Колдун, сокрушенно покачивая головой, засеменил к шатру. Тамея провожала его взглядом, пока он не скрылся за высоким белым пологом.
Следующие несколько дней прошли в тягостном ожидании. Свеженадоенное молоко по-прежнему оказывалось прокисшим, а татки несли тухлые яйца. Это означало, что Рохайда бродит совсем рядом. Хуттинцы недоумевали, почему она не оставит их деревню в покое, если Пат теперь с ней? Все боялись мести колдуньи. Женщины спорили до хрипоты, кто больше обидел Рохайду и ее сына. И если муж Рохайды был уже мертв, то, размышляя о Пате, все сходились в одном: Тамея нанесла парню самую глубокую рану, отказавшись выйти за него замуж. Спрингрин и Оргорон, со своей стороны, все сильнее тревожились за жизнь Тамеи. В результате она оказалась почти запертой в доме, окруженном отрядом вооруженных людей. Вестей из Тмироса все не было, и Тамея сходила с ума от тревоги.
Утро седьмого дня с той ночи, как Бельдгорд ушел в Тмирос, выдалось солнечным. Тамея, через силу проглотив лепешку и выпив несколько глотков воды, вышла во двор, раздумывая, не наведаться ли в шатер. Ей хотелось поговорить со Спрингрином, однако встречаться с Оргороном не было никакого желания. Правитель Наллехи то улыбался, балагурил, то вдруг становился хмурым, раздражительным и без причины ругал всех, кто попадался под руку. Тамею тяготила его чрезмерная опека. А Спрингрин тревожился за Бельдгорда, и его беспокойство находило отклик в ее сердце. Тамея стояла возле калитки, размышляя, как бы повидаться со Спрингрином, чтобы рядом не оказалось Оргорона. Тут со стороны луга донеслись возбужденные голоса. Мимо Тамеи промчался Нуам, на ходу выкрикивая:
– Поймали лазутчика из города! Его ведут к Оргорону!
Тамея со всех ног побежала к шатру. Лазутчик из Тмироса означал для нее одно: она хоть что-то узнает о том, что происходит в городе, и, может быть, услышит о Бельдгорде. Возле шатра толпились воины, уставшие от неизвестности и безделья. Тамея вошла внутрь и в полумраке тотчас различила пленника. Он был выше всех воинов, по спине струились черные волосы. Оргорон поднялся из кресла.
– Колен, докладывай! – приказал он.
– Правитель, дозорные у реки только что поймали человека… – Колен запнулся. – Эту женщину. Она пряталась в кустарнике у самой воды.
Тамея заглянула пленнику в лицо. Так и есть, это женщина, и она из рода Бельдгорда! Бледная кожа, кроваво-красные глаза и выражение превосходства на лице. Спрингрин вдруг всплеснул руками и вскочил из кресла.
– Трека! – воскликнул он. – Тебя послал наш господин?
Девушка при виде Спрингрина радости не выказала, наоборот, ее лицо вдруг посерело, а глаза сделались бледно-розовыми.
– Наш господин убит, – ее низкий, чуть хрипловатый голос дрогнул. – Убит этими тварями!
Старик охнул и свалился в кресло.
– Ты говоришь, Бельдгорд погиб? – Оргорон подался вперед.
– Его убили! – выкрикнула девушка так яростно, словно перед ней были его убийцы.
Белый купол шатра закачался, уши заложило, потом все погрузилось во мрак…
Кажется прошла вечность, прежде чем Тамея, как сквозь пелену, различила испуганное лицо Оргорона, потухшие глаза Спрингрина, равнодушно приподнятые брови Бэрита… Рим! Ее Рим убит! А она все еще жива? Кажется, нет. Она же ничего не чувствует! Тамея сидела в кресле с широко открытыми глазами, как изваяние. Все с ужасом смотрели на ее помертвевшее лицо. Она не застонала, не заплакала – из ее глаз вместо слез брызнула кровь. Оргорон вскрикнул и забегал, как испуганная татка. Спрингрин дрожащей рукой стал гладить ее по волосам. Бордовые ручьи струились по бледным щекам Тамеи, заливая кровью тунику. Кто-то подал Оргорону влажное полотенце. Правитель Наллехи вытирал ей лицо, в волнении повторяя снова и снова:
– Ну, моя дорогая! Ну-ну, моя дорогая!
Тамея застыла, оглушенная чудовищной новостью. Долгое время она тревожилась за любимого, и вот, когда произошло самое страшное, ее сердце разорвалось, и кровь хлынула из глаз. От потрясения боли она не ощущала – тело онемело. Когда кровь перестала сочиться, по шатру пронесся изумленный вздох: солнечно-оранжевые глаза Тамеи окрасились в кроваво-красный цвет.
– Девочка, – Спрингрин протянул ей стакан, – выпей вина, тебе станет легче.
Тамея не шелохнулась.
– Дорогая моя, тебе надо на свежий воздух, – сказал Оргорон. – Давер, выведи Эзумрит из шатра!
Давер легонько коснулся ее плеча. Тамея вздрогнула, глянула на него красными глазами так, что воин отшатнулся, и сказала придушенным шепотом:
– Оставь меня!
Давер растерянно глянул на правителя. Оргорон показал, чтобы воин отошел в сторону. Тамея вновь застыла в кресле. Правитель побоялся еще раз предложить ей выйти на воздух, но и гонца из Тмироса необходимо было расспросить. Он долго кашлял и кряхтел, поглядывая на племянницу, пока решился возобновить прерванный разговор.
– Итак, – начал он, – откуда тебе стало известно о…
– О том, что Бельдгорд Риман Тизир убит, – отчетливо проговорила девушка, – я узнала от старого кузнеца Дорда.
– Ах! – воскликнул Спрингрин. – Ведь Бельдгорд собирался первым делом посетить кузнеца! Надежней Дорда в Тмиросе никого нет!
– У Дорда была засада. Кто-то предал нашего правителя! Кто-то знал, что он собирается к Дорду! – Трека хлестала словами, как плетью.
В шатре повисла пауза. На губах тмиросской девушки играла недобрая усмешка. Ее слова будто лезвием полосовали душу Тамеи, но она должна была выслушать все до конца. К тому же она попросту не могла подняться, ноги не слушались ее.
– Зачем ты пряталась в кустах? – спросил Оргорон.
– Бельдгорд успел попросить Дорда, чтобы он отправил кого-нибудь сюда сообщить о планах Эждриджа. Мне удалось выбраться из Тмироса только сегодня ночью.
– И каковы же эти планы?
– Эждридж сколотил около сотни плотов и завтра утром пойдет в наступление.
– Так, значит, он все-таки решил воевать с нами. – Оргорон задумался.
– Завтра утром начнется наступление, – повторила Трека.
– А на что он рассчитывает? Его скорое поражение очевидно!
– Не знаю, – тряхнула головой Трека. – Наши думают, что основной удар нанесет ведьма. Но никто не знает, что это будет за удар. Во всяком случае, Эждридж чувствует себя уверенно.
– Какова численность его войска? – спросил Малон.
– Чуть больше тысячи воинов, – не раздумывая, ответила девушка.
– Что ж, завтра примем бой, – решительно сказал Оргорон. – Девушку проводите к Витлу, пусть покормит!
Дозорные вывели Треку из шатра.
– Ну что? Придерживаемся первоначального плана? – осведомился правитель.
– Нет причин менять его, – ответил Малон.
– Предлагаю в кустах, что послужат нам щитом, прорубить коридоры, но не до конца, а оставить узкую полоску со стороны берега, – сказал Бэрит. – Отряд Давера незаметно пройдет по коридорам, пробьется через нетронутый кустарник и вступит в бой. А для противника заросли капельника будут представляться сплошной преградой.
– Согласен. – Малон коротко кивнул.
– Вы забываете, что Давер под арестом, – строго напомнил Оргорон. – Теперь этим отрядом командует Леран.
– Кстати, о Давере, – мягко и вкрадчиво сказал Бэрит. – Боюсь, мой господин был слишком суров с ним, впрочем, как и с Сетином. Сетин и Давер пользуются большим уважением среди воинов, им доверяют и понимают с полуслова. Думаю, опрометчиво менять командиров перед таким важным сражением.
– Давер и Сетин провинились и будут наказаны! – Оргорон повысил голос и для пущей убедительности стукнул кулаком по столу.
– Так ли уж велика их вина, мой господин? – поддержал Бэрита Малон. – Речь идет не о простом пленнике, а о ведьме. Если ты помилуешь арестованных, это лишь повысит боевой дух нашей армии.
Малон, Бэрит и Оргорон еще долго препирались, но в результате оба арестанта были помилованы и восстановлены в звании. После того как в шатер пригласили Давера и Сетина, план будущего сражения обсудили еще раз. Тамея не видела и не слышала ничего из того, что происходило за столом. Перед глазами стояло лицо любимого. Она очнулась от легкого похлопывания по плечу. Резко повернула голову: Спрингрин.
– Девочка… – Он не успел договорить.
Тамея вскочила, неясная надежда придала ей сил. Руя! Пусть Руя скажет, что он погиб! Водяная дива должна знать!
– Ты куда? – испуганно крикнул Оргорон. – Давер, Сетин, не оставляйте ее одну!
У шатра Тамею поджидали потрясенные новостью друзья. Среди воинов чувствовалось оживление: возбужденные разговоры, звяканье начищаемых доспехов.
– Там, мы слышали, что случилось, – проговорила Рока, но вдруг лицо ее исказилось от ужаса. – Что с тобой, Тамея?! Твои глаза! Они, как у… Они красные! У тебя вся одежда в крови!
Слезы побежали по щекам подруги. Тамея молчала, ее сердце, эта кровоточащая рана, больше не испытывало жалости. К ней протиснулись Дэвика и Агга.
– Там, невозможно поверить!.. – сказала Дэвика и осеклась, Агга громко ахнула.
Тамея увидела Треку. Девушка сидела возле потухшего костра и жевала кусок мяса. Толкнув подруг плечом, Тамея подошла к Треке.
– Я Эзумрит, наследница Наллехи, – сказала она. – Мне нужно задать тебе один вопрос.
– Задавай. – Трека подняла лицо, жмурясь на солнце.
– Ты своими глазами видела твоего господина мертвым?
Трека перестала жевать и побелела.
– Да. – Она с усилием проглотила кусок.
К Тамее со словами сочувствия подошли Дал и Идара. Даже не взглянув на них, Тамея побежала к реке. Рока, Дэвика, Агга, Давер, Сетин, а следом Оргорон, Спрингрин и еще целая толпа хуттинцев и наллехцев устремилась за ней.
От взгляда на стены Тмироса у Тамеи перехватило дыхание и к горлу подступила тошнота. Справившись с приступом, она позвала речную подругу, но Руя вдруг всплыла далеко от берега.
– Плыви сюда, Руя! – крикнула Тамея.
– Нет, – еле слышно донеслось журчание водяной дивы.
– Почему? – в голосе Тамеи послышалось отчаяние.
Руя – последняя надежда, а она упрямится!
– Вас много!
Обернувшись, Тамея увидела встревоженную толпу сородичей и воинов. Ее вдруг охватила ярость: ну зачем они притащились за ней и напугали водяную диву?!
– Убирайтесь отсюда! – как раненый зверь, прорычала Тамея.
Хуттинцы и наллехцы потянулись через проход прочь от реки.
– Ну же! Плыви сюда, Руя! – крикнула Тамея, когда осталась на берегу одна.
– Нет! – вновь прожурчала речная подруга. – Я боюсь! Ты другая, ты злая! Ты мне не нравишься!
Тамея вновь пришла в ярость, с которой уже не смогла совладать. Да, она зла на весь этот мир за то, что он продолжает жить, когда ее Рима больше нет!
– Ты глупое животное, Руя! – крикнула она. – Ты не нужна мне! Не нужна! Не нужна! – исступленно повторяла Тамея, потом вдруг рухнула на землю.
Онемение прошло… Ну почему она не умирает? Скорчившись от боли, до крови ломая ногти, она царапала камни и выла. Казалось, ее душа, объятая пламенем, медленно рассыпается в пепел. Зачем она позволила ему уйти в этот проклятый поход? Она могла вцепиться в его одежду, обхватить его ноги и шагу не дать ступить! Почему она послушалась и не пошла с ним? Это несправедливо, что он мертв, а она до сих пор жива! Несправедливо, что солнце по-прежнему светит и колышется ветродуй! Тамея кричала и плакала, а сородичи, Оргорон, Спрингрин, советники и несколько воинов с тревогой наблюдали за ней, не решаясь подойти. Вскоре Тамея затихла. Ветер обвевал ее горячее лицо, трепал выбившиеся из косы пряди. «Ничего не нужно! – отрешенно думала она. – Теперь уже ничего. Если смогу подняться – утоплюсь. Или буду лежать на камнях, пока не умру».
Но вдруг ее словно пронзила молния. Тамея содрогнулась всем телом и медленно села. Ей вспомнилось, что сказала Трека: «Кто-то предал нашего правителя! Кто-то знал, что он собирается к Дорду!» Тогда, в шатре, она слышала эти слова, но только сейчас до нее дошел их смысл. Тамея обернулась и ненавидящим взглядом пробежалась по лицам высыпавших обратно на берег хуттинцев и наллехцев. Гневом вновь закипела ее душа: кто-то из них помог гельхорцам убить ее Рима! Хида, Рока и Дэвика, увидев, что Тамея поднялась, кинулись на помощь, но она, жестом остановив их, направилась в деревню.
Весь остаток дня Тамея пролежала на кровати в своей комнате, уставившись в потолок и не откликаясь на просьбы выпить успокаивающего отвара. Родители и подруги не отходили от нее ни на минуту. Лавидия с остальными детьми уже уехала в Сохоту.
В голове у Тамеи пульсировала одна мысль: кто мог желать смерти Бельдгорду? «Кому он мешал?» – думала она, и вдруг догадка острой спицей пронзила ее сердце. Она стремительно поднялась и, не обращая внимания на протестующие возгласы Хиды, бросилась вон из дома.
Тамея бежала на луг, не замечая, что заросли капельника уже искорежены проходами и повсюду валялись охапки веток.
Оргорон, советники, военачальники и Спрингрин склонились над картой, когда Тамея ворвалась в шатер.
– О, моя дорогая Эзумрит! – радостно воскликнул правитель Наллехи и кинулся навстречу. Но что-то во взгляде племянницы заставило его остановиться. – Моя дорогая, тебе лучше? – пролепетал Оргорон, испуганно глядя в ее красные, горящие безумием глаза.
– Ты знал, что Рим в Тмиросе собирается к этому кузнецу? – спросила Тамея и не узнала собственного голоса.
– Знал. – Правитель Наллехи отступил назад. – И не только я, но и Малон, и Бэрит, и Спрингрин…
– Но только ты желал ему смерти! – угрожающе прошипела Тамея, наступая на него. – Ведь если бы мы с Римом поженились, я уехала бы жить в Тмирос! А я нужна тебе в Наллехе, чтобы ты смог показать большой кукиш своему братцу! Рим мешал тебе!
Она кинулась на Оргорона, но Давер и Сетин успели схватить ее за руки.
– Это ты убил Рима! Ты предал его! – в бешенстве кричала Тамея, вырываясь из крепкой хватки воинов.
Она не думала о том, что сделала бы с правителем, если б ей удалось освободиться. Горе спалило ее душу, лишило всех чувств, кроме ненависти и жажды мести.
– Нет, моя дорогая, ты ошибаешься! – лепетал правитель. – Я не предавал Бельдгорда!
– Эзумрит! Тамея! – К ней подскочил Спрингрин. – Оргорон твой дядя! Заклинаю тебя не совершать того, чего поправить ты уже не сможешь!
– Чего нельзя поправить, так это вернуть Рима! – срывающимся голосом прокричала Тамея.
– Не горячись, девочка, – ласково сказал старик. – Я понимаю твою боль и негодование. Однако в память о Бельдгорде не делай ничего, о чем потом будешь горько сожалеть.
– Я отомщу за Рима! – крикнула Тамея, но вырываться перестала, и воины отпустили ее.
Выскочив из шатра, она наткнулась на перепуганных мать, Року, Дэвику и Аггу. Тамея ничего не стала им объяснять. Боль и гнев душили ее, но дальним уголком сознания она понимала, что должна успокоиться. Нельзя поддаваться порыву, иначе может пострадать невиновный. Этого Тамея не желала, ей просто нужно было найти предателя.
Темнело, и воины, отряд за отрядом, занимали позиции согласно плану, разработанному их командирами. Улицы деревни, несмотря на факелы солнечника, выглядели мрачными и унылыми.
Дома Тамея снова легла на кровать. Она никого не замечала вокруг, не ощущала, как Хида осторожно гладит ее по руке. Ее уши не слышали голосов друзей, а глаза не различали сочувствующих взглядов. Все ее мысли и желания сосредоточились на одном: найти и покарать предателя. «Раз уж я не умерла, – думала она, – непременно найду того, кто это сделал! Я отомщу за тебя, за нас, любимый!»
Ночью Тамея не сомкнула глаз. Хида и Перлас тоже. Рока, Дэвика и Агга прикорнули прямо на полу: завтра им предстоял тяжелый день – они должны были помогать раненым воинам.