Энгель наполнил стаканы виски и отнес один девице, которая стояла возле белого кожаного дивана, разглядывая канделябр с толстыми красными свечами, доставшийся Энгелю от одного из предыдущих жильцов квартиры, оранжевые деревянные резные фигурки с Востока, унаследованные им от другого, и старый номер «Нью‑Йорк тайме», собственность самого Энгеля.
– Ваше шотландское, – объявил он – О! – девица улыбнулась, будто школьница, и Энгель увидел ямочки у нее на щеках. Но рука, принявшая у него бокал, была бледной и худой, почти костлявой. Впрочем, худоба ее не производила неприятного впечатления.
– Благодарю вас, – гостья подняла бокал и, хлопая ресницами, посмотрела на Энгеля. Глаза ее совсем не были похожи на глаза школьницы. А голос? То с хрипотцой, то визгливый. Весьма забавный.
– Присядем? – предложил Энгель, указывая на диван.
– Пожалуй, – девица тотчас подошла к креслу викторианской эпохи, с деревянными подлокотниками и багровым суконным сиденьем. Она устроилась в нем, шурша нейлоном, прикрыла колени подолом черного платья и сказала: – Теперь можно и поговорить.
– Слава богу, – ответил Энгель, присаживаясь на диван.
– Не понимаю, как человек может быть настолько эклектичен, – заявила девица.
Энгель тоже этого не понимал. Главным образом потому, что она употребила неведомое ему словечко. Поэтому он спросил:
– Как вы меня нашли?
– О! Я услышала, как полицейский произнес ваше имя, навела справки, и вот я здесь.
– Где вы их навели?
– В управлении полиции, разумеется. Я прямиком оттуда. Энгель невольно покосился на дверь. Если чутье не обманывает его, меньше чем через полчаса в нее будут ломиться легавые. Каллагэн и компания какое‑то время просидят в заточении в проулке, еще несколько минут понадобится, чтобы разобраться с путаницей в салоне скорби. Но рано или поздно Каллагэн соберет своих людей и двинет их в поход. Как только это случится, сюда явятся два пехотинца. Вряд ли они надеются застать его тут, но для порядка заглянут: им нравится считать себя дотошными работниками. Поэтому, когда призрак в женском обличье упомянул о полицейском управлении, Энгель невольно посмотрел на... Откуда?!
– Откуда? – вслух спросил он. – Из управления полиции?
– Ну разумеется, – ответила девица, отнимая от губ стакан и улыбаясь Энгелю так же фальшиво и натянуто, как улыбаются красотки, рекламирующие зубную пасту. – Не могла же я оставить все как есть.
– О, конечно, – согласился Энгель. – Конечно, не могли!
Улыбка исчезла с лица гостьи.
– Неужели в мире и без того не хватает тревог, грусти и неизвестности? – спросила девица с дрожью в голосе.
– Разделяю ваше мнение, – ответил Энгель.
– Поэтому, когда я пришла в себя и осознала, что натворила, я отправилась прямо в управление полиции. Там еще ничего не знали, им понадобилось чертовски много времени, чтобы разыскать полицейских, гнавшихся за вами. Но я все объяснила, и вас больше не будут преследовать. Они мне обещали.
– Они вам обещали...
– Да! – Девица опять просияла‑будто включился прожектор.Полицейские – милые люди, надо только узнать их получше.
– Это уж кому как.
– Разумеется, они не могли понять, почему вы побежали, если не сделали ничего плохого, но я‑то сразу все поняла. Еще бы не побежать, когда кто‑то ни с того ни с сего обвиняет вас в ужасном преступлении, а вокруг – целая когорта полицейских. Я бы и сама побежала.
– Но вы все объяснили, – сказал Энгель. – Пошли в полицию и все рассказали, так что меня больше не будут преследовать.
Я бы и сама побежала.
– Но вы все объяснили, – сказал Энгель. – Пошли в полицию и все рассказали, так что меня больше не будут преследовать. – Я считала это своим долгом, – она сделала глоток, включила улыбку, бросила взгляд и обронила замечание: – А у вас хорошее виски.
– Я тоже хотел бы получить объяснения, – сказал Энгель.Объясните мне, что вы объяснили полицейским.
– Для этого я и пришла. Понимаете, когда мой... э... а можно я сперва еще выпью?
– Конечно, – Энгель встал, взял у нее стакан и пошел к бару. Таинственная женщина направилась за ним и села на табурет. Она передвигалась, будто под водой.
– Вы и впрямь очень интересный человек. Даже выразить не могу, как мне жаль, что я причинила вам столько неудобств. – Да ладно, пустяки. Коль скоро все кончится хорошо...
– Мне просто не верится, что вы гангстер. Ой! Я сказала что‑то ужасное?
– Это вас в управлении полиции просветили?
– Мне сказали, что вы – отпетый тип, – ответила девица.Говорят, вы состоите в мафии, коза‑ностре, синдикате и еще бог знает где.
– В клубе гурманов. Они упоминали клуб гурманов или масонскую ложу?
Девица засмеялась.
– Нет. Полагаю, они описали вас весьма однобоко.
– Они не беспристрастны.
– По‑моему, никакой вы не гангстер.
– Нет?
– Я нахожу вас очаровательным.
– Да?
– Да. Как Аким Тамиров из ночной телепрограммы. Только повыше и без усов. И без акцента. И лицо у вас уже. Но общее впечатление такое же.
– Правда?
– Я так и не назвала свое имя.
– Не назвали.
– Марго, – объявила девица. – Марго Кейн.
– Энгель, – в свою очередь представился он. – Ало... Эл Энгель.
– Я знаю. Как поживаете? – она протянула ему руку, держа ее очень высоко, как истинная леди. Такая худая рука, и вдруг такая теплая.
– А вы как поживаете?
– Прекрасно, благодарю вас. То есть насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах, если вспомнить о постигшем меня горе.
Энгель поставил перед ней полный стакан.
– Горе? Какое горе?
– Ну... я собиралась рассказать вам о Нем. – Вас постигло горе?
– Да, – глаза ее сделались печальными. – Вчера мой муж скоропостижно скончался.
– О, как жаль.
– Я была потрясена. Такая внезапная, такая страшная, такая безвременная смерть.
– Безвременная?
– Он был далеко не старик. Пятьдесят два года. Мог бы еще жить да жить... Извините, сейчас я успокоюсь.
Она достала маленький кружевной платочек и промокнула уголки глаз.
– Все это так ужасно.
Энгель быстро произвел подсчеты. Мужу было пятьдесят два. Вдове, очевидно, лет двадцать семь – двадцать восемь. Вряд ли больше. Временами она выглядела старше, но лишь из‑за сочетания черной ткани и белой кожи.
– Что стряслось? – спросил он. – Сердечный приступ?
– Нет, глупейший несчастный случай... Ну, да хватит мусолить эту тему. Что случилось, то случилось, и дело с концом.
– В бюро вы сказали, что это я его убил, и тем самым натравили на меня полицейских.
– Не знаю, что на меня нашло, – растерянно ответила девица и поднесла ладонь к глазам. – Я хотела встретиться с мистером Мерриуэзером, – продолжала она таким тоном, будто рассказывала о событии, происшедшем в далеком туманном прошлом, – чтобы условиться о погребении.