– Как бы он не прижал тебя. И не отправил к праотцам.
Я пренебрежительно хмыкнул.
– Никто не убьет меня, когда мой компьютер фиксирует все происходящее.
Человека без прошлого, настоящего и будущего это не остановит. Ведь его личность компьютеру неизвестна.
– У него есть лицо, костная структура, пальцы, глазная сетчатка. Даже если полиция не будет знать его имени, они будут знать, кого искать. – Я улыбнулся Хильде. – Благодарю за заботу, Хильда, но необходимости в этом нет. Я найду бивни через два или три дня. За два прошедших вечера я уже отследил их историю на протяжении двух с половиной тысяч лет, так что осталось всего лишь восемьсот. А как только я выясню местонахождение бивней, мы узнаем, кто такой мистер Мандака и почему ему так отчаянно хочется заполучить охотничий трофей, о котором никто не знает и который никому другому не нужен.
– А если он откажется говорить?
– Он скажет, – твердо заявил я.
– С чего такая уверенность?
– Ты не видела его лица, когда он говорил про бивни. А я видел. Он сделает все что угодно, лишь бы заполучить их.
– Включая убийство?
– Ты абсолютно права. Но в данном конкретном случае убийство не приведет его к бивням. А правда – приведет.
Хильда долго смотрела на меня.
– Очевидно, ты не хочешь, чтобы имеющаяся у меня информация вышла за пределы этого кабинета.
– Ни в коем случае!
– Я соглашусь держать рот на замке только при двух условиях.
– Каких же? – полюбопытствовал я.
– Я лично запишу все твои будущие встречи и разговоры с Мандакой.
– Согласен, если ты не будешь вмешиваться в наше общение и не дашь ему знать, что ведется запись.
– Если через три дня эта история не завершится, я пойду в совет директоров и полицию и расскажу все, что знаю.
– Но ты ничего не знаешь, – указал я. – Я знаю: человек, который теоретически не существует, располагает кредитной линией в пять миллионов. Я знаю: есть человек, о котором обществу ничего не известно, хотя данные о нем должны храниться в пятидесяти миллионах банках памяти. Я знаю: существует человек, который, по твоей же оценке, способен на убийство. Неужели ты думаешь, что такая информация никого не заинтересует?
– А если на поиск бивней у меня уйдет пять дней? Или семь? Вдруг у инопланетян нет архивов? Они не присоединились ни к Олигархии, ни к Содружеству. А вдруг они уже вымерли? Ты не можешь ограничивать меня тремя днями!
Она обдумала мои слова.
– Ладно, в чем‑то ты, возможно, и прав. Если ты не найдешь бивни через три дня, я дам тебе шанс вновь изложить свою точку зрения. Но я тебе ничего не обещаю.
– Это неприемлемо! – рявкнул я.
– Есть другой вариант – я пойду к начальству тотчас же.
Я жег взглядом ее, она – меня.
– Хорошо, – пробормотал я. – Договорились. Она хотела сказать что‑то еще, но передумала и вышла из кабинета.
Я встал, приказал двери никого не впускать, разделся, встал под молекулярный душ, устроенный в стенной нише.
– Включайся, – приказал я.
– Исполнено.
– Компьютер?
– Да?
– Нашел что‑нибудь еще?
– Нет. Об инопланетянах, известных как Летящие‑в‑ночи, информации очень мало.
– Сколько еще времени до начала работы «Брэкстона»?
– Один час, пятьдесят одна минута и девятнадцать секунд.
– Какой процент твоей мощности в моем распоряжении?
– Шестьдесят три и двадцать семь сотых.
– Всего?
– Я готовлю здание к приходу сотрудников и работаю для тех, кто уже прибыл.
– Очень хорошо. Из располагаемой мощности половину используй на Летящих‑в‑ночи. Попытайся узнать, что стало с бивнями после того, как они попали к Миларрру.
– Приступаю…
– А теперь затени окно, пока я не оденусь.
– Исполнено.
Я вышел из душа, остановился перед светящимся кристаллом.
– Оставшуюся половину мощности используй для получения максимума информации о Букобе Мандаке.
– В официальных архивах отсутствует досье Букобы Мандаки.
– Мне известно, что ты проводил проверку только по архивам Монархии. Но ведь можно посмотреть и в других местах.
– Жду указаний…
– Прежде всего материалы, имеющие отношение к масаи, если они существуют.
– Понятно. Приступаю…
– Далее, выясни, имеют ли слова «Букоба» и «Мандака» какое‑нибудь значение на диалекте масаи.
– Понятно. Приступаю…
– А теперь включи мне музыку.
– Желаете что‑то конкретное? – спросил компьютер.
– Концерт Барджиина си‑минор.
– Исполняю. – И мой кабинет наполнила атональная инопланетная музыка.
– Вот и славненько. – Голый, я прилег на кушетку. – Сделай мне легкий массаж.
– Исполняю, – ответила кушетка.
Кушетка приняла контур моего тела, завибрировала.
– И прогрей поясницу. Что‑то она затекла.
– Прогреваю.
– Благодарю. – Я повернулся к кристаллу. – Существует официально Мандака или нет, какие‑то следы он обязательно оставил. Мы знаем, что до того как прийти ко мне, он побывал у Пруденс Эш в Музее естественной истории. Проверь все музеи и частных коллекционеров, собирающих земных животных. Начни с этой звездной системы, потом проверь соседние и иди дальше. Я хочу знать, побывал ли он где‑нибудь еще или сразу приехал сюда.
– Понятно. Приступаю…
Я помолчал, наслаждаясь музыкой Барджиина, стараясь раствориться в экзотических ритмах.
– Свяжись с Советом риэлтеров, со всеми агентствами по аренде недвижимости и отелями и выясни, не арендовал или не покупал ли Букоба Мандака или человек, на него похожий, жилые апартаменты на этой планете.
– Понятно. Приступаю… Я проверил все словари масаи, имеющиеся в лингвистическом банке памяти и на Делуросе VIII. Букоба – традиционное имя у масаи. Мандака – традиционное имя в Восточной Африке, распространенное среди масаи, кикуйю, луо, вакамба и самбуру. Ни одно из имен не имеет какого‑либо значения.
– Что ж, догадка не подтвердилась, – вздохнул я.
– Будут дальнейшие указания?
– Давай посмотрим, как у него поставлен сбор информации. Я хочу, чтобы ты дал рекламное объявление от лица человека, унаследовавшего коллекцию охотничьих трофеев. Коллекция ему совершенно не нужна, и он хочет продать ее тому, кто даст самую высокую цену. Включим в коллекцию бофайтера, кошачьего демона, несколько хищников небольших размеров и пару слоновьих бивней.
– Где опубликовать объявление?
– В тридцати тысячах световых лет от этой планеты. Над кристаллом появилась голограмма галактики. Семь точек мигали ярко‑синим светом.
– Мигают планеты, входящие в Монархию и находящиеся на расстоянии от тридцати тысяч трехсот сорока шести световых лет до тридцати одной тысячи ста двенадцати.
– Какая ближайшая?
– Нелсон двадцать три.
– Люди живут на двадцать третьей планете от солнца? – удивился я.