурзилке доктор Мазь-Перемазь.
— Даже не пикну, вот увидишь! — ответил тот.
— Ну, посмотрим, — сказал доктор Мазь-Перемазь и мигнул Алхимику, который занимался составлением раз личных лекарств.