Его палубы, борта, корма и нос, представляли собой целый комплекс интереснейших мест. Незнайка не просто осматривал корабль, а вступал в разговоры с матросами и выспрашивал у них все, что его интересовало. Матросы охотно ему все рассказывали и объясняли. Видя, что из всех пассажиров он единственный не страдает морской болезнью, и спокойно и даже с достоинством расхаживает по палубе, держа руки в карманах, как заправский моряк, они прониклись к нему невольным уважением и считали его чуть не своим.
К обеду Незнайка уже знал теплоход как свои пять пальцев. А когда он пришел в столовую, то оказался в ней единственным пассажиром. Да-да, никто из участников круиза не пожелал выйти к столу и пообедать. Все отказались и сейчас валялись на своих койках и мечтали только об одном, как бы быстрее очутиться на суше.
Незнайке же легкий шторм был ни почем. Наоборот он чувствовал себя еще лучше, чем во время полного морского спокойствия. Он гордо прошел через весь зал и уселся за свой столик.
Команда теплохода, которая обедала чуть в стороне от пассажирских столиков, увидела его и приветствовала радостными приветствиями. Даже капитан Табачок и тот глянул на Незнайку с уважением и теплотой в глазах.
— Эй, Незнайка! — крикнул он. — Тебе не скучно одному за таким большим столом?
— Еще как скучно, капитан! — весело отозвался Незнайка.
— Что, ребята, — обратился Табачок к матросам.
— Пригласим этого сухопутного волка за наш стол?
— Пригласим! — закричали матросы. — Эй, Незнайка, иди к нам!
Незнайка с огромным удовольствием присоединился к морякам. Его усадили в центре стола, дружески похлопали по плечам и поставили перед ним огромную тарелку макарон по-флотски. Незнайка начал уплетать их за обе щеки.
Капитан Табачок заметил это и сказал:
— Наш коротышка!
— Точно наш! — подхватил Зубчик. — Он нам еще вчера приглянулся. Все на палубе, чаек считают, а он уже в машинном отделении, с нами познакомился и изучает морскую жизнь. Наверно он станет матросом.
— Я бы с радостью! — ответил Незнайка. — Мне морская жизнь по душе. Я очень люблю путешествовать. Вот кончится круиз, пойду и попрошусь в вашу команду. Тоже буду моряком. А потом, глядишь, и капитаном стану!
Все засмеялись и зауважали Незнайку еще больше. А после обеда Незнайку пригласили в свою каюту механики Зубчик и Болт и подарили ему тельняшку, которую Незнайка тут же одел. В каюте матросов ему понравилось.
— Здесь интереснее, чем в пассажирской каюте, — сказал он. — Может мне к вам перебраться?
— Вот кончится круиз, тогда и переберешься. А сейчас пока отдыхай! — хлопнул его по плечу Болтик.
— А с кем мне отдыхать? — огорченно сказал Незнайка. Одному отдыхать неинтересно. Я привык, чтобы рядом друзья были. А они все лежат, как дохлые рыбы на песке и даже ничего сказать не могут. Разве с такими отдохнешь?
Болт и Зубчик только посмеялись в ответ. Они поиграли с Незнайкой в лото, в другие настольные игры, но потом, настало время их вахты, и они пошли в машинное отделение.
— Возьмите меня с собой, братцы, — стал просить их Незнайка. — Я вам помогу. А то ведь без дела я с тоски помру. В море выброшусь.
Его взяли. И до вечера Незнайка работал в машинном отделении и помогал Болту и Зубчику. Вечером после ужина, который Незнайка опять съел в компании с командой «Белого дельфина», боцман Якорек учил его вязать морские узлы, за это Незнайка ему помог драить палубу и красить стены в кубрике. Все это ему очень понравилось. А Якорек сказал ему после работы:
— Считай, что ты уже в моей команде. Лично буду рекомендовать тебя капитану.
Радостный Незнайка побежал делиться этой новостью с Тарелочкой.
— Здорово! — восхитилась та. — Значит, мы с тобой всегда будем вместе.
Тарелочка как раз кончила свою вахту, и они вместе с Незнайкой отправились гулять по шлюпочной палубе. Они болтали, рассказывали друг дружке о себе, Незнайка о своих приключениях, а Тарелочка о своих, ведь, работая на «Белом дельфине» она побывала во многих странах, и видела очень много интересного и поучительно. Так что им было, что рассказать друг другу. Еще они смотрели на звезды, потому что небо было чистое, и звезды на нем светили очень ярко и казались очень большими и близкими. А потом они плевали в море. Кто дальше. Последнее придумал конечно же Незнайка. Тарелочка сначала не хотела и стеснялась, но Незнайка ее уговорил и в конце концов это, на первый взгляд, глупое занятие так их увлекло и развеселило, что они даже забыли, что пора идти спать.
Первой опомнилась Тарелочка.
— Ой, мне ведь завтра рано вставать, а до моей каюты идти далеко! Придется спать в шлюпке. Я иногда так делаю. Особенно, когда душно и жарко. В шлюпке спать здорово. Я чувствую себя совсем маленькой-маленькой, и будто я сплю в колыбельке, и море поет мне песню. Хочешь попробовать?
— Конечно, хочу! — обрадовался Незнайка. — А то мне тоже не очень нравится спать в каюте. К тому же Знайка все время стонет и причитает. Глотает таблетки, а они ему не помогают. Он клянется, что никогда в жизни не станет путешествовать по морю.
— Бедный Знайка! — вздохнула Тарелочка. — Вилочка все время приносит ему в каюту еду, а он отказывается. Она поит его куриным бульоном.
Они залезли в шлюпку и уснули прямо в ней. Тарелочка была права. Это было очень интересно и романтично. Корабль покачивало из стороны в стороны, он прыгал с одной волны на другую, а морские волны с шипением и плеском стучали о его борта. Все это усыпляло лучше, чем самое сильное снотворное лекарство. Незнайка и Тарелочка уснули.
Утром они вместе проснулись. Тарелочка отправилась в столовую, хотя там сейчас было немного работы, а Незнайка побежал к боцману Якорьку просить, чтобы он дал ему какое-нибудь ответственное задание.
Начался третий день путешествия.
Незнайка работал весь день и чувствовал себя самым настоящим морским волком. Он был счастлив. Вечером они снова с Тарелочкой гуляли по шлюпочной палубе, потом пошли на корму, потом на нос. В общем, их, где только не видели.
Три дня море было неспокойным, и три дня пассажиры страдали от морской болезни. И только на четвертый день, волны стали уменьшаться в размерах, и корабль уже не качало так сильно. А на пятый день на палубу стали вылезать первые смельчаки. Бледные, с утомленными лицами, они с трудом подходили к бортам и дрожащими руками вцеплялись в поручни перилл. Сначала их было пятеро, потом десять. Среди первых, кто преодолел морскую болезнь, были Винтик и Шпунтик. Они вышли на палубу вдвоем и встретили Незнайку, который шел мимо них в тельняшке с ведром краски в руке.
— Морской привет! — помахал он им. — Как себя чувствуете?
— Получше, — с завистью глядя на Незнайку, ответили неразлучные друзья.
— Отлично!
И Незнайка побежал красить палубу.
В столовой появились первые желающие подкрепиться. А к вечеру, когда море совсем успокоилось, столовая была уже почти полная.
Последним в зал вошел Знайка. Вилочка поддерживала его под руку. Они подвела его к столику и усадила на стул. Знайка был безволен, как младенец. Он посмотрел на еду в тарелках и простонал:
— О нет! Отведите меня обратно.
Пришлось его отвести.
Но к утру, он окончательно пришел в себя и смог даже съесть яйцо всмятку и выпить стакан чая без сахара.
— Ты поправляешься, — сказал ему Незнайка. — Готов спорить, что в обед ты будешь кушать за двоих.
И он оказался прав. После завтрака Знайка погулял по палубе, поиграл в мяч, и к обеду у него улетучились все остатки морской болезни. Впрочем, как и у всех остальных.