Зато девушка прикипела к психиатрии душой. И телом, близким к совершенству. Особенно к заведующему отделением. Который и помог Гале поступить в медучилище. А потом и с устройством на работу.
Булкина шагнула навстречу оцепеневшим пациентам, круто заворачивая сексуальнейшим бедром, и спросила еще раз:
— Далеко собрались, мужчина? — Губы ее немного подрагивали, и в голосе звучала манящая хрипотца.
Кнабаух просчитал ситуацию на счет «раз». На счет «два» он улыбнулся и прорычал театральным тоном завзятого соблазнителя:
— К вам, владычица моих помыслов и грешных устремлений!
Галя машинально облизнулась. Тонкий розовый язычок невольно совершил круговое движение и чуть задержался, соблазнительно вибрируя между зубами.
— Я мечтал об этой встрече долгими ночами! — жарко выдохнул Кнабаух, тоже делая шаг вперед и глядя девушке прямо в томящуюся душу. — Ваши нежные руки ласкали меня в моих пылких грезах!
Булкина затрепетала. Вулкан страсти забурлил, окончательно просыпаясь. Высокая грудь подалась навстречу красивым и правильным словам сама собой, почти отдельно от хозяйки. Дыхание ее участилось, а сердце замерло.
— Пойдем же со мной, звезда моей мечты! — Руки Кнабауха протянулись в сторону душевой, словно указывая путь к райскому блаженству. — Вперед, к вершинам страсти!
Не то терновый, не то липовый венец сполз на самые брови. Он чуть не наступил на незавязанные рукава, болтающиеся под ногами. Но цель была достигнута. Галя тихо охнула и как загипнотизированная шагнула в приоткрытую дверь.
Цокнули высокие каблучки. Вихрем взметнулся короткий белоснежный халатик, едва прикрывающий длинные ноги. Упруго колыхнулось то место, откуда они росли. Величаво проплыл натуральный бюст неправдоподобно силиконового размера.
Рыжов с Чегеварой дружно и тяжело задышали. Вид томной Гали Булкиной поражал куда эффективней тощенькой стрелы Амура. Скорее, как кувалда бога по имени Эрос.
Труднее всех пришлось Коле-Коле. Такие удары его держать не учили. Боксер сбился с наработанного ритма в серии апперкотов. Едва увернувшись от нокаута, он вошел в клинч со стеной и замер, восстанавливая дыхание.
Кнабаух обернулся, властно мотнул головой и, не снимая с лица плотоядной улыбки завзятого донжуана, шагнул следом за Галей.
В душевой было просторно, Монотонно капала вода из кранов. Кафельные стены отражали звуки, превращая их в гулкое эхо. Очаровательная медсестра стояла у окна и возбужденно крутила тонкими пальцами верхнюю пуговицу халатика. Артур Александрович уверенно подошел к ней и пылко прошептал, склоняясь к очаровательному ушку:
— Ну вот мы и вместе! Еще немного, и наши организмы сольются в экстазе.
Его пытливый взор скользнул поверх соблазнительно округлого плеча. Но предметом рассмотрения стала не еще более округлая попка Булкиной. А то, на чем она сидела. План, вычерченный кривым ногтем Потапыча, очутился между правым и левым полупопиями. От возбуждающей близости мужчины Галя начала терять голову. Сладко закружились окружающие предметы и потемнело в глазах. Крепкая мужская рука легла ей на бедро. Она зажмурилась, мелко подрагивая. Может, на вид ее новый знакомый и был похож на святого. Но хватка у него была что надо.
— Подвиньтесь, мадонна, — шепнули ей на ухо жаркие губы.
Галя не успела опомниться, как проехала по гладкому подоконнику полметра в сторону, чуть не свалившись. Рука мужчины скользнула по бедру. Почему-то совершенно не туда, куда принято в таких случаях. В том месте, которым Булкина иногда думала, мелькнула мысль. Сложно сформулировать в несколько слов всю гамму Галиных переживаний. Но суть была в том, что мужчина, к сожалению, не только казался святым, но и поступал как юродивый.
Она приоткрыла правый глаз, пытаясь понять, что происходит.
Кнабауху было не до любовных игр. Взглянув на открывшийся план, он шагнул к решетке коллектора, умудрившись перед этим многообещающе подышать Булкиной в ухо. Тем временем в душевую вошел последний из участников побега. Коля-Коля старался не смотреть на медсестру, смущенно сосредоточив внимание на работе собственных ног в ближнем бою. Но в поле зрения все равно вползала изящная белая туфелька. Он прислонился к углу ринга, попав на дверной косяк, и замер.
— Снимаем! — скомандовал Мозг.
Рыжов с Чегеварёй оттащили тяжелую сливную решетку к стене. В полу открылась зловонная грязная дыра канализационного коллектора. Точеные аристократические ноздри Артура Александровича брезгливо втянули вонючие испарения, выползшие из темного провала.
— Как всегда — путь к свободе лежит исключительно через фекалии, — философски произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Медсестра Булкина открыла второй глаз. Происходящие странные события ее совершенно не смутили. Во-первых, потому что суть их была загадочна. А загадки Галя не отгадывала. Во-вторых, мужчина ее сегодняшней мечты начал, наконец, раздеваться. Она тоже потянула поясок элегантного халатика… Не будем строго судить бедную девушку за непонятливость. Лучше вспомним, что секс и интеллект — вообще не братья.
Рваное и местами красное рубище Кнабауха треснуло пополам и полетело в темную вонь люка. Туда же отправился и венец с головы, разбрасывая по дороге не то тернии, не то липу. Артур Александрович покосился на Галю. Медсестра плавно и эротично шла к апогею экстаза. До впадения в нирвану оставалось ровно две пуговицы. Коля-Коля, похоже, был уже там. Или в состоянии «грогги», что у боксеров означает то же самое.
Под смирительной рубашкой оказалась синяя пижама без воротничка. В таком виде обычная униформа рядового психопата вполне могла сойти за рабочую спецовку. В плане побега, по клятвенным уверениям Чегевары, это было гораздо удобнее полосатой тюремной робы.
Перед спуском в канализацию Кнабаух тщательно смыл с лица остатки кетчупа. За его спиной Галя Булкина легким движением скинула халат. Пижамы под ним не оказалось. Коля-Коля осел на пол, Рыжов с Чегеварой перестали дышать, как гурманы после вареных мухоморов.
Галя грациозно спрыгнула с подоконника и пошла на Кнабауха грудью вперед. Тот поправил прическу и нагло улыбнулся, демонстрируя пошлое вожделение. На самом деле Мозг страстно хотел лишь одного, — поскорее покинуть сумасшедший дом. Все остальные желания у него опали за неделю до побега. Но изобразить похотливого самца куда легче, чем доказать. Он облизнул пересохшие губы, демонстрируя полную половую готовность.
Преображение Артура Александровича сестру чрезвычайно обрадовало. Как любят святош, мучеников, а тем более — великомучеников, она не знала. Зато напористые маньяки для нее загадки не представляли. Она призывно открыла рот. До физического вступления в контакт с атакующей Булкиной оставался шаг. Мозг в стрессовых ситуациях предпочитал налегать на интеллект.
— Мадонна, — галантно и страстно проворковал он, — вы безумно прекрасный, почти падший ангел. Предлагаю…!
— Согласна! — оборвала его Галя и преодолела предрассудки и расстояние до Кнабауха.
Артур Александрович успел отшатнуться в последний момент. Нога его поехала назад по скользкому полу душевой. Зловоние коллектора пахнуло в спину, будто засасывая, и он канул вниз, угодив прямо в люк. Секунду длилась тишина. Потом раздался приглушенный плеск и вскрик. Галя Булкина, как настоящая русская женщина, не задумалась ни на секунду. Она взвизгнула и кинулась следом за избранником.
Побег перешел в подземную фазу.