— Значит, не хотите говорить правду, — догадалась Кира.
— Чем занимались там до меня, просто не знаю. Это засекреченная информация даже от вновь набранных сотрудников. А чем занимаемся сейчас, рассказывать не имею права. Так что выбора у вас нет.
— Ну, хотя бы что-то, — взмолился Кеша. — Расскажите.
Михаил снова вздохнул. И начал объяснять. Суть его объяснений сводилась к тому, что некоторое время назад ученые-экологи крупных городов забили тревогу, и не без оснований: популяция крыс в крупных городах выросла в энное количество раз и стала представлять собой реальную угрозу для человека.
— Кроме того, поселившиеся в подземельях метрополитена крысы под воздействием непонятных факторов мутировали. Они стали сильней, умней и научились действовать сообща, и боюсь вас расстроить, сказав это, но во многом они действовали даже разумно. Их атакующие отряды были построены в боевые позиции. И отступали они не как животные, обращенные в бегство. Нет, они отступали в строго организованном порядке.
Разумеется, крысы оставались крысами. Они много жрали и страшно быстро плодились.
— Но, кроме этого, они стали еще и очень агрессивными. И даже были случаи нападения на людей.
Первыми с этой бедой столкнулись ночующие в подземке бомжи. Крысы буквально выжили их с занимаемых позиций. После того как некоторые бомжи сгинули в желудках крыс, бомжи добровольно переселились наверх.
— Я слышала о таком, — кивнула Кира, — но думала, что это всего лишь газетная утка. Страшилка.
— Нет, это чистая правда. Причем в газетах, скорей всего, вы прочли умелую журналистскую адаптацию, которая лишь отчасти показывала истинное положение дел.
Действительность была куда страшней. Крысы плодились. И не реагировали ни на один из известных крысиных ядов. Они охотно жрали отраву, но только здоровели и крепчали от нее.
— Уникальные твари! — воскликнул Михаил. — С точки зрения науки уникальные. А для человечества в целом очень и очень опасные.
И когда стало ясно, что яд на подземных крыс метрополитена не действует, отравляющий газ туда не пустишь, ученые вспомнили про давнего помощника человека в охоте на крыс — собаку.
— Лучшими охотниками на крыс издавна считались фокстерьеры и скотчи. Однако для подземных мутантов эти собаки оказались мелковаты. И тогда было принято решение в помощь этим двум породам вывести еще одну — крупную, злобную и бесстрашную охотницу-крысоловку. Новая собака должна была выполнять роль танка при штурме, а скотчи и фоксы стали бы при ней чем-то вроде пехоты или легкой кавалерии. Они могли проникнуть в узкие лазы, но на открытой местности им самим нужны были защита и прикрытие. И за несколько лет мы сотворили новую породу.
И Михаил положил руку на голову все еще спящей страхолюдной псины.
— Это и есть ваша новая порода?
— Да.
— Жуть какая!
— Но вы вспомните, для чего ее программировали! — бросился на защиту своей любимицы Михаил. — Эти собаки должны были быть сильными, большими. Внешних данных от них не требовалось. Кто ими там будет любоваться, в подземельях? Разве что сами крысы.
— Ну, и как? Получилось у вас?
— Вполне, — кивнул Михаил. — Проблему удалось купировать. Конечно, совсем избавиться от этой напасти не получится, даже пара крыс способна за год восстановить свою популяцию. Но с помощью наших собак крысы присмирели. Они озабочены лишь тем, как бы выжить и избежать собачьих зубов.
— А что же… что же ваша Клюшка? Она тоже уничтожала крыс?
— О, нет! С ней особая история!
— В каком смысле?
— Она брак.
— Очень злобная и неуправляемо-агрессивная?
— Увы, — вздохнул Михаил, покраснел и смущенно произнес: — Клюшка самое мягкое, незлобивое и добродушное животное, какое мне приходилось видеть.
— Очень злобная и неуправляемо-агрессивная?
— Увы, — вздохнул Михаил, покраснел и смущенно произнес: — Клюшка самое мягкое, незлобивое и добродушное животное, какое мне приходилось видеть. Она совершенно непригодна для охоты.
— Да почему же это?
— Видите ли, — замялся Михаил, — ладно уж, скажу вам, как на духу. Клюшка попросту трусиха.
— Трусиха?
— Жуткая трусиха! Невероятная!
Все недоверчиво покосились на лохматую зубастую махину, дрыхнущую на полу. Трудно было себе представить, что эта животина может кого-то бояться.
— А вот боится! И вид даже самой крохотной мышки повергает ее в бегство.
— Мышки, — пораженно прошептала Леся. — Эта махина боится мышей?
— Всех подряд боится. За всю свою жизнь Клюшка не загрызла ни одной крысы, ни одного кролика, ни одной куропатки.
— Минуточку! — возмутилась Кира. — Но кроликов у нас она совершенно точно зарезала!
— Да, да! Всех наших кроликов!
— Кроме одного, которого уволокла в свою нору.
— Чтобы сожрать его там без помех! Тепленьким!
— Видел я этого кролика, — кивнул головой Михаил. — Думаю, что она спасла этого малыша.
— Спасла? От кого спасла?
— От его убийцы.
— Этого не может быть! Она и есть убийца! Кроликов и Светы!
— И еще на Олега напала!
— Говорю вам — это вранье. Вас ввели в заблуждение. Клюшка просто физически не способна на агрессию. Такой она была с рождения. Такой и осталась, когда подросла. Ее именно потому и выбраковали из партии крысоловов. И ее должны были уничтожить.
— А вы ее спасли?
— Спас, — признался Михаил. — Рука не поднялась пристрелить. Увел ее тайком. И вот прячу тут уже почти целый год.
— И зимой она тут живет?
— Вообще-то зимой и в другое время у нее есть свое логово. Ну, вы его, я думаю, видели, раз знаете про крольчонка.
— Да. Видели.
— Неподалеку от него Клюшка и попалась в капкан.
— Мой капкан! — сказал Кеша и тут же смутился: — Простите, но это моя работа.
— Я вас и не виню. Я ведь тоже не без греха. Понял, что в области появился профессиональный охотник. Да еще, не приведи бог, с охотничьей собакой явился, вот и замел следы за Клюшкой.
— Замел? Как это?
— Когда я нашел Клюшку в капкане, лапа у нее была совсем плоха. Мне пришлось везти ее сюда на машине. Но все равно я боялся, как бы охотничья собака нас не выследила.
— И что же вы сделали?
— Посыпал все ее следы специальным порошком. Он отбивает нюх у собак и прочих животных. Его мы также использовали в борьбе с крысами.
— Ах, вот оно что! — воскликнул Кеша. — Поэтому Мальме и стало плохо!
Кеша выглядел таким несчастным, что всем девушкам стало его жалко. Особенно Карине.
— А как долго действует этот порошок? — спросила она.
— Вы имеете в виду, безвреден ли он для вашей собаки?
— Да.
— Уверяю вас, абсолютно безвреден. Через несколько часов ваша собачка станет прежней. Простите меня еще раз.
— Ничего, — буркнул Кеша. — Я ведь сразу понял, что дело нечисто. Едва увидел нору вашей псины.
— Это я ей соорудил логово, — похвастался Михаил не без гордости. — Своими собственными руками. Правда, неплохо получилось?
И тут Киру внезапно осенило.
— Так вот почему дед Валя твердил, что нора Лесси — это дело рук человека! — воскликнула она.