Из темного, окутанного туманом центра пропасти вырастала извивающаяся масса, тяжко дышащая груда небольших тел, которая вздымалась над краем расселины, точно вулкан, бьющий из глубокого ущелья. Дергающаяся гора была кучей животных — мучащихся, умирающих, уже мертвых. Коты икрылянки, Пискли и кролики- бояки , Рычатели и Рикчикчики — уйма корчащихся тел исторгала несметные, призрачно-слабые звуки. Многие из существ были искалечены или впали в беспамятство; внизу большинство даже и не двигалось. Зловоние ударило в нос Фритти, он задержал дыхание. Тяжело опустился на холодную землю — туман вокруг него заколебался, на миг скрыв ужасное зрелище. Растерзяк наклонился и ткнул его широкой плоской лапой:
— Подойди же, клоп-недоумок. Сейчас предстанешь перед Его Светлостью.
Тычками и волоком он придвинул Фритти, который ощущал слабость в коленях и в желудке, к краю расселины. Ему хотелось закрыть глаза. Но вместо этого — его словно и отталкивало, и зачаровывало — он уставился на колеблющуюся гору, на тысячи пустых глаз и бессмысленно разинутых ртов, выдыхающих клубочки пара.
Вместе с ним шагнул вперед и Когтестраж.
— Ваша Светлость! Ваш скромный слуга кое-что вам доставил! — проскрипел голос Растерзяка, отдаваясь эхом от высоких стен.
— О, у тебя что-то есть… у тебя правда что-то есть?… — отозвался дряблый, противоестественный голос. — Брось это в кучу. Позже Мы это съедим.
Гигантский темный силуэт, который прежде не был виден за грудой тел, повернул голову и открыл громадные, белые, как яичная скорлупа, глаза. Слепые глаза.
Хвосттрубой в испуге мяукнул и отпрыгнул назад, к каменно-твердому телу Растерзяка. Съежившись меж его лапами, Фритти забыл в этот миг даже страх перед ненавистным атаманом — существо над пропастью точно сквозняком вымело у него из головы все прочие мысли.
Это был кот. В двадцать, в пятьдесят или в сто раз больше — сразу не скажешь, — чем Хвосттрубой. Раздутое тело было так огромно, что крошечные лапы не выдержали бы его. Обрюзгший и державный, он возлежал поверх горы содрогающейся плоти.
— Нет, Великий, это не для еды… покамест, — услышал Фритти отдаленный искательный голос Растерзяка. — Этот — из тех, которых вы изволили учуять. Помните, Великий?
Страшное создание стало вращать головой, лишенной шеи, пока пустые, мертвые глаза не устремились прямо на дрожащего Фритти. Ноздри расширились.
— А, да… — медленно выговорил голос, подобный звуку шлепающейся на камень грязи, — Теперь Мы вспомнили. У него были спутники? Где они? — Голос стал резче.
— У него их было двое,мурдрый лорд, — нервно ответил Растерзяк. — Котенок, лорд, маленький писклявый котенок, и свихнувшийся старый кот, мерзкий, как солнце и цветы. Но этот, вот этот, — тот, кого вы хотите. Внем что-то есть. Я… я в этом уверен.
— А-а-а, — протянул гигант и чуть-чуть перекатился на бок, словно что-то обдумывая. Он ткнулся круглой головой в кучу, на которой лежал, но не смог осилить собственной тяжести. Огромная бровь досадливо изогнулась, и вдруг три Когтестража, которые уныло несли караул на противоположном краю расселины, спрыгнули туда. Они мигом вырвали из кучи сопротивляющуюся фигурку кота и поднялись к чудовищу. Когда они взобрались к нему на брюхо, чудовище благодушно раскрыло пасть. В нее опустили дергающегося, воющего кота. Чудище принялось жевать — раздался хруст, и по слепой морде скользнуло довольное выражение.
Хвосттрубой беспомощно глядел на это. Чудовище сделало глоток и снова обратило на него внимание.
— А теперь, — прохлюпало оно, — поглядим, что за разновидность Племени угрожает Нашим замыслам.
Сотрясающий толчок. Хвосттрубой на миг ощутил, будто огромная пасть поднимает и встряхивает его.
Потом — жгучая боль — и что-то просверлило его разум. Роясь и докапываясь, оно разрывало его мысли, сокрушая каждую в отдельности, пробиралось сквозь надежды, мечты и замыслы, дробило на ходу понятия. Невидимая сила прижимала Фритти к месту. Он извивался и завывал, покуда в него вторгался разум чудовища.
Когда все кончилось, он, ошеломленный и дрожащий, лежал на холодной земле возле пропасти. Колющая боль вздымалась и опадала где-то у него за лбом. Наконец заговорил Растерзяк. Голос его звучал раболепно:
— Так что же, Великий Властелин?
Фигура над пропастью зевнула, показав почерневшие зубы.
Краткая вспышка света обагрила седую, покрытую струпьями шкуру.
— Это насекомое — ничто. Есть кое-какие мысли, да, намеки, но нет силы их высказать. Оно ничего не сможет сделать. Так ты сказал, его спутники безвредны?
— Клянусь, лорд, только в этом был хоть какой-то знак чего-то другого.
— Ладно. — В голосе чудовища прозвучала полная скука. — Забери его. Убей или поставь рыть туннели — Нам все равно.
Атаман Когтестражей поднял Фритти на ноги и толкнул к выходу.
— Когтестраж! — окликнуло раздутое существо.
— Да, Всевластный?
— В следующий раз не советую по пустякам нарушать раздумья лорда Живоглота. — Блеснули молочного цвета глаза.
Спеша изо всех сил, Растерзяк выпихнул Фритти прочь из Пещеры-Пропасти.
Отупевшего и спотыкающегося Фритти погнали по запутанным коридорам Закота. Охранник шел за ним по пятам и помалкивал. Хотя Фритти и чувствовал, что дух его сломлен, рассудком он все-таки обратился к тому, что видел.
Живоглот! Лорд Живоглот из Первородных! Фритти повидал Грызли Живоглота, древнего врага Племени! Слышал, как тот говорит! Приступ дрожи сотряс его ослабевшее тело, когда он вспомнил об огромном существе, разлегшемся там, в пещере.
Надо… как-то сообщить Сквозьзабору и другим… Двор Харара должен знать об опасности… Это может сослужить хоть какую-то службу. Как смогут они, страшно избалованные, защититься от такой силы? Сотни лютых Когтестражей обитали только в главных пещерах — и не было способа дознаться, сколько их еще таилось в сотах туннелей и гротов.
«Но что, в конце концов, я могу? — горько подумал он. — Я приговорен к смерти». Его мысли вернулись к Растерзяку, чье жаркое дыхание чуть ли не шевелило ему хвост. Хвосттрубой смутно припомнил, что Растерзяк как-то оробел перед ужасающим Живоглотом. Конечно, теперь вождь Когтестражей не оставит Фритти в живых.
Фритти расслабился, задумался — и вдруг ощутил порыв сухого ветерка, который взлохматил мех у него на морде. Поднял глаза. Туннель здесь был темен, почти не освещен. Фритти еле различил впереди фигуры, двигавшиеся навстречу.
Растерзяк с пугающей быстротой выпустил крючковатые когти и пригвоздил Фритти к стене прохода. Мгновение-другое Фритти оставался без воздуха. Беспомощно хрипя, расслышал странное ржавое поскрипывание — так скрипят ветки старого дерева, — и туннель вдруг наполнился шепчущимися тенями.
Мимо прошло несколько темных фигур. Хвосттрубой едва разглядел хвосты и уши, но все прочее осталось призрачным и неясным. Воздух был полон удушливой пыли и отвратительного сладковатого запаха. Растерзяк подле него почтительно преклонил голову и отвел глаза. Вокруг затрепетало слабое шипение — как бы сухой, порошкообразный говор; странные фигуры прошли вверх по коридору. Растерзяк горящими глазами смотрел им вслед.
— Это Костестражи, — шепнуло темное чудище, — приближенные Хозяина.
Возле входа в поперечный туннель — для Фритти неотличимый от других бесчисленных дыр, которые они миновали — Растерзяк остановился.
— Не знаю, какой в тебе секрет, — прорычал он, насупив тяжелые брови, — но знаю: что-то там есть.