– Нет. Эта планета единственная в системе.
– Тогда откуда это число?
– Это двадцать третья по счету планета, приспособленная под земные условия Нелсоном, членом Корпуса первопроходцев, который жил и умер во втором столетии Галактической эры. Жители называют планету Зеленый луг.
– Население?
– Семьдесят две тысячи триста сорок девять человек.
– Годится. Помести объявление во всех средствах массовой информации, какие захотят его опубликовать. Все отклики должны направлять в наш филиал на Геновате II, а оттуда – ко мне.
– Приступаю…
Я начал одеваться. Подумал о том, чтобы сходить домой за чистой одеждой, но решил не тратить времени и просто изменил цвет одежды на оранжево‑коричневый.
– Дай‑ка мне посмотреть на себя со всех сторон.
Тут же рядом со мной возник мой близнец и начал медленно поворачиваться. Я пристально осмотрел его и решил, что Хильда может и не заметить, что я остался в прежнем одеянии. Кроме того, забот у нее хватало, так что, возможно, я мог и не услышать от нее привычной лекции о необходимости почаще менять одежду.
– Благодарю.
Моя голограмма исчезла.
– И вот что еще.
– Ожидаю…
– Я хочу, чтобы ты связался с полицейским компьютером и узнал, не арестовывался ли в последние двадцать лет человек с приметами Мандаки.
– Результат будет отрицательный, – тут же ответил компьютер. – Если б его арестовывали, в Содружестве имелись бы его голосовой слепок и ретинограмма.
– Хорошо. Больше указаний не будет.
– Приступаю…
Я вернулся на кушетку. Что‑то мне мешало, и тут я вспомнил, что просил прогревать спину. Тут же дал команду убрать подогрев.
Подумал, не заказать ли завтрак, но решил поспать еще час, до начала рабочего дня. И вроде бы только закрыл глаза, как меня разбудил компьютер.
– Дункан Роджас?
– Да. – Проснулся я мгновенно.
– Я выяснил, что произошло с бивнями после того, как они попали к Миларрру.
– Превосходно! Компьютер молчал.
– В чем дело?
– Я обязан указать, что «Уилфорд Брэкстон» начинает работу через две минуты и семь секунд. За столь короткое время я не смогу изложить имеющуюся у меня информацию.
– Так я начну работу чуть позже.
– Мне разрешено вести розыск бивней лишь в то время, когда вы не работаете на «Уилфорд Брэкстон».
– По ходу рабочего дня я всегда делаю перерыв на ленч. Сегодня я использую это время с самого утра. Тебя это устроит?
– Я должен определиться. – Кристалл на пару мгновений стал кроваво‑красным, потом к нему вернулся обычный цвет. – Да, меня это устроит.
Я наклонился вперед, и компьютер рассказал о следующем этапе удивительной одиссеи бивней.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ВОРОВКА (5730 г. Г.Э.)
Ранним утром я спустился в Рифтовую долину, где под покровом тумана и испарений пряталось озеро Богория. Я напился, не обращая внимания на двух буйволов, которые недовольно смотрели на меня.
Время от времени я жалел, что рядом со мной нет молодых спутников. Я мог бы научить их всему, что знал, именно так передается накопленная мудрость от одного поколения другому, но, хотя многие видели меня, никто не решился подойти. Слишком я огромен, и все взирают на меня с благоговейным трепетом.
Я решил двинуться дальше, следуя пути, проложенному много десятилетии назад. Когда я похлопал ушами, чтобы остудить кровь, тысячи птиц с криком поднялись из окрестных кустов. Я посмотрел на них, а потом повернул голову к югу.
Я посмотрел на них, а потом повернул голову к югу.
Таити Бено налила в бокал алфардского бренди, откинулась на спинку кресла и всмотрелась в голограмму двух огромных бивней, подвешенных во времени и пространстве над ее компьютером.
– Пожалуйста, поверни их на триста шестьдесят градусов, – попросила она, и бивни начали медленно вращаться.
– Еще раз назови их вес.
– Двести тридцать семь и двести двадцать пять фунтов на первом аукционе в тысяча восемьсот девяносто восьмом году Нашей эры, двести двадцать шесть и двести четырнадцать фунтов при контрольном взвешивании в тысяча девятьсот тридцать втором году Нашей эры, четыреста восемьдесят семь и двадцать две сотых и четыреста пятьдесят девять и сорок восемь сотых галактических стандартных килограммов при взвешивании перед молекулярной стабилизацией в три тысячи двести восемнадцатом году Галактической эры.
Не отрывая взгляда от бивней, она пригубила бренди.
– Покажи мне их владельца.
Бивни исчезли, уступив место тощему, жилистому Летящему‑в‑ночи.
– Это Мегланнн, – пояснил компьютер. – Называет себя официально избранным премьер‑министром Винокса IV, но на самом деле он офицер низшего ранга, захвативший власть на Виноксе одиннадцать стандартных лет тому назад.
– Одиннадцать лет, – повторила она. – Предпринимались попытки свергнуть его?
– Три. Все неудачные.
– Что случилось с претендентами на пост премьер‑министра?
– Их ликвидировали.
– Хорошо его охраняют?
– У него личная служба безопасности из пятидесяти семи Летящих‑в‑ночи, которые посменно охраняют его круглые сутки. Его всегда окружает не менее девяти телохранителей, даже в собственном доме.
– Где он держит бивни?
– Они выставлены в Правительственном комплексе.
– Странное название для музея.
– Это не музей. Там размешены центральные органы управления Винокса IV.
– Как я понимаю, бивни под постоянной охраной?
– Весь комплекс под постоянной охраной. Об охране бивней мне ничего не известно.
– В Правительственном комплексе работают люди?
– Проверяю… Нет и никогда не работали.
– У них есть какие‑нибудь программы обмена с Олигархией?
– Нет.
Таити задумалась.
– Хорошо. А теперь покажи мне бригаду реставраторов, которых выписали на Винокс, чтобы заделать трещину, появившуюся в большем из бивней.
Над компьютером появились несколько инопланетян, все очень высокие, очень синие и абсолютно лысые.
– Людей в эту бригаду не включали?
– Нет.
– Кто руководитель?
Голограмма выбрала высокую, синюю женщину.
– Тсавос Твизир, возраст сто шесть стандартных галактических лет. Профессиональный реставратор, дипломы университетов на Лодине XI и Канфоре VI, работает по договорам уже более шестидесяти лет.
– У нее свой корабль?
– Да.
– Понятно, – кивнула Таити. – Пока слабых мест нет. Продолжим поиск. Кто посол Олигархии на Виноксе IV?
Инопланетянка исчезла, уступив место полноватому мужчине средних лет.
– Амброз Ситон, сорок семь лет, ранее посол на Голдене, ранее личный адъютант адмирала Исаака Киндлемьера.
– Голден? – Она вопросительно изогнула бровь. – Главный торговый центр Внутренних миров?
– Совершенно верно.
– А Винокс даже не входит в Олигархию. Едва ли этот перевод можно рассматривать как повышение по службе. – Она задумчиво смотрела на голограмму. – Почему он ушел от Киндлемьера?
– Информация засекречена.