Когда та отошла, приняв заказ, Блейд взял одну монетку, осмотрел и усмехнулся: она была размером с полупенс и на ней тоже был изображен корабль – только не парусный трехмачтовик, а гребная галера. На обороте страннику удалось разглядеть дельфина, изогнувшегося в прыжке над гребнем волны, и какой‑то знак вроде трезубца.
– Что‑то я не вижу в твоем кошельке ни золота, ни серебра, парень. Или мореходы в Финареоте беднее крестьян? – он подбросил монету на ладони и кивнул на троицу пожилых, занятых какой‑то игрой – похоже, в кости. На их столике посверкивал и более благородный металл, чем медь.
Джеф печально вздохнул, и веснушки на его лице словно бы поблекли.
– Что ж поделаешь, хозяин… Корабль месяц торчал в порту, а раз нет работы, нет и денег. Я‑то ждал до последнего… многие еще раньше утекли, кто на север, кто на юг… А как вчера стали хватать матросов да кормчих, мастеров да плотников с верфей, тут и я удрал. С тем, что осталось, – он кивнул на горсть медяков.
Зеленоглазая девица шлепнула на стол две тарелки с мясом, две кружки и небольшой кувшин. Порции были весьма скромными, а вино, которое странник тут же пригубил, показалось кисловатым.
Прищурясь, Блейд поглядел налево, потом – направо. Пожилые степенно, по очереди, бросали кости, потом сдвигали головы, определяя, что у кого выпало; в конце каждого круга три‑четыре монетки меняли владельца. У молодых шла своя игра: двое мерились силой, поставив локти на стол и сцепившись пальцами, остальные делали ставки, попивая винцо и подбадривая состязателей лихими выкриками. Финареоты, видно, были азартным народом.
Осмотрев под конец собственный скудный стол, Блейд поморщился и отодвинул тарелку с мясом.
– Нет, Джеф, так дело не пойдет. Ты со мной поделился хлебом, теперь я должен тебя угостить. И как следует! Это, знаешь ли, первая обязанность хозяина – кормить своего слугу.
Рыжий мореход ухмыльнулся.
– Я разве против? Что стоит такому чародею, как ты, разжиться парой серебряных кругляшей? Наверно, ты возьмешь их там, куда отправил лепешку?
Блейд покачал головой.
– Нет, Джеф. Моя магия особого свойства, все исчезает, но ничего не появляется. Так что сейчас мы обойдемся без волшебства.
Он поднял глиняную кружку, встал и направился к стойке. Толстый рыжебородый хозяин следил за гостем ленивым взглядом. Облокотившись о гладкий деревянный барьер, странник, в свою очередь, уставился на него. С минуту они молчали, потом Блейд сказал.
– Что‑то винцо у тебя кисловато, приятель.
– По деньгам и винцо, – толстяк презрительно покосился на джефовы медяки с дельфином.
– А что, есть и получше?
– А ты как думал? – толстяк повел носом в сторону бочек. – Красное – для работяг и сопляков, белое – для купцов и мастеров, розовое – для благородных.
– А хорошо ли это розовое? – задумчиво произнес Блейд, вертя в руках кружку.
– А хороший ли сегодня день? – рыжебородый оттопырил губу и поднял глаза вверх.
Блейд сунул кружку ему под нос.
– Прочная штука, верно? – Стенки кружки были толщиной в палец. – Спорим, раздавлю?
– Как раздавишь? – ошеломленно переспросил хозяин.
– Да вот так, одной рукой… – Пальцы Блейда плотно охватили глиняный сосуд.
Хозяин хмыкнул.
– По виду ты здоров, как откормленный жеребец… Но у тебя ж руки, а не копыта!
– Побьемся об заклад? – странник подмигнул рыжебородому.
– Есть что поставить? – деловито поинтересовался тот.
– Да вот этого парня, – Блейд ткнул пальцем а Джефа, – моего слугу.
– Да вот этого парня, – Блейд ткнул пальцем а Джефа, – моего слугу.
Толстый хозяин заведения склонил голову к плечу и обвел морехода взглядом опытного работорговца.
– Матрос, – недовольно пробурчал он. – На кой он мне сдался… Придут крабы и заберут…
– Так я много не спрошу. Неужели он не успеет у тебя отработать пару монет серебром?
Хозяин поскреб в бороде и, не говоря ни слова, выудил из‑за пояса кошель – куда вместительней, чем у Джефа – и грохнул на стойку две монеты. На них тоже был отчеканен корабль, а с другой стороны – голова быка.
– Ну? – маленькие глазки рыжебородого уставились на странника.
Блейд вытянул руку, охватил кружку покрепче и напрягся. Хозяин наблюдал за ним с явным интересом, потряхивая кошель, отзывавшийся тонким серебряным звоном.
– Смотри, брюхо лопнет, – иронически заметил он.
– Свое береги…
Кружка хрустнула, на стойку посыпались глиняные осколки. Блейд сгреб их в аккуратную кучку, потом, сунув монеты за пояс, помахал Джефу.
– Эй, парень! Тащи сюда тарелки и кувшин с этими помоями!
Его слуга моментально оказался рядом. Странник, ухватив с тарелки кусок мяса, принялся жевать. Кувшин он пододвинул хозяину.
– Замени! Да кружки новые подай – из тех, что побольше! И мяса еще!
Рыжебородый, покачивая головой, двинулся к средней бочке, потом передумал и стал цедить из крайней – той, где было розовое для благородных. Блейд довольно ухмыльнулся, прислушиваясь к шепоту слуги.
– Мастер Дик, а мастер Дик! Чего ж это он делает! Это ж по половине серебряного быка за кувшин! Как же мы…
– Заткнись! – велел странник, прожевав кусок. – Заткнись, Джеф, ешь и пей. Он все делает правильно! Разве я не этот… как его?.. не контарран? Или хотя бы атар?
Толстяк выставил перед господином и слугой сосуд с розовым и вдруг подмигнул Блейду.
– А с такой справишься? – В руках у него была кружка в полторы пинты, куда массивней предыдущей.
– Сколько?
– Пятнадцать быков – против твоего парня. Что‑то он мне приглянулся!
– Сначала испробуем твой товар, а там посмотрим. – Блейд покончил с мясом, налил в кружку розового, отхлебнул и одобрительно причмокнул. Сразу видно, что благородные финареоты понимают толк в вине!
Внезапно сзади раздались какие‑то шорохи и перешептывания. Странник резко обернулся: их с Джефом окружили посетители. Трое пожилых бренчали серебром: молодые, забыв про свой рестлинг, тоже тащили из‑за поясов кошельки; где‑то между ними мелькала любопытная рожица зеленоглазой служаночки. Глаза у всей этой компании горели азартом, и Блейд сразу сообразил, что тут пахнет не жалкими пятнадцатью монетками.
Он неторопливо допил кружку, поставил ее у локтя и обвел взглядом разгоряченных зрителей.
– Наполните серебром, тогда будет фокус. Я за гроши трудиться не люблю.
Рыжебородый сгреб свою ставку и высыпал монеты в кружку; тонко запело серебро, загомонили юнцы, хихикнула служаночка. Толстяк раскрыл ладонь, показывая, что в ней ничего не осталось, и с вызовом обвел посетителей взглядом. Троица игроков в кости, по виду – местные мастера или зажиточные крестьяне – посовещавшись, тоже начали отсчитывать монеты; за ними последовали молодые. Блейд, покосившись в их сторону, шепнул Джефу:
– Следи, парень! Как бы меди не набросали!
– Не тревожься, хозяин. Любой моряк за сто шагов отличит серебряного быка от медного дельфина.
Наконец кружка оказалась наполненной, и Блейд, подняв ее на ладони, продемонстрировал зрителям. Число их прибыло: из кухни прибежали оба повара, а за спинами прежних посетителей маячили еще какие‑то люди.