Снег был неглубок, да и подтаял до образования наста, так что идти нам стало легче. Правда, через часок примерно мы врезались в бурелом - вот тут-то и началась настоящая чаща! Баррикады валежника, стволы деревьев, преграждающие путь сплошной крепостной стеной… вороны какие-то дурацкие орут в невидимом небе.
-А, собственно говоря, - спросил я, - куда мы идем?
-Наверное, в город возвращаемся, - сказал Карась как-то не очень уверенно. - Куда же нам еще? Я думал, вы знаете… Без направления ходить не годится. А то еще забредем куда-нибудь к чертовой бабушке…
-Попрошу бабушку мою не трогать, - огрызнулся я. - А если уж поминаете ее, то поминайте по имени и отчеству. Пожилой все-таки человек, надо же хоть какое-то уважение проявлять.
-А как твою бабушку зовут? - заинтересовался Карась.
-Наина Карповна, - сказал я.
-Чертова бабушка Наина Карповна, - хмыкнул Карась и осекся под суровым моим взглядом.
-Город в другом направлении, - отозвался товарищ Огоньков. - До него нам в один день точно не дойти. А ночевать под открытым февральским небом в чистом поле мне что-то не очень хочется.
-И мне, - признался я и добавил: - И в лесу тоже не хочется.
Карась остановился:
-Так. Братишки, я в открытом море не растеряюсь, а в лесу никогда в жизни не бывал. Вот заблудимся мы и померзнем, что тогда?
-Не заблудимся, - успокоил я его, - вы заметили, что я хромаю? Ага, на правую ногу. Это у меня профессиональное, как рога и рыжий цвет волос. Значит, мы не заблудимся.
-Какая связь? - не понял Петро.
-При ходьбе, - объяснил образованный Огоньков, - у людей правой ногой шаг длиннее, чем шаг левой. Поэтому, идя без ориентира, человек непроизвольно забирает влево. И, следовательно, ходит по кругу.
-О как! - удивился Карась. - Все-таки вы, сухопутные, несовершенные какие-то. А на крейсере оно вернее. Координаты, понимаешь, широта-долгота - и пошел пилить морские и океанские просторы. На тысячу верст ходим, и ни одного случая не припомню, чтобы судно какое-нибудь когда-нибудь заблудилось. Хотя… однажды наш боцман Костоломов упал в бочку с ямайским ромом, выплыл - и понесло его на капитанский мостик…
-Тихо! - поднял вдруг руку вверх товарищ комиссар.
Мы застыли на месте.
-Слышите? - прошептал он.
-Ничего не слышу, - сказал Карась. А я услышал.
-Вроде бы дрова кто-то рубит неподалеку, - определил я. - Такое… размеренное, однообразное уханье: ух ух! ух!.. И еще удары: клац-бух!.. клац-бух!
-Дровосек! - обрадовался Карась. - Вот у него и спросим дорогу к человечьему жилью! Пошли!
И мы пошли. Вернее, побежали. На ходу я вспомнил о потерянной своей бейсболке и намекнул товарищам о том, что неплохо было бы мне соорудить какой-нибудь головной убор. Вдруг дровосек попадется слабонервный и при виде моих рогов начнет топором отмахиваться? Карась, не замедляя движения, великодушно отодрал от подкладки бушлата изрядный кусок, из которого я смотал на своей голове что-то вроде чалмы. Теперь - в чалме и длиннополом халате - я очень был похож на потрепанного песчаной бурей азиатского караванщика.
-Стой! - скомандовал Огоньков. - Гляди! Спрятавшись за кучей валежника, мы смотрели на небольшую полянку, откуда, собственно, и раздавалось обнадеживавшее уханье, клацанье и буханье.
- Гляди! Спрятавшись за кучей валежника, мы смотрели на небольшую полянку, откуда, собственно, и раздавалось обнадеживавшее уханье, клацанье и буханье. Только никакого дровосека на поляне не было, а было такое, что мы втроем несколько минут, не говоря ни слова, смотрели и смотрели. Что за чудесная страна! Что за чудесное время! Шагу нельзя ступить без того, чтобы не увидеть какое-нибудь эдакое…
Здоровенный, под два с гаком метра ростом, мужичина в полном рыцарском облачении - то есть в латах и украшенном белоснежными перьями шлеме с опущенным забралом - отмахивался исполинским двуручным мечом от целой компании грязношерстой нечисти. Я насчитал пятерых противников рыцаря - три леших и два домовых. Свиномордые, коренастые, обросшие с ног до головы зеленой густой шерстью лешие узловатыми, окованными железом дубинами пытались достать рыцаря по перьевой маковке, но каждый их выпад отбивался с аккуратной точностью. Рядом вертелись домовые, невесть как оказавшиеся в глухой чащобе. Эти и вовсе были безоружны, но, как могли, помогали лесным сородичам: прицельными плевками старательно залепляли рыцарю амбразурную прорезь забрала.
-Ух! - выдыхал белое паровое облачко рыцарь при каждом новом замахе меча. - Ух! Ух!
Он, в тяжелых своих доспехах, сражался по пояс в снегу, и только это обстоятельство, надо думать, мешало ему развернуться как следует и в несколько ударов вышибить из нечистой силы нечистый дух.
Лешие и домовые, словно мячики, резво прыгали по насту вокруг своего противника.
Бух! - била дубина по мечу.
Клац! - бил меч по дубине.
-Это что еще такое? - прохрипел Карась, протирая глаза.
-Вон те зеленые - лешие, - пояснил я. - А вот те двое, маленькие, лохматые и поганенькие, -домовые.
-А этот товарищ с саблей кто? - спросил Огоньков.
Я пожал плечами.
-Хрен с горы, - исчерпывающе ответил Карась. - Но дерется хорошо. Только что же это получается - пятеро на одного? Непорядок. Вмешаться надо бы. Сейчас я ремень свой флотский сниму да пряжкой как закатаю вон тому лохматому по черепу!
-Я с вами не согласен, товарищ матрос Карась, - неожиданно проговорил Огоньков. - Если этот с саблей - всамделишный рыцарь, тогда я решительно запрещаю вам за него вступаться.
-Почему?
-Что значит - почему? Какая поразительная политическая безграмотность! Рыцарь - представитель феодального общества, угнетатель крестьянства и верный пес трона! Проклятый! Еще хуже буржуазных молодчиков! Правильно его лешие мутузят! Я - за угнетаемый лесной люмпен-пролетариат!
-Так пятеро же на одного! - воскликнул Карась под очередной «клац-бух». - Нет, братишки, не держите меня, я сейчас этим люмпенам такого леща дам…
-Не сметь! - заголосил товарищ комиссар так громко, что удивительно было, как его не услышали дерущиеся… впрочем, им не до того было. - Не сметь!
Политическая ошибка! Вопиющая бессознательность! Трибунал!
-Да тихо вы! - прикрикнул я.
Они замолчали, вопросительно посмотрели на меня.
-Не ссорьтесь, девочки, - примирительно проговорил я. - Из-за чего шум-то? Ну драка… Мало ли драк. Не хватало нам только между собою раздора. Сейчас я по-быстрому сотворю заклинание… и эти драчуны разбегутся в разные стороны, друг о друге позабыв навсегда. Идет?
Карась пожал плечами. А Огоньков проворчал:
-Революционер должен всюду твердую линию проводить.