Но, взяв в расчет, что новая линия проходила мимо островов Зеленого Мыса, и сообразив, что еще не найденная земля попадает в кастильскую половину моря-океана, решил отстоять ее от посягательств королевской четы. И, против линии папы Александра, дон Руи намекнул на эту землю, отметив, что на нее права Португалии бесспорны.
Королева сказала, что нет смысла делить шкуру неубитого оленя, и не проявила никакого интереса к этой земле. Но она решила взвесить все прочие доводы и возражения португальской стороны и отпустила дона Руи восвояси.
Дон Руи в крайне скверном настроении выехал в Ли еще в тот день, когда он проговорился королеве о южной, кардинал Мендоса пригласил во дворец прославленного картографа Джауме Феррера. Феррер принес самые свежие карты мира, но никаких следов таинственной южной земли на них не смог обнаружить.
– Ладно, – сказала королева, – есть ли эта земля, нет ли, все равно должны действовать решительно и без пpoмeдления.
И 5 сентября, спустя несколько дней после третьей встречи с послом короля Жуана, она отправила адмиралу и архиепископу Фонсеке срочнейшие письма.
Королева писала, что выведала у португальцев, будто в южной части моря-океана может быть большая земля, и, если вдруг окажется, что она богаче тех островов, которые нашел рал. А коли так, то пусть посоветует адмирал, как можно скорее папскую буллу, и немедленно выскажется на сей счет. А капитану и адмиралу королева приказывала не терять ни единой минуты, ибо любая задержка чревата большими неприятностями, лию надо вывести в море как можно скорее: бог знает, какие планы лелеет король Жуан, и во избежание зла адмирал до, следуя к Канарским островам, держаться как можно дальше от Португальских берегов.
И вот снова помчались курьеры из Барселоны в Севилью и Кадис и из Кадиса в Барселону. Адмирал разъяснил, каким образом следует улучшить буллу, а спустя неделю папа Александр уже обсуждал с Подокатарусом и Феррари недвусмысленное требование королевы.
– Она ненасытна, эта женщина! – кричал папа. – Завтра она потребует, чтобы я забрался на небо, снял с него Луну и с гонцом доставил ее в Кастилию. Глядите, королева хочет, чтобы я даровал ей право на все еще не открытые земли к югу от Индии, если только они лежат на западном пути, они призывают меня отменить буллы моих предшественников, коль скоро они выгодны королю Жуану. Что ж, кинем волчице еще одну кость…
И 26 сентября появилась на свет булла «Dudum siquidem» («Совсем недавно»). Снова папа повторял, что мир должен быть разделен линией, проведенной в ста лигах от островов Зеленого Мыса и Азорского архипелага, и вдобавок к прежним своим пожалованиям дарил все земли, которые в будущем могут быть найдены к югу и к востоку от Индии, и отменял былые папские пожалования португальским королям.
Адский рай
За день до рождения буллы «Совсем недавно», в среду 25 сентября 1493 года, белокаменный Кадис проводил в дальнее плавание флотилию адмирала моря-океана.
Семнадцать кораблей снялись с якоря и медленно, в длинной кильватерной колонне, через узкое горло внутренней гавани проследовали в открытое море. Впереди шел флагман заморской эскадры корабль «Мария-Галанте», и в сравнении с этим колоссом жалкой скорлупкой казалась старушка «Нинья», замыкавшая торжественную процессию.
Каждый корабль нес на кормовом флагштоке королевский штандарт Кастилии – вымпел с двумя башнями и двумя львами, и на всех мачтах развевались разноцветные флаги.
Между высокими носовыми и кормовыми надстройками, на длинных красных и желтых полотнищах красовались гербы знатных пассажиров флотилии. Сами пассажиры как изваяния застыли на палубах в гордых и величественных позах.
Сверкали на солнце ярко начищенные шлемы, легкий ветерок раздувал полы подбитых шелком плащей, и казалось, будто стаи пестрых фазанов слетелись на корабли колумбовой армады.
До выхода из гавани флотилию провожали десятка два венецианских гребных галер. Словно гигантские сороконожки ползли они вслед за легкокрылыми кораблями флотилии, распугивая ка-дисских чаек басом своих пушек.
Но вот осталась позади каменная стражница Кадиса, высокая башня Тавира, скрылся из вида подобный петушиной голове мыс, на котором угнездился этот древнейший город Испании, и флотилия взяла курс на юг, к Канарским островам.
13 октября флотилия прошла мимо острова Ферро, самого западного в Канарском архипелаге. Начался переход через море-океан, и Педро был крайне разочарован этим на редкость скучным плаванием.
Двадцать один день шли корабли до первой заморской земли, и за все это время не случилось ни одного сколько-нибудь примечательного происшествия. Стояла отличная погода, дули свежие попутные ветры, корабли вели себя примерно, и довольно частые ссоры между драчливыми пассажирами приводили лишь к ничтожным ранениям и синякам.
Лишь в канун дня святого Симона, 25 октября, черные тучи заволокли небо, и все громы небесные обрушились на море-океан. На верхушках мачт и на реях вспыхнули огоньки святого Эльма, обычные спутники сильной грозы. Восточный ветер скоро, однако, рассеял тучи, блуждающие голубые огоньки погасли, матросы сменили с десяток изорванных бурей парусов, и снова при безоблачном небе продолжалось это на диво спокойное плавание.
Третий раз пересекал Педро море-океан, и снова, как год назад, душу его радовала и глубокая синева морских вод, и россыпи звезд на черном бархате высокого неба, и игривые стайки летающих рыб.
В лунные ночи Педро часами стоял на корме, любуясь серебристыми парусами огромной флотилии. Корабли шли на запад, перемигиваясь кормовыми фонарями, и через каждые полчаса ночную тишину нарушали звонкие голоса юнг, песней отмечавших смену склянок.
Вот кончилась пятая склянка, и семнадцать юнг хором поют:
Пять минуло, шесть пришло.
Бог захочет, семь придет.
Ход быстрей, усердней счет…
А вот подошло время девятой склянки, и тихое море внимает чудесному призыву:
Лишь в склянке кончится песок
-И время вахты минет.
Мы подплывем, хоть путь далек,
Господь нас не покинет.
А как легко и отрадно становится на сердце в час заката, когда накануне ночного перехода все корабли приближались к « Мария -Галанте» и могучий хор – полторы тысячи голосов – провожал усталое солнце гимном «Славься Владычица наша»!..
В начале ноября флотилия подошла к неведомому острову, который адмирал окрестил Доминикой. А затем вдоль гирлянды гористых, утопающих в зелени маленьких островов адмирал повел корабли на северо-запад, к берегам Эспаньолы.
В исходе ноября флотилия отдала якорь в той бухте, где одиннадцать месяцев назад затонула «Санта-Мария».
Ласковые волны набегали на берег и, тихо шурша, откатывались в море, оставляя рубчатый след на золотистых песках. Дремали густые чащи, миром дышала райская земля Эспаньолы.
Три тысячи глаз обшаривали зеленые берега бухты. Да, спору нет, этот адмирал открыл богатый край, и, пожалуй, тут для всех найдется изрядная нажива. Не сам ли Христос сказал: «Ищите и обрящете, толцыте, и отверзется вам царствие небесное». А может быть, и не Христос, не все ли равно? Небесное царство далеко, да и пустят ли туда ангелы господни? А вот земное царство лежит рядом, саженях в пятидесяти от борта, и стоит только толкнуть посильнее – и раскроются его врата, а в этом царстве отыщется милое сердцу золото.
Только странно: почему-то пуст этот теплый берег и не встречают корабли тридцать девять молодцов, оставленных здесь после гибели «Санта-Марии».