Эту свалку он знал, - она простиралась примерно на пару километров и издалека давала знать о себе целым роем целлофановых пакетов, которые в ветреную погоду кружились над ней, как мотыльки.
- Сва-а-алка, - передразнил Ваня, скорчив деланно-задумчивую рожицу.
- Не свалка, а клондайк - я тебе говорю!
Олег пытался увязать в своей голове два понятия: он - и свалка, свалка - и он, он на свалке…
- Да ты не брезгуй. Ты думаешь, там одни бомжи роются? Да если хочешь знать, на клондайке чище, чем у меня в квартире! Там даже грибы растут, их там - завались! Я собирал и жарил - нормальные грибы. А чего им пропадать? Я даже тебе признаюсь: я их продавал на базаре - и люди брали! Жаль только, некогда этим заниматься, много времени отнимает. Слушай! - глаза Вани загорелись, - А что, если тебе грибами заняться?
Час от часу не легче, - подумал Олег. Нет, продающим себя грибы со свалки он точно не видел.
Ваня между тем продолжал, рассуждая сам с собой:
- Не, это мелко. На металле мы больше подымем. Надо торопиться, Олег. Нет, мне, конечно, нечего торопиться - я там в законе. Но скажу тебе по секрету, - его голос понизился до шепота, - Там уже все участки захвачены. Я занял себе такую поляну! - зрачки у Вани расширились, - Ты бы видел: рою и рою, а металл все идет и идет, и чем дальше, тем больше! Там с краю есть еще неразработанное место, предлагаю его тебе как другу. Олег, честно - другому бы не предложил. Соглашайся.
Олег молчал в раздумье.
- Да, я забыл, ты ж у нас музыкант… куда тебе на свалке рыться.
Ваня хотел уже обидеться, но не смог. В этот вечер он был необычайно добродушен и щедр - сегодня ему удалось заработать хорошие деньги.
- Ладно, есть еще один бизнес, - сказал он снисходительно, - Олег, только с тобой делюсь. Мог бы сам все делать, но готов взять тебя в долю.
- Что за бизнес?
- Антенный.
- Какой?!
- Снимать антенны с крыш.
- Да ты что?
- Да! У меня уже все готово, есть инструменты…
- Ваня, ты соображаешь, что говоришь?
- Вот именно - соображаю! Работать будем ночью - так нас никто не увидит. Одна антенна весит о-го-го! Ты представь, сколько мы подымем. Опасность, конечно, есть - нас могут поймать и сбросить с крыши, но это фигня... главное, делать все очень быстро, - Ваня был горд своей идеей и сиял, как новая копейка, - Ну, что скажешь?
Олег не знал, что и сказать. Предложение было неслыханным. Немного помолчав, он все же ответил:
- Нет, Ваня, я, скорее, на свалку... соглашусь.
- Ты что, боишься?
- Как тебе сказать. Мне кажется, эта твоя идея, она…несколько безумна.
- Безу-умна, - повторил обиженно Ваня, - Для таких чистоплюев, как ты, все безумно. Не безумно только на пианине с утра до вечера брынькать.
Он резко встал и засобирался уходить. Но, дойдя до прихожей, примирительно спросил:
- Так что, завтра идешь?
Разумеется, предлагая Олегу "работу", Ваня был не так прост, как казался. Его можно было назвать безумцем, но отнюдь не добрячком, который может вот так запросто отдать кусок своего "заработка". У него был тонкий расчет на то, что с "партнером" ему будет легче противостоять конкурентам. А вдруг, неровен час, придется отстаивать свои права на участок физически - кто знает?
- Иду, - Олег прикинул, что другого выхода у него пока нет. Все это время он питался одной картошкой в мундирах.
- Вот, сразу бы так! - обрадовался Ваня, - А то – безумна…
***
После школы Олег начал ходить за город, где с самого утра трудился, не покладая рук, Ваня. В укромном месте были припрятаны их инструменты. За несколько часов работы киркой и лопатой Олегу удавалось добыть жалкую кучку металла. Поздно вечером, уже затемно, они возвращались домой: Ваня с тележкой, нагруженной до самого верха, Олег - с нищенским мешочком в руке. Сдав металл, он покупал себе буханку хлеба и триста грамм кильки - это был его ужин. Бывали и удачные дни, когда металла было так много, что на следующее утро он просыпался пораньше и шел на базар - покупать бутылку молока и булочку.
Ваня ворчал на него:
- Ты меня извини, конечно, Олег, не в обиду - но я не понимаю, - они шли со свалки домой, голодные, уставшие и грязные, как черти. - Я тебе такой участок отдал, а ты... никакой благодарности.
- Какой ты хочешь благодарности? - недоуменно спросил Олег.
- Нет, ты не понял. Не мне благодарности, а судьбе!
- Судьбе?..
- Да. За то, что она послала тебе такой кусок.
- Ваня, - в темноте Олег пытался разглядеть его лицо, - О каком куске ты говоришь? Эти ржавые железячки ты, что ли, куском называешь? И как же мне теперь благодарить...
- Да, ржавые железячки! - вспыхнул он, - Я из-за этих железячек школу бросил, я человеком себя почувствовал. Скажу тебе честно: иду на работу и радуюсь, работаю - и радуюсь, иду домой - и радуюсь. Вот настоящая жизнь!
- Ну что же, и я за тебя радуюсь.
- Зря смеешься. Меня судьба за это вознаграждает!
- Что правда, то правда. - Олег признавал, что Ване действительно необыкновенно везло: за какой-то час рытья на свалке он добывал столько, сколько Олег за три дня. - Ну а от меня ты чего хочешь?
- Я хочу? Судьба хочет, чтобы ты начал РА-БО-ТАТЬ, а не маяться дурью! Работать - так работать, понимаешь? А не ходить в эту дурацкую школу! И не пиликать на своей пиянинке! Я рою весь день с утра до вечера, - и ты мог бы так же. Тебе что, копейка помешает?
- Не помешает... - удивленно проговорил Олег, - Ты хочешь сказать, что я не оправдал твои надежды?
- Вот именно! Ты не оправдал мое доверие. Я-то думал - ты человек, а ты...
***
Однажды, по дороге "на работу" Олег увидел девочку лет пяти, тощую и замызганную. Белокурые волосики на ее голове сбились в сальные пряди, огромная юбка волочилась подолом по самой земле. Девочка шла, разговаривая сама с собой и придерживая что-то за пазухой. Когда она приблизилась, Олег услышал едва различимый писк.
- Дядя, купи собачку, - произнесла она, заикаясь, и подняла на него ангельские глаза.
Олег остановился от неожиданности. Из растянутого ворота ее свитера жалобно выглядывала крохотная грязно-белая мордочка.
- Это овчарка, - заверила девочка.
- Настоящая?
- Да... - сказала она менее уверенно. - Это сын овчарки.
- А! Ну, если сын - это совсем другое дело. И куда ты его несешь?
- Продавать. Покупай за десять гривен.
- Ну и цены! У меня нет десяти гривен, - это было правдой. За такую сумму он должен был работать три дня. - А одна гривна тебя устроит? - Олег порылся в кармане, где со вчерашнего заработка у него должна была остаться гривна.
Девочка протянула в ожидании ладошку, и Олег увидел, что все пять пальцев у нее были одинаковой длины.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Наташа.
После такого взаимовыгодного обмена денег на товар, у Олега появился песик - Лёлик. Через месяц соседские дети притащили ему маленькую трехцветную кошечку-маломерку, он назвал ее Ляля.
И зажили они втроем: Ляля, Лёлик и Олег. Он отрывал им от своего обеда кусочки хлеба и бросал рыбные объедки. Вскоре Лёлик подрос и был снят с довольствия. Хлебом он стал брезговать, а промышлял тем, что воровал на базаре кости из-под мясных прилавков. Видели Лёлика и на колбасных рядах: он удирал с палкой сухой колбасы в зубах, в то время как дебелый краснощекий парень гнался за ним, ругаясь, на чем свет стоит.
Жили - не тужили. Прошла осень, наступили морозы, на улице стояло минус двадцать. В квартире у Олега чуть теплился старенький электрический камин, доставшийся ему еще от родителей. Но пришла пора, когда не помог и он. Однажды в распределительном устройстве, которое обслуживало целый жилой квартал, раздался треск, затем что-то громыхнуло, и пара десятков домов осталась без электричества. Обширная трехкомнатная квартира моментально выстудилась, и находиться в ней даже в верхней одежде стало очень холодно.
Со дня на день обещали прислать электриков.