День тянулся медленно. Я что‑то записывал, проверял какие‑то замеры, составлял план работы для своих сотрудников. Встретился с художницей, участвующей в подготовке очередного издания «Брэкстона», в четыре часа заказал стакан фруктового сока и уселся в кресло, гадая, какие новые направления поиска задать компьютеру, чтобы тот сумел‑таки обнаружить бивни.
– Надеюсь, ты переоденешься, – услышал я знакомый голос, повернулся и увидел стоящую в дверях Хильду. После завтрака она изменила прическу и надела что‑то очень элегантное, в розово‑зеленых тонах. На ее руке даже сверкало обручальное кольцо с бриллиантом и звездными камнями, которое Гарольд подарил ей более двадцати лет тому назад.
– Чего это ты так разоделась?
– Компания дает бал для сотрудников.
– Так его же устраивали совсем недавно.
– Год тому назад.
– Правда?
– И ты не присутствовал.
– Я, должно быть, болел.
– Ха!
Надолго повисла тишина.
– Что ж, желаю тебе хорошо отдохнуть, – наконец выдавил я из себя.
– Ты тоже пойдешь, Дункан. Я покачал головой.
– Мне надо поработать.
– Дункан, прошло уже четыре года с тех пор, как ты в последний раз побывал на балу для сотрудников.
– Все напиваются и затевают какие‑то глупые игры, – ответил я. – Мне это неинтересно.
– Поверишь ли, мне тоже, – ответила она. – Но я туда иду, потому что этого от меня ждут, а сегодня пойдешь и ты.
– Не могу. Мандака обещал вечером связаться со мной.
– Мандака не платит тебе жалованья, не принадлежит ему и твой компьютер, – заметила она. – Ты работаешь в «Уилфорде Брэкстоне», и руководство настоятельно просит тебя прийти.
– Перестань, Хильда. Они даже не знают, есть я или нет. У меня очень важное дело.
– Ничего более важного на сегодня у тебя нет, – отрубила Хильда. – Наши работодатели полагают, что постоянное отсутствие на балу руководителя одного из департаментов подрывает корпоративный дух.
– Мои сотрудники приходят сюда, чтобы разыскивать и подтверждать подлинность охотничьих трофеев, а не ходить на балы и выслушивать нудные речи начальства. Если оно действительно хочет укрепить моральный дух, пусть поднимет им жалованье.
Она сверлила меня взглядом.
– Дункан, я обещала им, что ты придешь, и я не дам и повода считать меня лгуньей.
– Тебя за язык никто не тянул. А мне, между прочим, ты назначила предельный срок, помнишь?
– Я дам тебе еще шесть часов. Я покачал головой.
– Не пойдет. В последний раз, когда меня туда занесло, жена старика Хэммонда вцепилась в меня как клещ и четыре часа что‑то бубнила на ухо.
– Жена мистера Хэммонда уже три года как умерла. Так что нечего ссылаться на нее.
– Так давно? – удивился я.
– Ты ходил на похороны.
– Я думал, не прошло и нескольких месяцев.
– Три года, Дункан.
– Ты уверена?
– Дункан, я никак не могу понять, почему я трачу на тебя время. Ты так погряз в работе, что не замечаешь ничего вокруг.
– Я этого тоже не понимаю, – искренне ответил я. – Может, тебе оставить это зряшное занятие и не мешать мне разыскивать бивни?
– Дункан, перестань думать только о себе! – Она по‑настоящему разъярилась. – Тебя не убудет, если ты пойдешь на бал, а мне ты облегчишь жизнь! Твои работодатели хотят, чтобы ты пошел, твои сотрудники хотят, чтобы ты пошел, и я настаиваю на том, что ты должен пойти.
И спорить тут не о чем.
– Мне нечего надеть.
Она подошла к стенному шкафу, просмотрела, что там висит, достала костюм.
– Этот подойдет.
– Все будут одеты лучше меня. Я буду неловко себя чувствовать.
– Сам виноват, – бросила она. – Ты не один месяц знал, что сегодня у нас бал.
– Услышал только от тебя.
– Ерунда. Компания направляла приглашения всем сотрудникам.
– Я его не получал.
– Компьютер? – воскликнула она.
– Приглашение получено сто восемь дней тому назад, – услужливо ответил компьютер. – После чего четырежды поступали просьбы подтвердить присутствие, проигнорированные получателем.
– Спасибо тебе, друг. – Я одарил кристалл злобным взглядом.
– Всегда рад помочь, Дункан Роджас, – последовал ответ.
– Раз всем все ясно, я хочу, чтобы ты переоделся и ровно в пять покинул кабинет.
– Почему ты меня мучаешь? – взмолился я. – У тебя есть муж. Разве ты не можешь пойти с ним?
– Гарольд встретит нас там.
– Тогда иди с миром, хорошо проведи с ним время, передай ему мои наилучшие пожелания и оставь меня в покое.
– Гарольд идет, потому что он взрослый человек и не чурается тех обязанностей, которые накладывает на него общество. Тебе тоже пора взрослеть.
– Я вот‑вот найду бивни.
– Бивни подождут. Опять же, компьютер никто не выключает. Он будет работать, а ты – веселиться на балу, – Компьютер топчется на месте. Я должен задать ему новое направление поиска.
– Вот и задашь после окончания бала.
– Мы потеряем восемь часов!
– Сердце у меня обливается кровью, – Хильда саркастически усмехнулась. – С чего у тебя такая предубежден кость? Может, тебе там понравится.
Я не счел нужным отвечать.
– А вдруг ты встретишь на балу интересную молодую женщину? Хотя я и не понимаю, что может увидеть в тебе интересная молодая женщина.
– А что видишь во мне ты? – спросил я. Она задумчиво посмотрела на меня, вздохнула.
– Если б я знала! Когда‑то я видела умнейшего молодого человека с тонким чувством юмора. Чуть эксцентричного, но мне такие всегда нравились. – Она помолчала. – Но с годами эксцентрик стал маниакальным трудоголиком, а чувство юмора полностью атрофировалось.
– А ум?
– Ум остался, но этого недостаточно, Дункан. Ты нигде не бываешь, на все, кроме работы, тебе наплевать. Ты стал обижать людей, не по злой воле, но своим безразличием, а я не уверена, что есть меньшее зло.
– Тогда почему ты по‑прежнему волнуешься обо мне?
– Потому что я знаю тебя полжизни, а полжизни нельзя вычеркнуть из памяти, даже если все повернулось не так, как ожидалось и хотелось бы. Опять же, если Гарольд и я не будем заботиться о тебе, то кто позаботится?
Я пожал плечами, не находясь с ответом.
– Я понимаю, ты был бы счастлив, если бы все оставили тебя в покое, но в этой жизни нельзя получить всего, что хочется. Так ты переодеваешься или я закрываю тебе доступ к компьютеру?
– А ты можешь?
– Могу, – А может, ты еще десять минут покричишь на меня и уйдешь?
Она покачала головой.
– От юности тебя отделяет меньше тридцати лет. Я надеюсь, что ты все‑таки повзрослеешь.
– В пять часов? – Я признал свое поражение.
– Да. – И она погрозила мне пухлым пальчиком. – И что б ты был готов, Дункан!
Я кивнул, она ушла, и до назначенного ею срока я едва успел дать компьютеру все необходимые указания.