Сейчас Олег надеялся, что Барах поможет им, но не решался говорить об этом Данегору и Торсегу — ведь не исключено, что эрл заявит, что он не может вмешиваться в дела людей, как случалось порой. Хотя Барах часто помогал легаронцам и не только им в самых разных передрягах, Олег знал, что он может и отказать в своей помощи, при этом совсем не считая нужным что-то объяснять.
Несмотря на слова Олега, Торсег и Данегор решили отправиться на запад на рассвете следующего дня. Вечером они втроем собрались в Сияющем зале у, как всегда, пылающего камина. Все были взволнованы и невеселые думы мешали им беседовать. Олег вспомнил, как часто в былые дни он сидел здесь с Данегором и разговаривал обо всем на свете — о народах, живущих в Обжитом мире, о том, где живет он сам, здесь он слушал старинные предания легаронцев и других жителей Обжитого мира. Обычно, когда юный король и его друг Пришелец, как называли легаронцы Олега, сидели в Сияющем зале, он заполнялся звуками смеха и песен.
Теперь же они сидели молча. Торсег то и дело вставал и начинал ходить от окна к окну, всматриваясь, не появились ли на улице, ведущей ко дворцу, разведчики Данегора. Сам король сидел у камина по своей привычке глядя на огонь и был погружен в свои мысли. Олег переводил взгляд с Торсега на Данегора и обратно, пытаясь прочитать по их лицам, о чем они думают.
В конце концов тягостное молчание стало невыносимым и решено было отправится по своим покоям, чтобы выспаться перед дорогой. Когда все трое уже желали друг другу спокойной ночи, в зал вошел камердинер Юл.
Круглое лицо Юла-Совы выражало недоумение, которое он всячески пытался скрыть, напустив на себя важность истинного придворного. Но все равно было видно, что старик чем-то озадачен.
— Мой король, — обратился он к Данегору. — Эрл Барах просит тебя и твоих друзей прийти к нему в Восточную башню.
Данегор повернулся к Торсегу и Олегу, стоявшим чуть позади него и сделал махнул рукой, приглашая их идти за собой.
Они шли по многочисленным переходам дворца в Восточную башню и чем ближе они подходили к ней, тем явственнее ощущался запах пряных благовоний. Все трое недоуменно переглянулись — таких ароматов в Легароне обычно не встретить. Юл шел впереди всех и когда он на миг оглянулся, Олег увидел, что камердинер еле сдерживает волнение.
Наконец они поднялись по лестнице в Восточную башню и очутились в небольшом сводчатом зале. В башне не было жилых помещений и поэтому обстановка здесь была весьма скудной — лишь каменные скамьи тянулись вдоль стен да изредка можно было увидеть старинную статую или каменный барельеф, изображающих правителей древности.
Тот зал, в который их привел Юл, был наполнен голубоватым дымом и они не сразу разглядели в нем фигуру Бараха, склонившуюся над медным тазом, стоявшим прямо на полу.
От ароматного, наполненного горько-сладким запахом каких-то трав дыма у Олега слегка закружилась голова. Когда они приблизились к эрлу, то увидели, что тот бросает в горячую воду сухие травы и цветы, растирая их своими длинными пальцами, украшенными серебряными кольцами.
Подняв голову и увидев их, Барах сказал:
— Приветствую вас, правители Легарона и Лур-Гора, а также тебя, Пришелец — ты снова явился в наш мир в черные для него времена!
— Почему ты сразу не явился ко мне, Барах? — капризно спросил Данегор.
— У меня были неотложные дела и у нас нет времени на праздные разговоры, — отозвался эрл. — Сегодня новолуние и я могу воспользоваться Зеркалом, чтобы показать вам, где сейчас маленький Элаор — Новый Правитель.
— Где он? — воскликнул Торсег, потеряв самообладание.
— Сейчас ты это узнаешь, но сразу предупреждаю — это знание принесет тебе горе и приведет в смятение, — отозвался Барах.
— Говори, если знаешь, где мой сын.
Я должен его вернуть в Лур-Гор! Я обещал королеве луров вернуться только с сыном на руках! — вскричал Торсег.
Барах на миг поднял глаза и взглянул в лицо Торсегу — тот сразу же замолчал и снова стал тем бесстрастным воином и горделивым правителем, которым его знали все в Обжитом мире. Олегу показалось, что эрл что-то внушил Торсегу и тот снова смог владеть своими чувствами.
— Встаньте вокруг! — Барах повелительно обвел руками широкий таз, у кого стоял сам.
Даже горделивый Данегор не стал спорить по поводу того, кому здесь надлежит отдавать приказания. Они стали смотреть на зеленовато-коричневую воду в тазу, от которой поднимался густой пар. Барах провел несколько раз руками над самой водой и достав из тряпичного мешочка у пояса голубой цветок, бросил его в таз. Поверхность воды стала голубоватой, а затем быстро начала светлеть. Барах дотронулся своим посохом до края таза и к своему безмерному удивлению Олег стал различать на глади воды очертания далеких гор и унылую безжизненную пустыню. В тазу, словно в зеркале, отражались невиданные никем из собравшихся земли. Они видели их словно с высоты птичьего полета.
В Зеркале Бараха горы становились все ближе, нарастая темной остроконечной громадой.
— Это великая западная пустыня, у восточной границы которой кончаются пределы Обжитого мира, — стал объяснять Барах то, что они видели в его Зеркале.
Вскоре в Зеркале стали видны только горы. Высокие пики были подернуты туманной дымкой и их снежные шапки искрились на солнце. Но дальше изображение на водной поверхности снова стало мутным и расплывчатым, а когда Барах вновь прикоснулся к тазу концом своего посоха, они увидели остроконечные шпили неприступной крепости, вырубленной на вершине скалы, вокруг которой зияли страшной чернотой бездонные пропасти.
— Это цитадель Черного Врага, именно от нее он поведет своих воинов в Обжитой мир, чтобы стать его полновластным повелителем, — сказал Барах — голос его был глухим, но в нем слышались металлические нотки.
— Это ведь не Сунка-Дор снова явился? — спросил Олег и тут же пожалел о сказанном — словно холодный вихрь окутал их всех и они зябко поежились.
Поверхность водного Зеркала Бараха мгновенно помутнела и в ней перестала отражаться зловещая горная крепость.
— У него много имен, и Сунка-Дор — одно из них, — отозвался Барах. — Первым делом он хочет лишить нас надежды, поэтому и похитил маленького Элаора.
— Мой сын у Черного Правителя?! — воскликнул побледневший Торсег.
— Да, он в его цитадели, — кивнул Барах. — Одно из имен Черного правителя, захватившего уже ни один мир, звучит как Ор-Гак, что на одном из древних языков означает Черный Орел. Он умеет превращаться в гигантскую птицу и на своих черных крыльях он может переносится с поразительной быстротой.
Олег чувствовал, как холодный страх окутывает его, словно ледяной ветер, проникая внутрь, в самое сердце. Перед его глазами представали картины великой битвы в долине реки Тимерис, когда союзные войска Обжитого мира бились с приспешниками Черного правителя. Тогда только мужество тех, кто защищал свой мир и волею судьбы найденная магия помогли им выстоять и победить. Приспешники Врага умчались прочь и никто не мог предположить, что их черный владыка снова появится. Мальчик сжал статуэтку, висевшую у него на груди на серебряной цепочке. Когда Черный Враг впервые объявился в Обжитом мире, его талисман пробудил к жизни спасительную магию, оказавшись навершием жезла, сокрушающего зло. Может, и теперь сила, скрытая в нем, поможет им одолеть Черного Орла?
Словно прочитав мысли Олега, Барах взглянул на него и сказал:
— Сила магического жезла, несомненно, велика. Но чтобы сокрушить Западную крепость, этой магии недостаточно.