У этого дизайнера проблемы с цветопередачей — возможно, он даже дальтоник. Но корабль настоящий.
— Там-то меня и ждут, — сообщил пират. — Но что здесь обманка?
— Похоже, мираж рисовали с натуры… скорее всего вчера. Вот те рощицы, что якобы трепещут под ветром, уже вырублены вчистую — одни пеньки торчат. А то, что пытается выдать себя за шелест листьев, на самом деле людской галдеж, сильно приглушенный заслоном.
— Люди? — насторожился главарь. — Где?
— Да всюду: на пляжах, на палубе. А больше всего… Вон там, — показал Светлан на пустой проход, — от берега к острову протянуты мостки. И что творится на них, лучше бы не видеть.
— Как же, — тихонько пробурчала Лора, — размечтался!..
Окружив глаза ладонями, сложенными в бинокль, Гийом с пару минут вглядывался в указанное место, а из-под его локтя туда же смотрела Изабель. И уж она различила достаточно, судя по страдальческой мине. Странно — похоже, она добрая девушка, несмотря на тяжкую наследственность. Или в дядю пошла? Говорят, в молодости Луи тоже был мягкосердечным. Хотя при такой работе…
— Нужно подобраться ближе, — решил Гийом. — Что-то брезжит, да. Но если это лишь морок, навороженный тобой?
— Хо, не доверяешь!.. А кто утверждал, будто видит других насквозь?
— Ты — чародей, — бросил главарь. — Мне с тобой не тягаться.
Повернувшись, он стал всматриваться в корабль. По речным меркам судно было громадным — наверно, из самых больших в королевстве. Его нос и корма походили на крепостные башни, вознесясь высоко над палубой, и осадка была не слабой: за три метра. По центру высилась мачта с деревянной будочкой над верхней реей, где, конечно же, торчал наблюдатель. И вот его Гийом углядел.
— Можешь сотворить с ним что-то? — спросил Гийом у монаха. — Ну ослепи хотя бы!
— У вас это зовется «хотя бы»? — покачал головой тот. — Есть способы аккуратней.
Повозившись недолго, он наколдовал клок тумана и окутал им, точно ватой, верхушку мачты. Теперь оттуда не увидишь много.
— Устраивает?
— Еще бы!
Сидевшая до сего момента тихо Агра вдруг вымахнула из лодки и в гигантском прыжке скрылась за ветвями. Запахло жареным, ну конечно.
Бесшумно скользя по воде, плоскодонка придвинулась ближе. На всякий случай Светлан и ее накрыл дымкой, заодно сгустив марево еще в нескольких местах — чтобы не вызывать подозрений. (По счастью, у Гийома достало ума не взывать к Матерям.) И когда мираж сгинул, у пиратов вытянулись лица.
Мостки едва поднимались над водой, зато были широкими, а сколотили их из прочных брусьев, дабы не снесло первой же бурей. По краю высилась длинная шеренга столбов, к каждому из которых была привязана женщина — в рвани, едва прикрывавшей тело, или вовсе нагая. Вдоль помоста плавали русалки, отбирая будущих товарок (а прочих, видимо, обрекая на сожжение). Предпочтение отдавалось молодым и ладно сложенным — как более здоровым. Время от времени то одна, то другая озерная жительница выдвигалась из воды, мощно работая хвостом — отблескивающая, налитая, — и сильными руками трогала оцепенелых кандидаток, что-то проверяя. Причем всё — в полном безмолвии. Речь русалкам, похоже, не требовалась, словно они владели телепатией. Их избранниц тут же перетаскивали на широкий плот и, стянув запястья с щиколотками, укладывали кулями. Несколько десятков уже дожидались там надлежащего утопления. Взамен них рослые латники привязывали к столбам новых, доставляя с берега, где теснились крытые повозки, или из глубокого трюма корабля, приставшего к мосткам с другого конца. Конвейер работал без сбоев, по отлаженной схеме.
Но самое странное: вместе с живым грузом с судна сгружали оружие и тоже складывали на плоту.
— Ну, арбалеты — еще понятно: сгодятся для охоты, — пробормотал Гийом.
— Но зачем русалкам мечи, пики? Будут устраивать под водой турниры?
— Утопших пиратов, ага! — хохотнул Жофрей.
— Вот и спроси у них, — предложил Светлан. — Разве матери не ответят своим детям?
Гийом метнул на него колкий взгляд, а верзила тут же рыкнул гулким басом:
— Ну ты, говорун!..
— Тихо, — велел главарь. — Не на сходке.
Снова уставив взгляд на монаха, он нехотя выдавил:
— Чего делать, а? Сгонять за подмогой не успеем, а нас — слишком мало. Но не смотреть же!..
— Можно отвернуться, — сказал Светлан. — Многие так и делают. К чему расстраиваться, если нельзя помочь? Весьма здравый подход.
— Насмехаешься? Мы должны их вытащить!
— Да куда их, такую ораву? — заворчал Жофрей. — Нам без того тесно. Ну, порезвиться с девками, конечно…
— Заглохни! — вспылил главарь. — Хочешь, чтоб их порешили?
— У них же есть мужья, братья? Вот пусть заботятся!
— Родичи предали их, — с яростью сказал Гийом. — Может, сами и строили эти мостки.
— К тому ж этого хотят Матери, — уперся здоровяк. — Чего ради будем мешать? А? — обратился он за поддержкой к остальным.
— Не говоря про отца, — добавил Светлан. — Имею в виду магистра. Трогательное единение, вам не кажется? Пока детки лаются друг с другом… невзирая на… их родители, забыв о прежних размолвках, трудятся над общей задачей. Может, и вам нужно повзрослеть? А то все эмоции, чувства…
— Зато на кладбище как спокойно! — с ухмылкой бросила Лора, очередной раз удивив богатыря. Конечно, это не цитата — но близко.
Прищурясь, Гийом скользнул глазами по ней, затем по Изабель и повторил, больше для себя:
— Что же делать?
— Не высовывайтесь пока, — ответил Светлан. — Сперва туда прогуляюсь я.
— Тебе жизнь наскучила, дядя? — огрызнулся Гийом. — Тут твои фокусы не помогут — вон их сколько!..
— Хочу испытать свое терпение, — пояснил монах. — Хватит ли его даже на таких?
— А почему не разобраться с ними по-простому? — снова подала голос Лора. — К чему эти навороты?
Гийом оглянулся на нее с изумлением.
— Все-таки они люди, — сказал Светлан. — И потому не ведают, что творят.
— Главное, не хотят ведать!.. Или надеешься втолковать?
— Ну почему не попытаться? Первый выстрел — предупредительный. А ты предлагаешь начать с контрольного?
— Уж не вздумал ли и ты вступить в орден? То-то они обрадуются!
Поглядев на девушку с укоризной, Светлан спросил:
— Я когда-нибудь говорил, что мне симпатичны церковники?
— При мне — нет, — честно ответила девушка.
— И не скажу. К официозу у меня давняя неприязнь.
Светлан возник на мостках словно из пустоты, успев насухо отжать рясу, и поначалу на него не обратили внимания, — будто он уже научился отводить взгляды. Несмотря на обилие юных женщин и свежую стружку, атмосфера тут была жуткая. Пахло безнадегой, страхом, болью… Впрочем, и охраннички добавляли ароматов.
Кстати, рядовые меченосцы особого интереса не представляли. Они впрямь не понимали, что делают, ибо недалеко ушли от зверей. (Или же не в ту сторону.) Кроме них да нескольких священников, донимавших помертвелых женщин требованиями покаяться, на мостках суетились старушки — похоже, из добровольных помощников. А с пару десятков мастеровых продолжали прилежно мостить Озеро, вколачивая в дно сваи, крепя на них балки, прибивая доски, — будто вознамерились окружить всю бухту.
Потом чужака все ж заметили — как раз тот, кому это полагалось по должности: здешний центурион, восседавший на грубом стуле и со скукой поглядывавший по сторонам. Увенчанный гребнем шлем он держал на колене, другой рукой привычно сжимал рукоять длинного меча, еще не истонченного в шпагу, как у прочих здешних вояк.