Авиаторы об авиации - Галлай Марк Лазаревич 11 стр.


Но бог с ней, с корридой. Мы узнаем от Сиснероса и более существенные вещи об

Испании, порой решительно противоречащие нашим сложившимся представлениям об

этой стране. Так, мы привыкли считать, что Испания — страна очень

клерикальная, а ее жители прочно находятся под влиянием католической церкви. И

вдруг оказывается, что «неприязнь испанского народа к церкви всегда была такой

явной, что считалась чем-то само собой разумеющимся... С давних пор при каждом

удобном случае, то есть во время мятежа или восстания, народ всегда сначала

поджигал церкви и монастыри». Дважды — в Бильбао и Малаге — автор

мемуаров сам оказывался свидетелем этой «непреодолимой склонности».

А главное, что мы находим в книге Игнасио де Сиснероса, — это события и

люди испанской авиации, да и вообще Испании тех лет, когда в ней шел первый бой

с фашизмом.

Нельзя допустить, чтобы такие события и такие люди постепенно исчезли из

человеческой памяти!

Книга «Меняю курс» во многом будет способствовать тому, чтобы этого не

случилось.

Пускать ли девушек на войну?

— Вообще-то я бы, конечно, не пускал девушек на войну...

Этой фразой летчик младший лейтенант Михаил Пляц начинал разговор едва ли не

при каждом своем посещении женского полка легких ночных бомбардировщиков. А так

как — по некоторым причинам сугубо личного характера — младший

лейтенант был склонен использовать для посещения этого полка любой мало-мальски

подходящий предлог, фраза запомнилась. Запомнилась штурману Руфине

Гашевой — в будущем жене Пляца. Запомнилась и ее однополчанам, в том числе

и Наталье Кравцовой (в то время — Меклин) — автору книг, посвященных

этой необычной воинской части и ее людям. В самом деле: нужно ли было пускать девушек на войну?..

Забегая несколько вперед, скажу, что книги Натальи Кравцовой в конце концов

приводят читателя к положительному ответу на этот непростой вопрос. Но приводят

не легко, не «бесплатно», а трудным путем сопоставления многих логических и

эмоциональных (главным образом эмоциональных) «за» и «против».

О 46-м гвардейском Таманском ближнебомбардировочном авиационном полку,

вернее, о воинах этого полка уже написано больше, чем, наверное, о любой другой

воинской части, отличившейся в годы Великой Отечественной войны. Писали о нем и

профессиональные литераторы, и сами летчицы — ветераны полка. Я думаю, что

такое явно выраженное внимание объясняется причинами более глубокими, чем просто

экзотичность темы — девушки, ведущие тяжелую, опасную, традиционную мужскую

боевую работу. Возможно, дело тут в своеобразном, пожалуй, единственном в своем

роде сочетании «типичного» (нормальная, отлично воюющая часть) и «нетипичного»

(все-таки девушки!)...

Так или иначе, написано о 46-м гвардейском Таманском немало. Казалось бы, все

основные факты, связанные с боевой работой этого замечательного полка, читателям

уже известны. Но почему-то, несмотря на это, книги Натальи Кравцовой, в которых

фигурируют многие уже известные нам фамилии, названия географических пунктов,

боевые операции, читать по-настоящему интересно.

Почему?

Наверное, потому, что если с голой фактографией достаточно ознакомиться один

раз, то рассказ об одних и тех же событиях в военно-мемуарной, да и вообще в

художественно-документальной литературе (разумеется, при том непременном

условии, что онахудожественно -документальная!) мы охотно принимаем и при

повторном чтении. Иногда во второй и третий раз даже с большим интересом, чем в

первый. Особенно если автор, подобно тому, как это делает Н. Кравцова,

продолжает идти далее, в глубь темы, освещая все, о чем рассказывает, со своей

собственной, новой, порой неожиданной, очень по-человечески личной позиции.

И

говорит автор не только о фактах боевой жизни полка (хотя и о них говорится

много и интересно), но прежде всего о психологии человека на войне. Причем

психологии человека, для войны, казалось бы, мало приспособленного: девушки,

вчерашней студентки, ни сном, ни духом и не помышлявшей о профессии военного

летчика. Трудно представить себе положение, в котором более наглядно и зримо

проявился бы тезис из популярной песни, которую мы (чаще всего не очень

вдумываясь в ее содержание) бодро распевали до войны: «Если страна прикажет быть

героем...»

Кстати, этот неофициальный, но оттого не менее весомый приказ девушки

Таманского авиаполка выполнили исправно: двенадцати из них было присвоено звание

Героя Советского Союза. В том числе пятерым — посмертно. А по существу едва

ли не все летчики и штурманы полка — и удостоенные этого звания, и

формально не получившие его — воевали как подлинные герои!

Сорок шестой полк был, что называется, на виду. Его знала и любила авиация.

Любила и высоко ценила пехота. «...Наземные части, стоявшие на передовой, —

пишет Кравцова, — часто благодарили нас за хорошую работу, за точные

попадания». Не обходил наших летчиц своим вниманием и противник: «Ночные

ведьмы» — так называли их гитлеровцы, утверждая, что это женщины-бандиты,

выпущенные из тюрем...

* * *

Обе книги Кравцовой, о которых идет речь, — «От заката до рассвета» и

«На горящем самолете», — в сущности, об одном и том же. И в то же

время — о разном. В первой главный герой коллективен — весь полк. Во

второй есть центральная фигура — штурман Руфина Гашева, но через ее

биографию, чувства, переживания показан опять-таки весь полк. Можно сравнить эти

две книги с общим и крупным планом в кино. Даже если в обоих случаях в кадре

показано одно и то же, внимание зрителя распределяется по-разному.

Соответственно изменяется и восприятие увиденного. Кравцова чувствует точно, что

диктует «общий», а что «крупный» план, и, наверное, благодаря этому достигает

удивительного эффекта: при чтении обеих книг, одной за другой подряд, не

возникает ощущения авторского самоповторения.

Многое, очень многое описано у Кравцовой так, что у читателя создается

прочное ощущение, будто он не прочитал об этом, а увидел своими собственными

глазами. Именно так воспринимается точное, зримое описание рассвета в горах,

встреченного в воздухе на борту самолета. Или несколько слов, сказанных об

аэродромном прожекторе, горящем в сильном снегопаде: не яркий, уходящий далеко в

небо столб, а лишь «светлый, живой кусочек луча, самое его основание. Как будто

луч обрубили, оставив только крошечный корешок, который чуть-чуть шевелился».

Кравцова-писательница не утеряла способности удивляться тому, что когда-то

удивило Кравцову-летчицу. Вот прибыл женский — все время ловлю себя на

желании называть его девчачьим — полк на фронт. И фронт оказался не таким,

каким он представлялся издали: «Мирные белые хатки. Густая трава по пояс, а в

траве ромашки и клевер. Легкомысленно щебечут птицы... Разве это похоже на

войну?»

Войну, со всеми ее грозными атрибутами — зенитным огнем, вражескими

истребителями, пробоинами в живом теле машины, ранениями и гибелью

подруг, — девушки увидели очень скоро. Но первое впечатление осталось:

военный быт в авиации действительно выглядит совсем не так, как в других родах

войск. Не сбили тебя во время боевого вылета — и, вернувшись на аэродром,

ты живешь до следующего вылета, как в тылу.

Наталья Кравцова умеет представить своих героев. Например, с летчицей

Рудневой мы встречаемся впервые в главе «Нужны ли солдату косы?».

Назад Дальше