Утром ее опять разбудил Спрингрин.
– Я вернусь затемно, – сказал он, запахивая плащ. – Погода вроде наладилась. Покорми Бельдгорда бульоном без мяса и перевяжи рану. Будь умницей, Тамея, и очень скоро ты сможешь отправиться домой.
Тамея на цыпочках подошла к кровати и с любопытством вгляделась в лицо спящего Бельдгорда: прямой нос, волевой подбородок, густые темные волосы. «Если бы не кровожадно-красные глаза и клыки, его можно было бы назвать красивым», – подумала она.
Тамея осторожно потрогала зеленые камешки в чашке, пощупала корешок, который растирал колдун. Но что это такое, она понятия не имела.
«Самой мне, похоже, отсюда не выбраться. Я не сумею снять чары колдуна, – размышляла Тамея, выходя из дома. – Может, правда старик отпустит меня домой?»
Небо посветлело, сквозь бреши в облаках пробивались солнечные лучи. Земля, разбухшая после дождя, липла к ногам. Тамея заглянула в отсыревший очаг и решила разогреть бульон в доме. Бельдгорд уже проснулся.
– Спрингрин уехал? – спросил он.
– Да, – коротко сказала Тамея и принялась разводить огонь.
Правитель Тмироса наблюдал за уверенными движениями девушки и невольно любовался ею. «Какие удивительные волосы! Точно огонь. И глаза необыкновенные. Она кажется такой хрупкой и в то же время очень сильной».
Тамея чувствовала на себе пристальный взгляд Бельдгорда и думала, что красноглазый, должно быть, ее презирает. А раненый размышлял о том, откуда у деревенской девушки такая гордость и смелость.
Налив в чашку бульона, Тамея осторожно подала ее раненому.
– Помочь? – спросила она.
Правитель Тмироса сухо отказался.
Он случайно коснулся ее руки, когда брал чашку, и Тамея с удивлением отметила, что ей вовсе не было противно. Даже наоборот… «Нет! – сказала она себе. – Он жестокий человек, убийца!» И пусть в глубине души теплится не то жалость, не то уважение к этому мужественному человеку, она должна ненавидеть его!
– Пора сделать перевязку, – сказала она, когда правитель Тмироса вернул ей пустую посудину.
– Незачем, – отмахнулся Бельдгорд.
– Я обещала Спрингрину!
Тамея решительно откинула одеяло и принялась осторожно разматывать бинты. Бельдгорд закусил губу. «Такой большой, сильный и такой беспомощный», – словно бы с нежностью подумала она. И тут же нахмурилась, рассердившись на саму себя. «Какая она красивая, когда сердится», – подумал Бельдгорд и тоже нахмурился.
До обеда Тамея стирала бинты и в доме не появлялась. Накормив раненого бульоном, раз колдун других указаний не дал, она бродила по поляне и ломала голову, как ей выбраться из плена. Но ничего толкового не придумала.
Старик вернулся, когда Тамея собирала с кустов высохшее белье. Он осмотрел рану красноглазого и доложил о поисках ведьмы. А потом долго смотрел в свои камешки.
После ужина колдун попытался завести разговор. Правитель Тмироса хмуро отмалчивался, а Тамея смотрела на старика с нескрываемым изумлением. Он и вправду думает, что они, как старые друзья, будут обсуждать, какое нынче лето? Наконец колдун не выдержал:
– Мой господин, неужели ты еще не рассказал Тамее, что сделала ведьма и почему был убит Сполин?
– И не собираюсь. – Раненый откинулся на подушки и закрыл глаза.
– Мой господин, смею заметить, ты не прав, – покачал головой колдун. – Тамея теперь с нами, и она должна знать, что происходит.
«С чего это они взяли, что я с ними заодно? – удивилась Тамея. – Но если колдун так думает, это к лучшему!»
Правителю Тмироса и самому хотелось, чтобы девушка узнала правду и перестала смотреть на него как на злобного тролля. Но ничего рассказывать не желал. По его мнению, это выглядело бы как оправдание, а ему не за что было оправдываться.
– Та женщина, которую ты спрятала от нас на реке, могущественная колдунья, – повторил Спрингрин. – Черная, злая колдунья! Она виновата в том, что Тмирос оказался в руках подлеца.
Тамея бросила взгляд на раненого и увидела, как заиграли желваки на его скулах.
– В городе внезапно вспыхнула эпидемия неизвестной болезни, – печально начал рассказывать старик. – Люди умирали семьями, и ни одно лекарство не помогало. Зараза носилась в воздухе. Улицы города были завалены трупами. – Колдун замолчал, на его лице застыл ужас, как будто он вновь переживал те события. – Воины сутками напролет собирали их и жгли. Дым от тех костров прокоптил небо над Тмиросом! Стены города были насквозь пропитаны смрадом. Вымерла половина жителей, даже больше, чем половина… – Колдун нахмурился. Казалось, он пытался справиться с нахлынувшими воспоминаниями или корил себя за какие-то промахи. – Я искал средство от этой болезни, пока в своих камешках не увидел, что заразу разносит ведьма, что причина страшной эпидемии – колдовство. Воины выследили ведьму, но, увы, ей удалось бежать. Мы настигли ее у реки и непременно убили бы, если бы ты и твоя водяная подружка не помогли ей.
Тамея опустила голову: понятно, почему правитель Тмироса так рассердился на нее тогда и почему он зол до сих пор.
– Преследовать долго мы ее не могли: к стенам Тмироса со своим войском подошел негодяй Эждридж.
– Кто это? – спросила Тамея.
– К северо-востоку от Тмироса расположен большой город Гельхор. Правитель Гельхора – Эждридж – жадный и бесчестный человек. Он вошел в опустошенный город, где осталась горстка перепуганных жителей, почти без боя. Ему противостоял лишь маленький вооруженный отряд. – Старик замолчал и, низко наклонившись над ступкой, стал с удвоенным усердием растирать корешок.
Бельдгорд лежал белый как полотно. Тамея чувствовала, как трудно было этим людям рассказывать о своей беде. Но колдун стремился поведать ей обо всем, а правитель не перебивал, и девушка была благодарна им за это.
– А тот горожанин, которого убили на реке, – Спрингрин поднял голову, – был из отряда охраны. Мы с Бельдгордом хорошо знали его. Когда началась эпидемия, по приказу правителя были закрыты ворота и выставлена охрана. Никто не должен был покидать город, никто не должен был в него входить. Нельзя было допустить, чтобы зараза распространилась за пределы Тмироса. Сполин – так звали воина – не выдержал. Он был заражен, но попытался убежать. Увы, Бельдгорду пришлось убить его. – Тяжело вздохнув, колдун согнулся над ступкой.
Правитель Тмироса вдруг повернул к Тамее перекошенное болью и гневом лицо и тихо сказал:
– Ты понимаешь, что, если бы я не убил его, твоя деревня сейчас стояла бы пустая? Может быть, тебя бы уже не было бы в живых. И не думай, что мне было легко сделать это.
В изнеможении он вновь закрыл глаза.
Тамею потряс рассказ колдуна. Значит, дым, несколько дней поднимавшийся над стенами города, был дымом от костров, на которых сжигали трупы! И это в то время, когда в деревне проходил Праздник поясов! А низкорослые люди, которых они видели с Руей, – гельхорцы!
Перед сном, поправляя Бельдгорду постель, Тамея заглянула в его глаза. В них действительно сверкала ярость, но не жестокость. И в каждой черточке лица сквозила жгучая боль, но не от ран на теле. Тамея почувствовала, что верит в благородство и доброту этого страшного на вид человека. «Удивительно, – думала она, – но, когда Тмирос погибал и Бельдгорд не мог этого предотвратить, он заботился о том, чтобы спасти хотя бы незнакомых ему людей за пределами города».
Ночью Тамея не спала. Ей нужно было хорошенько поразмыслить над тем, что она узнала. Спрингрин рассказал правду. Руя видела, как колдунья ушла в Тмирос. И вскоре после этого из-за стен города повалил дым. Но кто эта ведьма и зачем она сеет зло? «Неужели это Турия? – ломала голову Тамея. – Теперь совершенно ясно: Спрингрину незачем было убивать Сурта и нападать на Онсиду, ведь он их даже не знал. Конечно, это сделала Турия! Но что же ей нужно было в деревне? Неужели только посмотреть на дочь? – Тамею прошиб холодный пот. – А вдруг Турия заглядывала в окна Сохи, чтобы убедиться, что никого, кроме Роки, в доме нет? Не окликни я ее, она просто вошла бы в дом. Если так, то Рока должна была догадаться, кто убил Сурта и напал на Онсиду! И раз не рассказала мне о встрече с матерью, значит, знала, что совершила Турия, и скрыла это от всех. – Сердце Тамеи разрывалось на части. – Нет, ни за что не поверю, будто Рока способна на такое!»
Она прислушалась к ровному дыханию колдуна. Бельдгорд или спал очень тихо, или тоже лежал без сна. «Что же получается? – вновь принялась напряженно размышлять Тамея, вперившись взглядом в темноту. – Ульбан и Рохайда дружили в Тохте. Потом Ульбан встретил Турию, женился и переехал в Хутти. Рохайда вышла замуж за Сурта и тоже перебралась в нашу деревню. Родились Пат и Рока. У Ульбана и Рохайды вдруг вспыхнула старая любовь. Сурт узнал об этом и выгнал Рохайду из дома. Через три года Турия нашла ее и убила. Но почему она не мстит Ульбану? Или убийство Рохайды – это и есть ее месть? Но сейчас у Ульбана новая семья. Насколько я знаю, Турия их не трогала. А может, все еще впереди? – От вопросов у Тамеи голова шла кругом. А они все прибывали. – Если долгие годы Турия скрывалась не в Тмиросе, то где же она жила? В Гельхоре? Была магом при дворе Эждриджа, как Спрингрин у Бельдгорда? Если это правда, то эпидемия в Тмиросе и нападение гельхорцев – события не случайные! Эждридж и Турия действуют заодно! – Тамея даже подпрыгнула на лавке. – Как я могла забыть! Колдунья направилась в Наллеху и сказала, что скоро начнется война. Неужели Турия торопилась в город сеять заразу, чтобы потом и на нас напали гельхорцы?»
Бельдгорд в тусклом свете оконца видел, как Тамея, соскочив с лавки, в волнении сделала несколько кругов по комнате.
– Почему не спишь? – тихо спросил он.
Вздрогнув, Тамея замерла на месте. Потом, словно на что-то решившись, приблизилась к его кровати:
– Послушай, я хотела сказать… Мне жаль, что я помешала вам. Но я же не знала, сколько зла причинила та женщина.
– Ты и не могла этого знать, – сказал Бельдгорд усталым голосом. – И поступила смело и благородно. Тебе не за что себя винить. Я не сержусь на тебя.
– И я больше не сержусь на тебя! – сказала она.
– Это за что же? – изумленно спросил он.
Привыкшему казнить и миловать, правителю Тмироса было в новинку самому вдруг получить прощение, да еще от простой деревенской девушки.
– За то, что грозился зарубить меня мечом, – не понимая, чему он удивляется, пояснила Тамея.
Она вернулась на свою лавку, не заметив восхищенной улыбки Бельдгорда. И оба они не видели, как в темноте довольно ухмыльнулся колдун.
На рассвете, когда Спрингрин снова собрался в путь, Тамея спросила:
– Ты нашел ведьму?
– Увы, нет. Я разыскиваю ее с помощью волшебных глаз-пузырей. – Старик кивнул на три зеленых камешка в чашке. – Но мне пока не удается пробить ее защиту. А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался он.
– Тогда на реке она сказала мне, что идет в Наллеху.
Бельдгорд приподнялся на кровати.
– Ты был в Наллехе, Сприн? – спросил он.
– Нет, мой господин. До Наллехи два дня пути верхом. Я не могу так надолго оставлять тебя.
– Придется, Сприн! – твердо сказал Бельдгорд. – Необходимо предупредить Оргорона, что армия Гельхора на его границе. И нужно отыскать ведьму! Нельзя допустить, чтобы с Наллехой случилось то же, что с Тмиросом! Ты должен помочь Оргорону, Сприн, пока я не поправлюсь.
Поколебавшись, колдун скинул плащ.
– Так и порешим, мой господин, – проговорил он, усаживаясь за стол. – Но отправлюсь я завтра утром. А сегодня мне нужно закончить одно важное дело.
И, взяв ступку, он вновь принялся растирать корешок. На улице накрапывал дождь, и кашу на завтрак Тамея варила в доме. После завтрака колдун стал осматривать раны Бельдгорда.
– Ну что ж, – приговаривал он, осторожно ощупывая его живот и ноги, – неплохо!
– Сприн, когда я смогу встать? – нетерпеливо спрашивал Бельдгорд.
– Как тебе сказать, мой господин? Рана на животе, хоть и глубокая, заживает быстро. Вот с ногами хуже. Кости раздроблены, нужно время, чтобы они срослись. Беспокоиться тебе не о чем, мой господин, я неплохой лекарь. Моя магия сильна, и ты обязательно поправишься.
– Я не сомневаюсь в тебе, Сприн. Просто быть вам обузой невыносимо.
– Скоро, очень скоро ты начнешь ходить! – пообещал колдун и обратился к Тамее: – Поди сюда, девочка! Послезавтра Бельдгорду можно попробовать встать с кровати. Через два дня пусть попытается пройтись с твоей помощью. И потом каждый день понемногу расхаживается! Проследи за ним, Тамея, чтобы особенно не усердствовал. Мой господин, будь благоразумен! – Старик еще раз осмотрел ноги раненого. – Никакого лечения больше не требуется. Заклятия с этого места я пока не снимаю, так что вас никто не сможет найти. Крупы вам хватит, в лесу ягоды, грибы…
– Не волнуйся, Сприн, мы справимся, – перебил его Бельдгорд.
Тамее отчего-то было приятно услышать это «мы».
Закончив перевязку, колдун собрался в лес за дичью, а Тамею попросил потолочь корешок в ступке. Она добросовестно выполняла работу, пока старик не вернулся. За все это время они с правителем Тмироса не перемолвились ни словом. «Тяжко ему пришлось», – вздыхала Тамея, поглядывая на хмурое лицо Бельдгорда. «Трудно ей будет одной с беспомощным калекой», – невесело думал он.
К вечеру опять разыгралась буря. Под порывами ветра деревья клонились чуть ли не до самой земли. От оглушительных ударов грома сотрясались стены хижины. Короткие вспышки молний озаряли поляну.
Пока Тамея потрошила и насаживала хуру на вертел, колдун по-прежнему растирал корешок. Она уселась напротив старика, прислушиваясь, как в огонь с громким шипением капают капельки жира.
– Интересно, ведьма и правитель Гельхора действуют заодно? – неожиданно для самой себя спросила она.
Спрингрин поднял голову, удивленно посмотрел на нее и сказал:
– Да, мы так думаем. А тебе что-то известно?
– Мне показалось, что это не простое совпадение: зараза в городе и нападение Гельхора, – объяснила Тамея и с удовлетворением отметила, как оживилось лицо Бельдгорда.
– Именно поэтому я отправляюсь завтра в Нал-леху, – сказал колдун. – Предупредить Оргорона, что его город может постичь та же беда, что и Тмирос.
– А чем ведьме и правителю Гельхора не угодил Тмирос? – спросила она.
– Эждридж хотел поживиться. Тмирос – город богатый, – произнес Спрингрин. – А ведьме, скорее всего, нужны земли.
– Зачем ведьме земли? – изумилась Тамея.
Приставать с расспросами было неловко, но она должна была выяснить все, что касалось Турии. Зачем деревенской женщине, пусть даже владеющей магией, какие-то земли?
– Видишь ли, Тамея, – старик погладил бороду, – сдается мне, что с этой ведьмой я прежде встречался, и при весьма грустных обстоятельствах.
– При каких? – спросила Тамея и снова укорила себя за излишнее любопытство. Но тут Бельдгорд приподнялся на кровати и уставился на Спрингрина. Это придало ей смелости. – Спрингрин, расскажи, что знаешь, – попросила она.
– Я расскажу тебе одну очень давнюю историю, – сказал колдун и поведал о Великой войне магов. Тамея кое-что знала о ней из книги Рохайды. – Колдуны Эста, кому посчастливилось уцелеть после той войны, – продолжал Спрингрин, – укрылись в Симарских горах – они всегда умели ладить с горными троллями. Оставшиеся в живых из клана белых магов скитались поодиночке, следили за тем, чтобы потомки Эста не вернули себе былого могущества. А маги тьмы не раз выползали из своего убежища в горах и предпринимали подобные попытки. И всякий раз их замыслам не суждено было осуществиться, потому что на страже стояли и стоят до сих пор потомки Великого Вильбана! – торжественно закончил он свою речь и принялся пришептывать что-то в ступку, ни на минуту не переставая работать пестиком.
Тамея была недовольна. Наверняка старик знал гораздо больше того, что счел нужным рассказать. Перевернув мясо в очаге, она опять спросила:
– А ты, Спрингрин, участвовал в той войне?
– Ну что ты! – не сдержал он улыбки. – Это было очень давно! Я родился много позже. Как я уже сказал, после той войны от городов не осталось камня на камне. Те, кто пережил это кровопролитие, постепенно начали обустраиваться. Появились деревеньки, позже и города: Наллеха, Тмирос, Гельхор. Я принадлежу к клану Великого Вильбана. Однажды мне пришлось столкнуться с потомками Эста. У подножия Симарских гор находился процветающий город Симары. Собравшись с силами, потомки Эста спустились в долину и захватили Симары. Они построили свои храмы и начали совершать обряды. Мы с двумя моими собратьями схватились с черными магами. – Спрингрин помолчал, потом продолжил: – Мои братья погибли в той бойне, а от Симар остались одни руины. В одном из их храмов я нашел девочку. Мне показалось, что она была предназначена для жертвоприношения. Кругом трупы, пепел, разруха… Куда было ее девать? Я взял девочку с собой. Но что делать одинокому скитальцу с младенцем? Пришлось оставить ее в первой же деревне.