– Так вы не участвовали в боевых действиях? Слоун ответил после долгой паузы:
– Участвовал.
– На чьей стороне? – спросил Райc.
– Вроде бы мы договорились избегать политики, – напомнил Слоун.
Райc расстегнул пару пуговиц на рубашке, вновь начал обмахиваться шляпой.
– Это не политика, сэр, чистое любопытство. Почему вы решили купить форму конфедератов? В конце концов они же потерпели поражение.
– Лучше отражает солнечные лучи и собирает меньше пыли, – ответил Слоун.
– А такие шляпы носят ваши американские ковбои? – Гюнтерманн указал на стетсон Слоуна.
– Вам лучше спросить у американского ковбоя. Гюнтерманн откинул голову, расхохотался. – Отлично сказано, сэр! Между прочим, мы еще не представлены. Я – Эрхард Гюнтерманн, а этот джентльмен – Блейни Райc.
– Ганнибал Слоун.
– Тот самый Ганнибал Слоун? – Раису пришлось повысить голос, чтобы перекричать рев гиппопотама.
– Если только в Африке нет моего тезки.
– Ваша слава идет впереди вас, сэр. Вас называют одним из самых удачливых охотников за слоновой костью Восточной Африки.
– Пожалуй.
– Вы стоите в одном ряду с Седоусом и Карамаджо Беллом, – восторженно вещал англичанин.
– Никогда с ними не встречался.
– Сколько слонов вы убили? – спросил Райc. Слоун скатал‑таки сигарету, закурил.
– Несколько.
– Что‑то вы скромничаете.
– Наверное, он из тех, кто мало говорит, но много делает, – улыбаясь, ввернул Гюнтерманн.
– Наверное, – не стал спорить с ним Слоун.
– Между прочим, – продолжил немец, – не ставя под сомнения ваши достижения, должен сказать, что самый лучший охотник на слонов находится сейчас в нескольких десятках футов от этого бара.
– Большой лумбва с топором? – спросил Слоун.
– Именно он, его зовут Тумо. Лучший из лучших, – гордо заявил немец.
– Вы хотите сказать, что он может убить слона одним топором? – скептически спросил Райc.
– Без труда.
Мне не хотелось бы ставить под сомнение ваши слова, но в свое время я охотился на слонов и просто не могу вам поверить.
– Я видел, как он уложил своим топором одиннадцать слонов, – стоял на своем Гюнтерманн.
Райc задумчиво разглядывал содержимое стакана.
– Может, в тропическом лесу, где они не могут развернуться. Но только не в саванне.
– Где угодно, – не отступал Гюнтерманн.
– Вы же говорите не о самках или детенышах? – Райc повернулся к немцу. – Речь идет о взрослых самцах?
– Совершенно верно. Райc покачал головой:
– Это невозможно.
– Я неоднократно это видел.
– Завалить слона весом в шесть тонн жалким топориком?
Немец энергично кивнул.
– Я не хочу называть вас лжецом, но готов спорить, что такое невозможно.
– Назовите вашу ставку, – без запинки ответил немец.
Англичанин вытащил из бумажника стопку банкнот, пересчитал их, положил на стойку.
– Как насчет пятидесяти фунтов?
– Интересная мысль. – Немец широко улыбнулся. – А как насчет ста фунтов?
– Это большие деньги.
– Он или убьет слона, или нет, – заметил немец. – Величина ставки не повлияет на исход его поединка со слоном. – Он помолчал. – Разумеется, если вы не можете…
Райc отсчитал еще пятьдесят фунтов.
– Он помолчал. – Разумеется, если вы не можете…
Райc отсчитал еще пятьдесят фунтов.
– Согласен!
– Тогда по рукам! – радостно воскликнул немец и выложил на стол эквивалентную сумму в марках и долларах Марии‑Терезы. Обе стопки денег подвинул к Ван дер Кампу. – Ставки будут у вас.
Бур кивнул, собрал банкноты, засунул в карман.
– Есть только одно условие, – добавил Райc.
– Какое же?
– Он должен убить слона завтра. Через пять дней меня ждут в Кампале, и я не успею к этому сроку, если не выеду завтра к вечеру.
– Об этом мы не договаривались, – покачал головой немец. – А если завтра мы не найдем слона?
Райc на несколько секунд задумался, потом повернулся к Слоуну.
– Мистер Слоун, вы не согласитесь представлять меня на этой охоте, чтобы удостоверить выполнение всех условий?
– Охота может занять не один день. А бесплатно я не работаю.
– Это естественно. Я заплачу вам половину своего выигрыша.
Слоун покачал головой.
– Я возьму бивни.
– Но бивней не будет, если он не убьет слона, – заметил Райc.
– Он убьет.
– С чего такая уверенность?
– Я уже видел, как управляется лумбва с топором.
– Но каким образом человек может убить слона одним топором? – наскакивал на него Райc.
– Он обезноживает слона.
– Что вы хотите этим сказать? Слоун повернулся к Гюнтерманну.
– Это ваш лумбва, вы и рассказывайте. Немец усмехнулся.
– Если я начну рассказывать людям, как он это делает, кто будет со мной спорить?
– Послушайте, деньги на кон я уже поставил, я могу ничего этого не увидеть, так что очень хочу, чтобы мне хотя бы рассказали об этом, – сердито бросил Раис.
– Хорошо, – кивнул Слоун. – Лумбва выслеживает слона, приближается футов на сорок. Дожидается нужного направления ветра, подкрадывается к слону сзади и перерубает сухожилие на одной из задних ног в футе от земли. – Он повернулся к немцу. – Так?
Гюнтерманн лишь улыбнулся в ответ.
– Большинство животных прекрасно обходится тремя ногами, – продолжил Слоун, – но слону необходимы все четыре. Перерубленное сухожилие приковывает его к месту.
– Понятно, – кивнул Райc. – Ему удалось обездвижить слона. Но как он его убивает?
– Все слоны – правши или левши, – ответил Слоун. – Лумбва не нападает, не выяснив, какая сторона у слона любимая.
– А какой ему от этого прок? – удивился Райc.
– Слон с перерезанным сухожилием начинает вертеться на месте, вытянув хобот и стараясь обнаружить своего врага. Вот тогда лумбва или отсекает конец хобота, или просто глубоко вонзает топор в хобот.
– А потом?
– Если рядом другие слоны, бежит в укрытие, если слон один – стоит в двадцати футах и ждет, пока слон не изойдет кровью.
– Как‑то это все мерзко! – поморщился Райc.
– Зрелище не из приятных, – согласился Слоун. – Как только я решу, что слону не выжить, я прострелю ему голову, чтобы избавить от ненужных страданий.
– И вы уверены, что лумбва это по силам? – спросил Райc.
– Да, конечно. Впрочем, от ошибок никто не застрахован.
– Если все так легко, как вы говорите, почему еще не перебили всех слонов? – с горечью спросил Райc.
– Я не говорил, что это легко. Я лишь сказал, что такое возможно.