– У тебя есть список экспонатов, которые сняты с распродажи, Эстер. Бивни в нем не значатся.
– Это особый случай. Бивни Слона Килиманджаро – не просто охотничий трофей, они представляют собой огромную историческую ценность.
– Какую же?
– В две тысячи пятьдесят седьмом году Нашей эры они едва не решили судьбу избирательной кампании в Кении.
– Правда? – удивился Джошуа Киджано. – Я об этом ничего не знаю.
– Тогда позволь рекомендовать тебе некоторые исторические книги и диски. Бивни – самый важный экспонат нашего музея.
– Я бы хотел прочитать эти книги. Если все так, как ты говоришь, я обращусь в правительство и постараюсь убедить их, что бивни надо сохранить. – Внезапно глаза его, только горевшие энтузиазмом, потухли.
– В чем дело, Джошуа?
– Они не согласятся. Губернатор Руссо предлагает за бивни триста тысяч кредиток. Больше двух миллионов новокенийских шиллингов!
– Но я думала, речь идет о продаже наших коллекций другим музеям, чтобы люди всегда могли на них посмотреть. Этот человек даже не кениец, Джошуа, и бивни нужны для его частной коллекции.
– Правительство смотрит на все это иначе. Главное для них – триста тысяч кредиток, так что они ухватятся за его предложение.
– За такие деньги мы можем продать ему одного из двух наших носорогов.
– Не нужен ему носорог. Он хочет купить бивни. О чем и пишет.
– Если ему нужны бивни, пусть утроит сумму, и мы продадим ему Ахмеда. Но бивни Слона Килиманджаро должны остаться здесь.
– Ахмед из Марзабита – самый знаменитый слон в нашей истории, – напомнил Джошуа, – единственное животное, охраняемое специальным указом президента. Не просто президента, а самого Mzee. Правительство уже согласилось оставить Ахмеда в музее.
– Бивни Слона Килиманджаро гораздо важнее, – настаивала Эстер.
– Но их нет в списке.
– Плевать я хотела на этот список! – взорвалась Эстер. – Я – куратор отдела животного мира, и я говорю, что эти бивни – самый значительный экспонат музея.
Он долго смотрел на нее, тяжело вздохнул.
– Эстер, если я откажу ему, он прямиком направится в правительство. И там его предложение примут. А мой отказ лишь отсрочит неизбежное.
– Отсрочка нам не повредит. Что они могут тебе сделать, уволить? Ты уже хотел уйти, но они не приняли твоей отставки.
Он улыбнулся:
– Ты права. – Улыбка увяла. – Получив мой отказ, он обратится в правительство. Все‑таки он губернатор целой планеты. У него есть высокопоставленные друзья.
– Я знаю, что обратится. Мы с тобой не армия, Джошуа. Силы наш ограниченны. Но мы должны хвататься за каждую соломинку.
Три недели спустя представитель Руссо обратился к правительству Новой Кении. Правительство получило деньги, представитель – разрешение на вывоз бивней, а Эстер Камау начала готовиться к последней битве.
Через семнадцать дней зажужжал компьютер. Эстер Камау оторвалась от бумаг.
– Да?
– Это Джошуа. Он здесь.
– Кто?
– Губернатор Руссо. – Киджано запнулся. – Если для тебя это слишком болезненно, я сам отдам ему бивни.
– Нет. – Она поднялась. – Встретимся у стенда с бивнями.
Она прошла несколько длинных залов, мимо пустых выставочных стендов и пьедесталов, свернула в маленькую комнату, где в большом стеклянном шкафу хранились два бивня.
Несколько минут спустя появился Киджано в сопровождении высокого, загорелого, мускулистого мужчины средних лет с копной седых волос.
Несколько минут спустя появился Киджано в сопровождении высокого, загорелого, мускулистого мужчины средних лет с копной седых волос.
За ними на почтительном расстоянии следовала четверка молодых людей.
– Эстер, это Грегори Руссо, губернатор Дедала II.
– Я знаю. – Протянутая рука губернатора повисла в воздухе, а Эстер пронзила его взглядом.
– Что‑то не так? – спросил Руссо.
– Просто хочу получше рассмотреть человека, который покупает трофеи другого охотника.
– Я не просто охотник, – поправил ее Руссо. – Я и коллекционер. – Он помолчал. – Как я понимаю, вам очень не хочется продавать эти бивни. Позвольте заверить вас, что теперь они будут находиться под охраной самой совершенной системы сигнализации.
– В этом я не сомневаюсь. Как и в том, что никто не увидит их, кроме вас и ваших друзей.
– Время от времени я открываю мое загородное поместье для широкой публики.
– Наш музей открыт каждый день.
– Но ваших посетителей больше заботит национальный долг, а не национальные сокровища, – улыбнулся Руссо. – Поверьте мне, это взаимовыгодное соглашение.
– Я вам не верю, губернатор Руссо. Он хотел ей ответить, передумал, пожал плечами, вопросительно посмотрел на Киджано.
– Губернатор привел людей, которые переправят бивни на его корабль, – сообщил ей Киджано.
– Я все обдумала и решила, что не разрешу вам этого сделать, – твердо заявила Эстер.
– Что? – вскинулся Руссо.
– Экономический кризис – явление временное. А бивни Слона Килиманджаро принадлежат вечности. Мне жаль, что вам в этой истории отведена роль злодея, но я положила всю жизнь на сохранение древностей. Заменить или вернуть их невозможно, и я не могу допустить, чтобы политики лишали нас нашей истории.
– Мне кажется, вы оторвались от реалий, – покачал головой Руссо. – Я вам сочувствую, но бивни принадлежат мне. Я за них уже заплатил.
– Тогда я умоляю вас как человека, большую часть своей жизни прослужившего людям, еще раз послужить им, подарив бивни музею.
– Это невозможно, – покачал головой губернатор. – Я заплатил за бивни, они – мои, и я здесь, чтобы увезти их на Дедал.
– Вам их не увезти, – возразила Эстер.
– Что вы такое говорите? – возмутился Руссо.
– В чем дело, Эстер? – встревожился Киджано.
– Джошуа. – Она повернулась к куратору музея. – Мы должны где‑то остановиться. Мы не имеем права позволить им уничтожать то, что создавалось полторы тысячи лет.
– У меня такое ощущение, что вы мне угрожаете. – Руссо более не улыбался.
– Дело именно так и обстоит, губернатор.
– И каким же образом одна безоружная женщина может помешать моим людям забрать бивни?
– Одной безоружной женщине с вами не справиться. Поэтому я и установила взрывное устройство под один из бивней. Если кто‑то коснется его, все крыло взлетит на воздух вместе с теми, кто в нем находится.
– Под какой бивень? – нахмурился Руссо.
– Так я вам и сказала!
– Это нелепо! – взорвался Руссо. – Я просто приглашу специалистов, которые разминируют бивень, и все равно увезу их, а вы проведете несколько лет в тюрьме.
– Взрывное устройство среагирует на малейшую вибрацию. Я не уверена, что ваши специалисты сумеют его снять.
Руссо вновь посмотрел на Киджано.
– Она говорит правду?
– Понятия не имею.