Если бы сезон 2144 года прошел так успешно, как ожидалось, то долг был бы возвращен. Но теперь, когда цирк изгнали с Кенгуру, у О'Хары появились сомнения в возможности произвести расчет.
Мы находились на орбите вокруг Ангара, собираясь заменить оборудование и людей, вышедших из строя за время борьбы с «Шоу Эйба». Хозяин вызвал к себе Джека Крысу, занимавшегося составлением маршрута, и они вдвоем взялись за дело, рассчитывая заполнить как-то возникшую паузу. Между нами и Вистуньей и Гролетом – двумя следующими по графику планетами – находились лишь три мира, полеты к которым были экономически целесообразными. Ни один из этих трех миров еще ни разу не видел цирка.
Новая планета – всегда риск, требующий долгого предварительного изучения. Если выступление на неизведанной планете окажется неудачным, нас ждет крах. Хозяин просмотрел всю имеющуюся информацию об этих мирах и решил завершить первую треть сезона на Ангаре. Конечно, «Большое шоу О'Хары» выступало здесь совсем недавно, и посещать большие города было бы несвоевременно, но оставалось еще много городов поменьше, где цирк ждали с нетерпением. Так мы еще могли залатать брешь в бюджете и остаться при своих.
Мы с Джеком Крысой сидели в кают-компании, ломая головы над маршрутом и приходя во все большее уныние из-за неудачно складывающегося сезона, когда заглянул Фрэнк Рыбья Морда и сказал, что нас требует к себе Хозяин. Рыбья Морда пошел с нами, и когда мы явились, О'Хара представил нас какому-то щеголеватому парню в полосатых брюках и темно-бордовом сюртуке, с кольцами на шести пальцах и большой золотой монетой, приколотой к перламутровому галстуку. Реденькие прямые усики топорщились над верхней губой, а черные волосы были гладко прилизаны.
Хозяин поочередно указал на каждого из нас:
– Это Фрэнк Джиллис, Рыбья Морда, режиссер детского шоу. Он будет командовать.
Незнакомец кивнул, протянул руку и улыбнулся.
– Джек Сэвидж, Крыса, он разрабатывает маршрут. А это Бородавка Тхо. Бородавка ведет маршрутный журнал. – Мы обменялись рукопожатиями. – Ребята, это Бостонский Франт.
Мы трое потеряли дар речи и остолбенели. Все, конечно, слышали о пресловутом Бостонском Франте, «Короле мошенников», но мы никак не ожидали увидеть его в составе труппы. Все знали, как Хозяин относится к таким типам. Мы пробормотали подходящие случаю слова и уселись на стульях вокруг стола О'Хары.
Хозяин потер подбородок, откашлялся и откинулся на спинку стула:
– Ребята, вы знаете, какие у нас проблемы. Бостонский Франт сделал мне предложение, от которого я не могу отказаться. В обмен на обычные привилегии он выплачивает нам сумму, гарантирующую возврат долга за «Барабу», и обеспечивает прибыль за первую треть сезона. Это означает…
– Мошенники! – Рыбья Морда покраснел. – Не понимаю, мистер Джон! У О'Хары никогда не было мошенников. Что будет с нашей репутацией?
Хозяин пожал плечами:
– Я не вижу другого выхода, Рыбья Морда. Надеюсь, ты поймешь…
– Я ничего не желаю понимать! Я ухожу! – Рыбья Морда повернулся и выскочил из каюты.
О'Хара повернулся к Бостонскому Франту:
– Извини, ему надо некоторое время, чтобы к этому привыкнуть.
Бостонский Франт улыбнулся, показав два золотых зуба, явно выделявшихся в его безупречном наборе.
– Человек моей профессии не может позволить себе обижаться, мистер О'Хара. – Он вынул из рукава небольшой кружевной платочек, чихнул в него и спрятал обратно. – Давайте еще раз уточним условия соглашения. Итак, я плачу вам двадцать два миллиона кредитов. В обмен на это мои ребята становятся к кассам, заправляют играми, и мы оставляем себе все, что получим. Кроме того, я сам определяю города для представлений и держу моих ребят отдельно от вашего шоу.
– Это то, что касается первой планеты.
Если мы оба удовлетворены итогами первой трети сезона, ты имеешь право повторить свое предложение. – Хозяин кивнул мне. – И я хочу обсудить с тобой одну вещь.
Бостонский Франт посмотрел на меня и улыбнулся.
– Ну, это не условие. Я буду польщен.
Хозяин кивнул:
– Хорошо.
Бостонский Франт повернулся к Крысе, потом снова взглянул на О'Хару.
– Я знаю, что, где бы вы ни развернулись, сборы будут хорошие, но все же любопытно узнать, куда мы направляемся.
О'Хара посмотрел на Крысу:
– Прочти ему данные по Чайтью.
Крыса достал из кармана блокнот, открыл его и улыбнулся.
– Да, мистер Джон. Население сосредоточено в городах, где развиты производство и торговля. На планете не выступал еще ни один цирк, хотя есть кое-какие развлечения. Валовой продукт Чайтью за 2143 год составил девяносто один квадриллион кредитов. В первом квартале этого года отмечен прирост на шестнадцать процентов…
Бостонский Франт поднял руку:
– Достаточно. – Он встал, наклонился над столом и пожал О'Харе руку. – Мои люди и деньги будут здесь через десять часов. – Он повернулся ко мне. – Пойдемте, Бородавка. Держитесь за меня покрепче. Станьте моей второй кожей.
Я оглянулся на О'Хару.
– Мистер Джон?
Хозяин кивнул:
– Бостонский Франт и его люди – это отвратительная, но исторически ценная часть цирка. Я договорился, что ты будешь сопровождать его, пока он с нами, а он пообещал до смерти заговорить тебя рассказами о своих делишках.
Дверь открылась. Бостонский Франт поклонился и сделал жест рукой:
– После вас, Бородавка.
Я поднялся, пожал плечами и вышел за дверь.
22
7 июня 2144 г.
То, что цирк превратился в какое-то прикрытие шулеров, огорчило меня не меньше, чем всю остальную труппу. Тем не менее странный мир «счастливчиков» скоро захватил меня. Мы с Бостонским Франтом спустились на планету и облетели несколько городов, в каждом из которых Франт набирал одного-двух сотрудников.
– Умелец всегда может заработать себе на жизнь, Бородавка, но чтобы сделать по-настоящему большие деньги, надо подвязаться к какому-нибудь шоу. Цирк – естественная среда обитания простофиль; следовательно, именно там их должен наблюдать и изучать подлинный ученый.
– Ученый?
Бостонский Франт усмехнулся, блеснув двумя золотыми зубами:
– Мы не игроки, мой бугорчатый друг. Игроки рискуют.
Он показал на одного из пассажиров шаттла, чересчур толстого парня в коричневом костюме. Тот сидел в кресле, ссутулясь и надвинув на глаза соломенную шляпу.
– Это Джек-Джек, один из наших наиболее выдающихся ученых. У него есть игра «Три Карты Монте»…
– Он шулер!
Бостонский Франт пожал плечами:
– Ну, это одно из самых косных утверждений, какие я когда-либо слышал. Джек-Джек не только ученый, но и артист.
Я потер подбородок и кивнул. Мне уже рассказывали об игре под названием «Три Карты Монте», ничего сложного в ней вроде бы не было. Карты кладутся на плоскую поверхность. «Простак» поднимает одну карту, смотрит ее, потом кладет рядом с двумя другими. Шулер передвигает карты, останавливается и приглашает клиента перевернуть свою. Я улыбнулся, потому что у пендианцев очень цепкий глаз, а я к тому же еще и гордился своей способностью фиксировать малейшее движение руки. Повернувшись к Бостонскому Франту, я сказал:
– Хотелось бы увидеть вашу так называемую науку.
Франт согласно кивнул, мы оба поднялись и подошли к мирно дремавшему в кресле Джек-Джеку. Сели. Франт расположился у окна, а я непосредственно напротив этого жирного карточного виртуоза. Мой спутник наклонился и произнес:
– Джек-Джек, я привел к тебе искателя мудрости.
Правая рука шулера ожила, поднялась и одним пальцем сдвинула шляпу на затылок. Маленькие, невыразительные глаза посмотрели на меня.