Начался‑то их путь в музее, но потом каким‑то образом они попали в частные руки. Обычно происходит наоборот.
– Интересно. Но недостаточно.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Должно быть что‑то еще. Сказанного тобой недостаточно, чтобы заставить тебя сидеть, уставившись в никуда, и забыть о том, что пора идти домой. Чем же зачаровали тебя эти конкретные бивни?
– Хорошо. – Я повернулся к ней. – Почему у частного коллекционера возникает желание заплатить за них два миллиона кредиток?
– Сколько? – изумленно переспросила она.
– Два миллиона кредиток.
– Могут они столько стоить?
– Ни один музей такую сумму за них не выложит. И почему именно эти бивни? Он четко это оговорил. Никакие другие – только эти.
– Ты нашел причину? – В ней проснулось любопытство.
Я покачал головой:
– Вроде бы когда‑то бивни принадлежали его клану.
– Семейное наследство? – предположила она.
– Едва ли. Никому не известны обстоятельства смерти слона, но бивни сразу же продали на аукционе. Их первыми владельцами были не масаи, и прошло больше трех тысяч лет с тех пор, как они принадлежали масаи.
– Кто такие масаи?
– Социальная группа Мандаки.
– Ты говоришь, два миллиона кредиток?
– Плюс те деньги, которые он готов потратить на розыски. Более того, я чувствую, что Мандака готов преступить любые законы, если нынешний владелец бивней не захочет с ними расстаться. Он не остановится ни перед чем, но завладеет ими.
– Включая убийство? – спросила Хильда.
Я вспомнил мрачный блеск глаз Мандаки, когда он говорил, что доберется до цели, какие бы преграды ни возникали у него на пути.
– Меня это не удивит.
– Интересно, – коротко прокомментировала она.
Мы перешли на экспресс‑дорожку, встали за прозрачную стойку, закрепили ноги и понеслись, огибая деловой центр, через парк, к окраине. Вскоре экспресс‑дорожка остановилась у Общественного центра. Мы перешли на обычную дорожку, проехали мимо обсерватории, Научного комплекса. Музея инопланетного искусства, Аквацентра, зоопарков, кислородного и хлорного, и, наконец, сошли у Музея естественной истории.
– Девять минут. – Хильда сверилась с часами. – Неплохо для такого времени дня. Но пора бы им проложить и новый маршрут. Всякий раз, проезжая через парк, я вспоминаю, что уже не так молода, как бывало.
– Угу.
Она уставилась на меня.
– Дункан, таким ты мне определенно не нравишься. Обычно ты не забываешь о вежливости.
– А что я такого сказал?
– Я про то, о чем ты не сказал. Мог бы сказать, что у меня отличная фигура и мне никак не дашь больше тридцати.
– У тебя отличная фигура, и тебе никак не дашь больше тридцати, – механически повторил я.
– Благодарю. – Голос ее сочился сарказмом. – И с чего у тебя такая толстая шкура!
Впереди я увидел группу детей, направляющихся к музею. Чтобы обогнать их, я предложил Хильде воспользовался гравитационным подъемником, а не огромным эскалатором, замаскированным под каменную лестницу, и мгновение спустя мы уже входили в высокие двери.
Прошли вестибюль с огромной вращающейся голограммой галактики, на которой ярко сияли миллионы звезд, входящих в Монархию. Те звезды, которые еще не покорились человеку, светили куда более тускло. Главную голограмму обрамляли великие сражения с указанием дат: Осада Беты Сантори, Битва у Спики, Война с Сеттами, Битва на Внешних мирах, а также три сражения с Канфором VI и Канфором VII, планетами‑близнецами, вращающимися на одной орбите.
Пройдя по выставочным залам, мы завернули в Информационный сектор.
– Чем я могу вам помочь? – спросил компьютер.
– Меня зовут Дункан Роджас, – представился я. – Я возглавляю департамент поиска «Уилфорд Брэкстон».
За доли секунды компьютер зарегистрировал мою ретинограмму, отпечатки пальцев и костную структуру.
– Продолжайте.
– Пожалуйста, подтвердите мою встречу с Пруденс Эш у вновь поступившего чучела стрелорога.
Компьютер на мгновение потускнел, затем ярко вспыхнул.
– Подтверждаю. Чучело стрелорога установлено в крыле Центавра.
– Как я его найду?
– Я зажег красную направляющую полосу. Она приведет вас к чучелу. Крыло Центавра закрыто для экскурсий на время установки нового экспоната, поэтому по прибытии вам придется пройти проверку.
– Я знаю. Моя спутница – Хильда Дориан, которая также работает в «Брэкстоне». Пожалуйста, санкционируйте ее проход в крыло Центавра.
– Проход санкционирован.
– Благодарю.
На полу вспыхнула красная линия и повела нас через зал разумных существ, благо в галактике их хватало, затем повернула налево, мимо голограмм, изображающих плато Серенгети, животный и растительный мир различных Внутренних планет. Новые залы, новые голограммы, и, наконец, мы уперлись в закрытые двери крыла Центавра. Подождали, пока компьютер сверит наши ретинограммы. Дверь чуть приоткрылась, мы по одному протиснулись в щель.
Выставка производила впечатление: огромные диорамы, показывающие разнообразных представителей флоры и фауны на Центавре III. Весь северный торец занимала слепящая полярная голограмма. Снег и лед сверкали как настоящие, от них так и веяло холодом.
Еще две воспроизводили тропики: на одной – густые джунгли, на второй – водопой в полдень. Нашлось место для макетов горной вершины, необычных голубых деревьев с изогнутыми под странным углом стволами, саванны. Как раз в саванне трудились сотрудники музея, расставляя чучела животных, расстилая травяной ковер. Там же я нашел и Пруденс Эш, приглаживающую мех за ухом огромного хищника.
– Привет, Дункан. – Она спрыгнула с чучела и только тут заметила Хильду. – Ты привел Хильду! Какой приятный сюрприз! Как Гарольд?
– Отлично, – ответила Хильда. – А твои дети?
– Джеффри снова в институте, а девочки по‑прежнему во флоте. Дейдр около системы Биндера, а где Кэролин, мне знать не положено, но вроде бы она недалеко от Лодина. – Пруденс улыбнулась. – Они прислала голограмму местного цветка, а я показала ее ботаникам.
– Я вижу, работы у тебя много. – Хильда огляделась.
– Грех жаловаться. – В голосе Пруденс слышалась удовлетворенность. – Я отвечаю за всю центаврскую экспозицию. – Она повернулась ко мне. – Еще раз хочу поблагодарить тебя за рекомендации.
– Благодарить еще рано. В экспозиции по‑прежнему есть экологические несоответствия.
– Ты про синюю газель Андерссена?
– Она щиплет травку по ночам. А вы выставили ее на яркое солнышко.
– Я знаю, – кивнула Пруденс. – Но нам не хватает животных. В компьютере есть соответствующая пометка.
Это все?
– Нет. Надо бы заменить желто‑лиловую птицу в лесной экспозиции на вон ту, с загнутым клювом. – Я указал на птицеподобное существо, подвешенное в воздухе над большим краснокожим травоядным.
– А что с ней не так?
– Она не с Центавра III.
– Откуда же?
– Понятия не имею.
– Если ты не знаешь, откуда она взялась, почему ты утверждаешь, что она не с Центавра III? – спросила Хильда.