- Только это… докажи мне, что ты тот, кого я видеть хотел.
-Это всегда пожалуйста… - Приподняв бейсболку, я продемонстрировал рожки. - Убедился?
Гаврила вздрогнул, уронил дубинку, хотел было перекреститься, но вовремя опомнился.
-А… копыта есть? - осведомился он.
Я вздохнул. Пришлось стаскивать ботинок. Кому хоть раз в жизни приходилось иметь дело с высокими армейскими ботинками, шнуровка на которых до колен, тот меня поймет…
-Хвост? - продолжал инспектировать Гаврила - как я понял, не по причине недоверия, а чисто из интереса.
-Штаны снимать не буду! - заявил я. - Хватит с тебя рогов и копыт. Тоже мне, юный натуралист!.. Скажи лучше, почему ты от костра отвалил, меня не дождавшись?
Гаврила смутился. Вот уж чего я никак не ожидал!..
-Спужался я, - признался парень. - Под вечер из родной деревеньки Колуново вышел, к ночи в чащу добрался. Еще подождал, как велено было. Ночью-то здесь… страшно. Думал, как заговорные слова скажу, так из пламени покажется чудовище адское - с пятью головами, с тремя хвостами и лапами-крючьями… Спрятался, а как светать стало, слышу - голоса рядом. Пошел на шум. Гляжу - а там опричники мельника Федю ведут. Тут и ты подскочил…
-Так-так, - припомнил я. - Опричники… Значит, век сейчас шестнадцатый, на престоле Иван Грозный, правильно?.. Веселенький период!
-Ох, грозный Иван Васильев, батюшка, - покачал головой парень. - Сил нет, какой грозный! Зверствует и бога забыл!.. Всех бояр изменщиками окрестил! Татарина Едигера во главе земщины поставил! Сам в Александровской слободе монастырь устроил - только не истинный тот монастырь, а бесовской! Главных разбойников в монахов переодел, сам звание игумена принял! Тьфу!
Очередной плевок - мощный, как ядро из пиратской пушки, - врезался в ствол близстоящего дуба. Могучая крона затрепетала, перепуганные птицы с шумом брызнули в разные стороны.
А Гаврила прокашлялся и продолжил:
-С виду ты вроде обыкновенный. Только волосы рыжие, харя хитрая и по-басурмански одет… Даже и не по-басурмански: басурмане так чудно не одеваются.
-Ну не Карден, - согласился я. - Даже не Зайцев… Зато удобно.
-Силушкой ты не обижен, однако. Как ты этого Еропку паскудного отправил на небо пастись! Я бы и сам его как-нибудь пристукнул, но…
-С представителями власти иметь дело не хочешь, - досказал я. - Неприятности будут.
-Ага… На кол посадят. Али к столбу вниз челом привяжут и сожгут.
-Серьезно у вас, - покачал я головой. - А еще говорите - адовы муки… Здешние заплечных дел мастера куда изобретательнее!
Гаврила заволновался. Видно, ребята-опричники давно поперек горла стояли богатырю. Насколько я помню курс русской истории - не только ему одному…
-Черные ходят! - шипел парень, пристукивая дубиной. - Как ночь! Как тьма! Черную одежду носят, на вороных конях скачут! А к седлу мертвая собачья голова приторочена и метла! Дескать, поставлены мы за тем, чтобы государеву измену вынюхивать и выметать прочь! А сами!.. Девок портят, над парнями измываются, и никто им слова сказать не смеет! Тьфу!
На сей раз плевок свистнул над моей головой, с треском влепившись в осину. Я, конечно, утверждать не берусь, но, по-моему, деревцо покосилось… А если Гаврила мне в лоб ненароком угодит? Снесет же башку к едрене-фене!
-Государь со всей Русской земли собрал себе человеков скверных и всякими злостьми исполненных и обязал их страшными клятвами не знаться не только с друзьями и братьями, но и с родителями, а служить единственно ему и на этом заставлял их целовать крест!.
. Тьфу, отродье!
Плевок, зарывшись в кучу валежника, взорвался тучей переломанных веточек. Гаврила перевел дух, вытер ладонью губы.
-Чтоб им пропасть всем! - резюмировал он.
-Между прочим, - встревожился я, - ты меня не затем вызвал, чтобы я с опричниной разобрался?
-А ты можешь? - воодушевился Гаврила.
-Вообще-то нет. Влиять на ход исторических событий запрещено.
-Обидно! А то бы… Ух! - Парень сжал кулачищи и шумно втянул ноздрями воздух. - Ух! Они-то совсем уже… Гады такие… Тьфу!.. Но я тебя не за тем позвал.
Видимо, неудачники бывают не только среди людей, но и в массе братьев наших меньших встречаются. Думала ли ворона, спокойно сидевшая на дубовой ветке, что ее постигнет унизительная смерть от комочка слюны, превращенной ротовой полостью человека буквально в снаряд? Наверное, нет. Когда несчастная птица бездыханно рухнула в валежник, я вдруг подумал:
«Какое же у этого Кинг-Конга ко мне дело? Кажется, со всеми проблемами ему вполне по силам справиться самому?»
-Слушай-ка, бомбардировщик, - позвал я Гаврилу. - Тебя предупреждали, что ты вправе дать мне одно-единственное задание? И насчет оплаты - предупреждали?
-А то как же, - нахмурил брови детина. - У вас, у нечистых, одна плата: душу вам христианскую подавай!
-Допустим, не обязательно христианскую. Спросом пользуются также мусульмане, иудеи, буддисты, кришнаиты, идолопоклонники, сатанисты… Последним, как известно, скидка. Давай-ка это… Пойдем куда-нибудь отсюда.
-В хоромы? - напрягся Гаврила. - Батюшка-то мне по ушам надает за то, что я беса в гости притащил!
-Ну, не в хоромы, а в… чистое поле. За неимением полигона. Иначе ты весь лес порушишь. В поле и поговорим. И договор подпишем.
Гаврила классически почесал затылок.
-Пойдем лучше к Заманихе, - предложил он.
-Кто такая?
-Да ведьма, бабка, которая меня научила, как нечистого… тебя, то есть, вызвать. Изба у нее в лесу, но не в этом, а по соседству.
-Пошли, - согласился я. - Там обстановка подходящая. Кстати, в ее избушке я и остановлюсь на время выполнения задания. Далеко идти?
-Вброд через речку - недалеко.* * *Люблю я всё-таки среднерусские пейзажи! Особенно летние… Приятно работать в приятной обстановке!.. Нет, конечно, весна в японских предгорьях - тоже зрелище вовсе не отвратительное. Да и африканский Нил в период разлива - ничего. Осенью и зимой в Южной Америке хорошо… Я, кстати, бес сентиментальный - довольно редкая разновидность. Меня, в отличие от некоторых моих товарищей, не особенно возбуждают оскаленные черепа, пещерная темень, крики истязаемых жертв, окровавленная сталь, раскаленное железо и прочая дребедень. Я, как бес, много путешествующий по роду службы, привык к постоянной смене окружающих декораций и к непосредственному общению с людьми. Можно даже сказать, что я привязался к ним, как к неотъемлемой части своей работы!.. Только эскимосов переношу с трудом. И северного сияния не люблю! Снега, льда - вообще всего, что с холодом связано! Что ни говори, а существо я теплокровное. Место жительства у меня такое: там, где я живу, замерзнуть практически невозможно. Вот и не привык к холоду.
А здесь хорошо - клянусь всеми семью кругами! Теплынь… За лесом зеленеет поле, на косогоре вдали видны избушки. Деревня там… Как называется-то? Ага, Колуново… По левую руку речка журчит - даже отсюда слышно… Кузнечики чирикают - дождя, значит, не ожидается.