Вашим же местным законодательством трактуется, как тяжкий грех…
– Что‑то ты подозрительно много знаешь в этой области для Федерального Аудитора, пусть даже и Первого ранга.
Моррис самодовольно ухмыльнулся:
– Половой вопрос всегда был моей слабостью, хотя половой слабостью, как ты уже могла заметить, я никогда не страдал. Ну так что вы делаете с неудачниками?
Роззи замялась и, встав с постели, начала рыться в сумочке, которую взяла с каменной тумбочки поодаль.
– Сигареты? – расслабленно поинтересовался Моррис. – Возьми мои.
– Зажигалку, – из сумочки она почему‑то достала электронную записную книжку.
– Я жду ответа…
– Это не самый удачный вопрос, милый. Давай лучше займемся любовью. Я обожаю делать это под одеялом, в полутьме. Это так романтично – словно мы с тобой в пещере. – Она быстро постучала пальчиком по клавишам, и Моррис прочитал на экране:
«ЭТИ ВЕЩИ ПОДПАДАЮТ ПОД КОМПЕТЕНЦИЮ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ. ЗАЛЕЗАЙ ПОД ОДЕЯЛО».
Она снова забаранила по клавишам и ознакомила Морриса с плодами этой деятельности:
«ГОРМОНАЛЬНАЯ ТРАНСМУТАЦИЯ. ЛЕЗЬ ПОД ОДЕЯЛО».
Моррис нырнул вслед за Роззи в душную полутьму. И там он узнал…
Причем, что особенно мерзко, – при этих словах Моррис даже побледнел, – носительницам мужского хромосомного набора ничего никогда не сообщалось и не сообщается об их биологической природе. За сохранение тайны отвечает специальный отдел в здешней службе безопасности… Чтобы избежать психических аберраций… Говорят, что нарушение этого правила приводило к случаям убийств, самоубийств и даже – вот ужас‑то – неожиданной измены делу Преславной Революции. Даже среди очень высокопоставленных особ! Как вам это понравится?
– Да, – рассеянно отозвался Кай, – это, пожалуй, похуже, чем остывший растворимый кофе в шестом часу утра…
Он с отвращением посмотрел на свою чашку, словно в нее была нацежена отрава.
– Да вы ничего не понимаете, Следователь! Точность селекции сперматозоидов в стандартной клинической установке не превышает 75 процентов.
Соответственно примерно четверть населения Химеры – мужчины! С полуторамесячного возраста от дня зачатия перестроенные на женский тип развития.
– Прискорбно, – заметил Кай. Казалось, это маленькое открытие Морриса его ничуть не удивило. – Вопрос следует поставить перед Всемирной организацией здравоохранения. Скорее всего, такая практика дает массу побочных эффектов… Думаю, однако…
– Не знаю, о чем думаете вы, а я вот думаю о том, что, возможно, переспал сейчас с мужиком! Когда до меня это дошло, я из‑под одеяла вылетел чертом! Меня чуть не вырвало…
Минут пять Моррис потрясенно молчал. Он представил себе бедных женщин, которые и понятия не имеют, кем являются на самом деле. Предназначенные совсем для другой жизни, они, должно быть, мучаются непонятной для них тоской, в то время как их подсознание раздирается темными, непонятными для них подспудными желаниями, подавленными всяческой химией и постоянным промыванием мозгов. Он тяжело вздохнул.
– И что, – поинтересовался Кай, – внешне они никак не отличаются от настоящих женщин?
Моррис отрицательно покачал головой:
– Не только внешне, но даже поведением и манерами.
– А вдруг они узнают правду о себе, находясь где‑нибудь за пределами Химеры?
– Это невозможно. Роззи говорит, что секрет индивидуального зачатия хранится даже строже, чем тайна ТОВАРА. Кстати, она этим словом подавилась – почти как Мариам…
Оба помолчали.
– Бедные несбывшиеся мужики – всю жизнь проходить в юбке… Но даже не это самое обидное. Ходить в сауну в окружении хорошеньких ангелочков и даже не ощущать всей прелести этого времяпрепровождения… – Моррис тяжело вздохнул. – Будь я проклят, если засмотрюсь еще хоть на одну из здешних красоток!..
– Хотите проспорить еще одну бутылку коньяку? – иронически поинтересовался Кай, но его шутка пропала втуне.
Моррис слишком серьезно относился к возможности оказаться «голубым» помимо собственного желания. Известный в веках своей галантностью и многочисленными амурными похождениями род Де Жилей весьма косо смотрел на подобные сексуальные эксперименты.
Кай вздохнул, подошел к бару и плеснул напарнику виски.
– Я вижу, из вас выветрились все семь «Колибри», – сказал он. – Выпейте, придите в форму и подумайте вот о чем: в старину англичане говаривали: «Не важно, что тебе говорят, важно – зачем!» Вот и подумайте о том, зачем за последние сутки нам так легко открывают самые сокровенные секреты Химеры…
– Н‑налейте мне еще, – попросил Моррис, проглотив «успокоительное», – а то что‑то не забирает… Как вы думаете – психогенную импотенцию легко излечить?
– Не берите в голову, – посоветовал Кай, выполняя его просьбу.
Моррис удалился, двигаясь подобно сомнамбуле и погруженный в свои размышления, а Кай, с отвращением допив проклятый кофе, согнал с экрана терминала малозначащий информационный мусор и снова вызвал текст, повергший его в раздумья, не позволившие оценить душевные терзания Де Жиля.
Глава 6
В КОТОРОЙ ПОПЫТКА ПОНЯТЬ НЕМНОГОЕ В ОДНОЙ СУДЬБЕ ЗАСТАВЛЯЕТ УЗНАТЬ МНОГОЕ О СОВСЕМ ДРУГОЙ
Когда‑то в былые годы старина Фогг заставлял их – курсантов Высшей Школы – состязаться в составлении отчетов по делам самых разных времен, описанных классиками мировой литературы и драматургии: Каю пришлось в свое время составить отчет по «Венецианскому Мавру», а вот Карлу Гёте, который так глупо погиб позже, во время вооруженного инцидента в зоне «Малая Колония», достался вовсе не «Фауст», как можно было бы предположить, а нелепый эпизод с русским нигилистом, занявший у Достоевского не одну сотню страниц и уложившийся у старательного Карла в две трети странички формата А4, через полтора интервала.