Поляна среди огромных деревьев была пуста… но Фритти слышал звук голосов. Ветерок доносил до него голоса множества котов, а расстояние придавало звукам некоторую нереальность.
Медленно и осторожно ступая израненными лапами, Хвосттрубой пошел с залитой солнцем поляны навстречу голосам.
Проходя под древними деревьями Коренного Леса, поглядывая наверх, видел толстые, как канаты, пряди лишайника, тянувшиеся с ветки на ветку, — кое-где они образовывали настоящую крышу. Петляющие между корней дорожки казались коридорами с высокими сводами; проникавшее сквозь крону солнце ложилось на землю яркими пятнами и превращало дневной свет в мягкое сияние. Он уже видел кое-кого из тех, чьи голоса эхом отдавались от стволов старых деревьев и утоптанной земли.
Лес кишел кошками… их было столько, сколько он не видел за всю свою жизнь, — и все в одном месте. Всех размеров и видов: они гуляли, пели, спали, ссорились — целый кошачий мир у подножия могучих древних деревьев.
Он с изумлением уставился на это невероятное разнообразие… но на него никто не обращал внимания. Его как будто совсем не замечали. Да сколько же их! Вот толстый полосатый кот гоняется зафелой с кривым хвостом; а вот толпа окружила двух борющихся котов. Многие просто лежали и спали.
Хвосттрубой вышел на широкую тропу, настоящую колею, протоптанную в упругой, покрытой листьями земле бесчисленными лапами. По тропе сновало множество котов и кошек. Те, с кем Фритти встречался глазами, снисходили до короткого кивка, весьма неопределенного. Верно, это было какое-то приветствие, принятое в Перводомье. Некоторые пробегавшие мимо коты нетерпеливо отпихивали его в сторону. Поскольку никто, видимо, не обижался на такое обращение, он решил тоже не обращать на это внимания.
Ну и ну — сколько же этих котов и какие они все разные!
«Как же они умудряются ладить между собой?» — недоумевал Фритти.
Все это выглядело как-то неестественно. Просто муравейник какой-то. Или жилищеМурчелов .
— Хвосттрубой! Эй! Хвосттрубой!
Фритти обернулся и увидел, что к нему спешит Маркиз Тонкая Кость. Во всяком случае, очень похожий на него кот… Но когда тот подошел поближе стало ясно, что он крупнее, чем его приятель со Стены Сборищ, да и блестит побольше. Но раскраска точно такая же. С насмешливым удивлением Хвосттрубой осознал, что на мгновение ему показалось самым обычным делом встретить Маркиза здесь, в Перводомье, за много миль от их дома.
«Мое путешествие приучило меня к самым разным сюрпризам», — подумал он.
Серо-желтый кот подлетел к нему, совершенно запыхавшись.
— Мягкого мяса , — поздоровался Хвосттрубой. — А мы знакомы?
— Од… од… одну… минутку, — задыхался незнакомец; он состроил, смешную гримаску, изо всех сил стараясь выровнять дыхание.
— Прошу прощения, — сказал он минуту спустя, — но я был уж-жасно высоко на дереве, когда ты ушел с лечебного места, и, чтобы догнать тебя, мне пришлось мчаться, как покойный дядюшка Вьюга. Ох! — Он оглянулся вокруг: — Надеюсь, меня не слышал никто из друзей и родственников принца Пушли Воспарилла. Это было крайне непочтительно с моей стороны. — Он посмотрел на Фритти и улыбнулся ему такой хитрой и довольной улыбкой, что ничего не понимавший Фритти невольно улыбнулся в ответ…
— Хммм, ты сказал, тебя зовут?… — начал Хвосттрубой.
Незнакомец чихнул и потер лапой нос.
— Прости, — сказал он. — Иногда я бываю ужасно рассеянным. Я Завывайт-Запевайт. Принц Сквозьзабор попросил, чтобы за тобой не то чтобы следили, а… — Завывайт задумался, наморщив нос.
— А присматривали? — подсказал Хвосттрубой.
— Присматривали! Вот именно! Как раз то самое! Да… так что вот он я.
— Принц Сквозьзабор очень добр, что не забыл про меня.
— Он, спору нет, хороший малый.
Любит, правда, сбивать с ног — ты меня понимаешь, — но кот надежный. Как мы говорим, когти крепко в коре. А вот принц-консорт… — Завывайт многозначительно умолк. Хвосттрубой, не зная, что сказать, многозначительно кивнул.
— Ну так вот, — произнес вдруг Завывайт-Запевайт и хорошенько потянулся. — Ну так вот, — повторил он, — давай-ка пройдемся, посмотрим Перводомье. То, что ты еще не видел. Я слышал, это твой первый визит? Перводомье очень-очень большое и впечатляет — особенно Двор. Но чтобы увидеть его, тебе придется подождать, пока Сквозьзабор все устроит. Ты правда пришел с той стороны Котальных Равнин?
— С той стороны Стародавней Дубравы, — ответил Фритти. — Это гораздо дальше.
— Невероятно! Просто потрясающе! — отозвался Завывайт. — А там, где ты живешь, тоже есть деревья? Наверное, есть, правда?
Они отошли совсем недалеко, когда Хвосттрубой вспомнил про Шустрика. Обеспокоенный, он поинтересовался о нем у своего спутника.
— Его отправили в самое теплое лечебное место, потому что ему было еще хуже, чем тебе. Дали сладкой травы и кусочек мыши. Сейчас ему уже гораздо лучше, — заверил Завывайт. — Потом я тебя к нему отведу.
Они продолжали путь. Завывайт, казалось, был просто набит анекдотами и разными историями. Он объяснил Фритти, что учится намяузингера , но его учитель очень занят — сегодня вечером он должен быть на каком-то сборище, вот потому-то сам Запевайт оказался не у дел и может сопровождать Фритти. Что его «компашка» — Хвосттрубой решил, что это, видимо, обозначает какую-то группу молодых котов — считает Сквозьзабора «отличным малым», хотя «чуток шумным». Завывайт объяснил также, что принц-консорт, принц Пушли Воспарилл, считается «ужасно серьезным» и «почти скучным». Королева Солнечная Спинка — «конечно прелестнейшая из кошек». Фритти был слегка ошеломлен той фамильярностью, с которой Завывайт описывал потомственных вождей Племени, словно они были бродячими охотниками в жилищахМурчелов !
Похоже, обычаи в Перводомье были несколько иными и ему еще придется привыкать к ним. Однако многое казалось совершенно непостижимым.
— Здесь всегда так много кошек? — поинтересовался он.
— Нет, клянусь усами Дымчара! — засмеялся Завывайт. — Обычно их вполовину меньше. Они собрались на тот самый праздник, о котором я тебе говорил.
— Но даже если их всего четвертая часть — это же так много! Как вы находите пищу? В лесу уже, верно, нет ни одной Пискли на много миль вокруг.
— Да, это так. Иногда нам приходится забираться довольно далеко, — признал ученикмяузингера , — но Коренной Лес огромен, если возникают трудности с едой — мы посылаем охотников, и они пригоняют дичь поближе ко Двору. Конечно, иногда это бывает немного утомительно — лишняя охота и все такое, но ради того, чтобы жить здесь… Никогда нигде больше не жил и жить не хочу. Никогда.
Они беседовали по дороге, и время от времени Завывайт прерывал разговор, чтобы показать очередную достопримечательность: особенно роскошный кустик мышиного горошка, замечательное дерево, о которое так удобно точить когти, или кота, которого Завывайт-Запевайт считал гадким, храбрым, умным или еще каким-то образом заслуживающим особого внимания. Многие из них тоже знали Завывайта, и он в свою очередь весело отвечал на их приветствия. Хвосттрубой решил, что Перводомье больше похоже на полное птиц дерево, чем на муравейник, который оно напомнило ему сначала.
Посетив еще несколько интересных мест и послушав, как две юныефелы поют нежную печальную песню (мои исключительно близкие подруги, заметил Завывайт), наша парочка наконец добралась до того места, где был Шустрик. Он лежал на широкой — во много прыжков — полосе солнечного света.