Скоро вернется. Может, присядете и подождете?
– Благодарю вас.
У стены стояла низкая скамья. Энгель уселся на нее, закурил сигарету и принялся ждать. Вполне вероятно, что ему был нужен совсем другой Курт Брок, и сейчас он попусту теряет время, но коль уж попал сюда, надо очистить совесть и вычеркнуть из списка одного кандидата. Какой смысл уходить, если потом предстоит возвращаться?
Минут через десять калитка открылась, и показался худощавый молодой человек с охапкой пакетов. Он был примерно одного с Энгелем роста и телосложения, но выглядел лет на шесть моложе. Черные волосы, темные проницательные глаза обитателя Средиземноморья, острые скулы, землистый цвет лица. – Курт! Ты не забыл зайти в винный? – послышалось сверху. – Вот! – Курт помахал маленьким бурым пакетом и улыбнулся матроне.
– Тут к тебе пришли, – возвестила она и, наверное, показала из окна на макушку Энгеля.
Улыбка тотчас погасла, лицо Курта Брока сделалось настороженным. Он кошачьим шагом двинулся вперед, готовый при нужде отскочить в любую сторону. Увы, пакеты у него в руках портили это красивое зрелище.
– Это вы хотели меня видеть?
– Вы – тот самый Курт Брок, который работал у Огастеса Мерриуэзера, – сказал Энгель. Сначала он хотел задать Броку вопрос, но на середине фразы передумал и закончил ее с утвердительной интонацией.
Брок немного расслабился, настороженность уступила место усталости.
– Вы тоже из полиции?
Энгель склонил голову и чуть вскинул руку. Этот замысловатый жест вполне можно было расценить как утвердительный ответ.
– Я уже дважды делал заявления, сперва по телефону, а потом лично беседовал с нарядом патрульных.
– Таков порядок, – объяснил Энгель Брок вздохнул, пожал обремененными пакетами плечами и сказал:
– Ладно, пошли наверх.
– Могу помочь с мешками.
– Правда? Спасибо.
На втором этаже Курт задержался перед одной из дверей и отдал хозяйке квартиры пакет из винной лавки. Пришлось ждать, пока матрона поблагодарит его, расплатится за бутылку и опять осыплет Курта благодарностями. Все это время пакет в руках Энгеля мало‑помалу набирал вес. Наконец винная сделка была завершена, и Брок поднялся на третий этаж. Выудив из кармана ключ, он впустил Энгеля в маленькую чистенькую комнату, которая непонятно почему производила впечатление нежилой. Она была похожа на артистическую уборную, куда заглядывают, только чтобы переодеться и передохнуть, или на раздевалку под трибунами арены для боя быков. – Не возражаете, если я сначала уберу продукты? – спросил Брок. – Тут есть кое‑что скоропортящееся.
– Пожалуйста, – Энгель взгромоздил пакет на стол, размял руки и проговорил: – Насколько я понимаю, вы разговаривали с Мерриуэзером по телефону перед самым убийством?
– Да, – Брок распахнул дверцу холодильника и принялся загружать его снедью. Он раскладывал продукты с великим тщанием, будто оформлял витрину универсама. – Во всяком случае, так говорят полицейские. Я знаю лишь, что телефон был занят, когда я перезвонил.
– Это потому, что во время убийства трубку сбросили с аппарата. – Энгель закурил и погрузился в размышления. Брок считает его полицейским, и это хорошо: значит, он будет отвечать на вопросы. Но трудность заключалась в том, чтобы их поставить. Это должны быть вопросы, которые мог бы задать полицейский, но ответы на которые способны удовлетворить гангстера. Энгель бросил потухшую спичку в девственно чистую стеклянную пепельницу с надписью «Акапулько, Хилтон» и сказал:
– Вы звонили насчет работы, так?
– Да, хотел опять получить место.
– Тут мне не все понятно.
– Тут мне не все понятно. Вы сами ушли или вас уволили? Брок завершил раскладку продуктов и закрыл холодильник.
– Меня уволили, – он с виноватой улыбкой пожал плечами.И, думаю, поделом.
– Когда это произошло?
– Вчера. Может, вы присядете, мистер..
– Энгель.
Когда нет нужды врать, лучше не врать. Энгель уселся в легкое кресло, а Брок устроился на полосатой кушетке. На нем были черные брюки в обтяжку и спортивная майка болотного цвета. Вкрадчивой повадкой Брок напоминал привидение.
– Вчера... – повторил Энгель, обращаясь скорее к самому себе, чем к хозяину. Значит, Брок еще работал в бюро, когда труп Чарли Броди попал в руки Мерриуэзера. – За что же вас уволили?
Брок снова улыбнулся своей милой мальчишеской улыбкой.
– За неумение работать, – ответил он. – За опоздания на службу и халатность. – Улыбка сделалась еще шире. – Вряд ли я смог бы проработать гробовщиком до гробовой доски.
В этом Энгель был полностью согласен с Броком. Он спросил.
– А как вас вообще угораздило заделаться гробовщиком?
– Одно врем" я крутил баранку на Лонг‑Айленде, а потом... – Брок небрежно передернул плечами. – Это было давно Долгая история, и я не хотел бы ее рассказывать. В общем, когда мне понадобилось сменить место, я решил, что опять буду водителем. Чуть было не устроился в таксопарк, но тут на глаза попалось объявление в «Тайме», я пошел и познакомился с Мерриуэзером, который искал шофера.
– Стало быть, вы водили катафалк? – спросил Энгель Это означало, что Брок никак не связан с приключениями тела Чарли Броди.
– Поначалу водил, но потом мистер Мерриуэзер начал проявлять ко мне особое участие, и миссис Мерриуэзер, надо полагать, тоже. Во всяком случае, он меня обучал и готовил себе в помощники, чтобы со временем я, возможно, стал его партнером. Так что под конец я уже выполнял чуть ли не всю работу.
– А потом он вас уволил.
Брок опять с улыбкой пожал плечами.
– Чем глубже я вникал в это ремесло, тем меньше оно меня привлекало. С другой стороны, я был еще не готов совсем бросить работу, потому и позвонил Мерриуэзеру. Думал, может, он поостыл и примет меня обратно.
– Ну и как, поостыл?
– Я не успел это выяснить.
Энгель пораскинул мозгами и решил, что Брок рассказал ему далеко не все. Однако концовка этой истории, должно быть, как‑то связана с миссис Мерриуэзер. Возможно, Брок обучался не только ремеслу гробовщика. Может, он оставался на дополнительные занятия? Или миссис Мерриуэзер по собственному почину принимала чересчур горячее участие в судьбе молодого человека? Наверное, примерно так оно и было, и Энгель почувствовал гордость оттого, что обо всем догадался. Но, с другой стороны, догадливость ни на шаг не приблизила его к Чарли Броди и распроклятому синему костюму. Поэтому он сказал:
– Буду с вами откровенен, мистер Брок: я ни бельмеса не смыслю в работе гробовщика, и теперь, когда мистер Мерриуэзер убит, мне придется немного поучиться. Я должен знать обычную процедуру, приемы работы, распорядок дня мистера Мерриуэзера. Понимаете, что я имею в виду?
Говоря все это, Энгель с трудом сдерживал довольную улыбку, которая наверняка испортила бы все дело. Он действовал по памяти, основываясь на собственном опыте общения с полицейскими, и понимал, что сейчас наверняка смахивает на одного из них. Энгель с гордостью говорил себе, что делает все, как надо.
По‑видимому, так оно и было. Брок подался вперед, всем своим обликом выказывая готовность помочь, и проговорил:
– С радостью поделюсь своими познаниями, мистер Энгель. – Давайте возьмем для примера последнего усопшего, предложил Энгель.