Когда она проснулась, его уже не было. В записке говорилось, что он ушел на раннюю деловую встречу. Беттине начинало казаться, что они совсем не видят друг друга, и ей это не нравилось. Так, может, им удастся пообедать вместе где‑нибудь поблизости.
Но Айво не было дома. Матти сказала, что он звонил и просил не ждать его к обеду. Во время разговора с Матильдой Энтони стоял рядом и все слышал, хотя Беттина старалась скрыть содержание беседы. Поэтому, когда она повесила трубку, он сказал с обезоруживающей улыбкой:
– Могу я вместо него составить тебе компанию за обедом?
Беттина собиралась ответить «нет», но не устояла перед его голубыми глазами и согласилась. Они обедали в ресторанчике, ели суп и сэндвичи и много говорили о пьесе. Затем Энтони незаметно перевел разговор на нее. Ему хотелось знать о Беттине все: откуда она родом, где жила и даже в какую ходила школу. Она рассказала ему об отце. Оказалось, что Энтони читал его книги. Он поражался всему, что она рассказывала. Наконец, вернувшись в театр, они разошлись по своим делам. После представления он разыскал ее, когда она уже собралась уходить. Беттина подумала, что он опять попросит ее подвезти, и поэтому заторопилась к машине.
Айво ждал ее возвращения. Они полчаса проговорили о том, что случилось за день, и затем поднялись к себе в спальню. Беттина не спеша начала раздеваться.
– Мне кажется, будто в последнее время мы почти не видимся, – сказал Айво и с сожалением, но отнюдь не виновато, посмотрел на Беттину.
– Знаю, милый.
Беттина выглядела печальной, и Айво подошел к ней, помог раздеться и уложил в постель. Когда они занялись любовью, Айво был как всегда нежен и искусен, размерен и нетороплив, но после, уже спокойно лежа в кровати, Беттина поймала себя на мысли, что она тоскует по прежней его пылкости. Она посмотрела на Айво, желая найти в его глазах выражение вновь вспыхнувшей страсти, но вместо этого обнаружила, что он уже спит, повернув к ней голову с застывшей на губах улыбкой. Беттина долго лежала, опершись локтем на подушку и наблюдая за ним, потом осторожно прикоснулась губами к его глазам, но поняла, что мыслями в это время она – с Энтони. Тогда она заставила себя думать о мужчине, что лежал рядом с ней, хотя это далось ей нелегко.
Дружба с Энтони расцветала вместе с растущим успехом пьесы. Они часто ели сэндвичи в его грим‑уборной, иногда она заезжала к нему на мансарду на чашку кофе. Несколько раз в неделю он преподносил ей маленькие букетики, но как бы невзначай, словно это было не более чем дружеский жест. Раза два она пыталась упомянуть об этом в разговорах с Айво, но все, вроде бы, было не к месту.
Глубокой зимой Айво решил еще раз сходить на спектакль. Он словно испытывал в этом настоятельную потребность. Ему надо было увидеть своими глазами, найти подтверждение своим тайным предположениям. Он удачно вошел в зрительный зал, когда уже погасили свет, и никем не замеченный сел в предпоследнем ряду. Поднялся занавес, и Айво, увидев Энтони, понял, что не ошибся. Энтони передвигался по сцене грациозно, точно поджарая черная пантера. Айво едва слышал то, что тот произносил – лишь пожирал его глазами и с болью осознавал, как ужасно, когда тебя предают. Его предала не Беттина, а неумолимое время, с которым он так долго вел борьбу.
До самой весны Беттина ничем не выдавала беспокойства. Но как‑то она пришла домой очень поздно и казалась настолько встревоженной, что Айво не знал, как поступить – спросить ее, в чем дело, или оставить одну. Очевидно, что‑то беспокоило ее, и впервые за все годы их брака она не пожелала сама рассказать, что именно. Беттина рассеянно смотрела на Айво, а потом медленно поднялась к себе. Вскоре Айво нашел ее на террасе. Она, нахмурившись, озирала ночной город, а в руке бесцельно сжимала щетку для волос.
– Что стряслось, дорогая? Беттина покачала головой и уклончиво произнесла:
– Ничего особенного, – но почти сразу повернулась к Айво и упавшим голосом призналась: – Да, стряслось.
– Но что же?
– Ах, Айво…
Беттина села в плетеное кресло и посмотрела на мужа огромными, сверкавшими во тьме глазами. Из окна на террасу лился приглушенный свет, который подчеркивал богатый каштановый оттенок ее волос – Айво отметил про себя, что никогда еще Беттина не была такой привлекательной и желанной. Он боялся тех слов, которые она должна была вскоре произнести. Всю зиму он жил с тяжелыми предчувствиями, эта зима измотала его. Он даже считал, что напрасно отошел от дел в газете. Когда он работал, таких настроений у него не возникало.
– В чем дело, дорогая? – он подошел к ней, сел рядом и взял ее за руку. – Что бы ни было, скажи. Ведь прежде всего мы – друзья.
– Знаю, – она благодарно посмотрела на него, и огромные зеленые глаза медленно наполнились слезами. – Мне предлагают поехать на гастроли.
– Что? – удивленно и с чувством облегчения спросил Айво. – И это все? Беттина молча кивнула.
– Ну, и что в этом плохого?
– Но, Айво, мне придется уехать на четыре месяца! Как же ты? Я не знаю… Я не могу согласиться, но…
– Но тебе очень хочется поехать? – он в упор смотрел на нее.
Беттина рассеянно наматывала волосы на палец.
– Не то чтобы… Они мне… Боже мой, это просто невероятно, – она бросила на него несчастный, измученный взгляд. – Они мне предложили поехать на гастроли в качестве второго режиссера! Представляешь, Айво, – мне, девочке на побегушках, заведовавшей декорациями, полному нулю, ничтожеству!
– Они не дураки. За эти годы ты многому научилась, и они знают это. Я горжусь тобой, любимая, – он растроганно посмотрел на нее. – Так ты хочешь поехать?
– Ах, Айво, не знаю… А как ты?
– Обо мне не беспокойся. Мы не расставались почти семь лет, так неужели мы не выдержим короткой разлуки? Кроме того, иногда я смогу прилетать к тебе. Вот видишь, как хорошо быть замужем за человеком, вышедшим в отставку.
Беттина грустно улыбнулась и до боли сжала ему руку.
– Я не хочу покидать тебя.
Он открыто посмотрел ей в глаза.
– Верю, дорогая. Но ничего страшного не произойдет, у меня – своя жизнь, и, как тебе известно, весьма напряженная. Я не имею права рассчитывать на то, что ты все время будешь проводить рядом со мной.
– Ты будешь скучать без меня? – Она обратила к нему свое лицо, ставшее похожим на лицо маленькой девочки.
– Буду жестоко скучать, но если тебе правда необходимо уехать, – он выдержал многозначительную паузу, – я пойму. А ты еще раз все хорошенько обдумай. Когда надо дать ответ?
Беттина звучно проглотила слюну.
– Завтра.
– Вот видишь, как они стремятся тебя заполучить, – Айво старался придать голосу беззаботность. – А когда начинаются гастроли?
– Через месяц.
– С тем же составом артистов?
– Частично. Едет Энтони Пирс и исполнительница заглавной женской роли.
Беттина еще что‑то говорила, но Айво не слушал. Она уже сказала все, что он хотел знать. Айво терпеливо сидел рядом с Беттиной, поеживаясь на прохладном ночном воздухе.
– А теперь давай спать, утром все решишь окончательно. Кстати, у вас по‑прежнему режиссером Стив?
Беттина нехотя покачала головой.
– Нет. Его пригласили ставить пьесу в каком‑то театре на Бродвее.
Беттина посидела еще немного на террасе, не произнеся ни слова, и наконец поднялась и прошла в спальню. Они оба словно знали, что случилось, но не хотели признаться в этом. Айво остался один на террасе, погруженный в свои раздумья.