– Стой, балда!
Она стояла в нерешительности и кусала губы, хорошо понимая, в какую историю ввязывался этот странный парень, который ей, чего скрывать, уже давно нравился.
Самое противное, что времени на размышление у нее не было. Она со злостью бросила платок на землю и побежала за Лешкой на остановку.
…Автобус трясся в сторону Беговой улицы. Лилька и Лешка стояли, прижатые друг к другу на задней площадке.
– И зачем мне все это надо? – вздохнула Лилька.
– Ты это про что? – не понял Лешка.
– Про то самое… Почему я не мужчина? Была бы такой же тупой и черствой…
После этих слов Лешка внимательно посмотрел на Лилю, но она так же, как на бульваре, отвернулась…
Ипподром в эти дневные часы был пуст и безлюден. Тренировки жокеев шли своим чередом, и поэтому никто не обратил внимания на двух молодых людей, вошедших в денник.
– Стой здесь и не отсвечивай, – сказала Лилька и двинулась к мужчине, чистившему скребком гнедого жеребца.
– Здравствуйте, дядя Миша.
Мужчина обернулся и удивленно посмотрел на Лильку.
– Лилька? Ты как здесь?
– Да вот, Аким прислал. По делу.
– Аким? Тебя?! -Дядя Миша смерил Лилю внимательным взглядом.
– А что такого?
Конюх достал «беломорину», продул ее и тихо сказал:
– Да ничего. Я вроде лошадей ваших три дня назад смотрел.
Лилька игриво улыбнулась.
– Да я помню. Но тут вот какое дело… – Она заговорщически подмигнула и продолжила: – Наши вчера ящик сюда один отправили. Ну, вы понимаете?
Дядя Миша огляделся, отложил щетку и, прищурившись, спросил:
– Какой ящик?
Лилька изобразила руками габариты.
– Ну, такой, большой.
Конюх прикурил и, выпустив дым, произнес:
– А-а-а, это тот, что ночью привезли?
– Вот-вот… Где он сейчас?
– А я-то почем знаю? Его ж сразу к директору занесли. У него и спрашивай. Я человек маленький, подай-принеси…
– Михал Михалыч, это точно?
Конюх сделал еще несколько затяжек, аккуратно потушил окурок и положил его в карман телогрейки.
– Слушай, Лилька, ты меня в ваши цыганские делишки не впутывай. Я и так, кажись, лишнее болтаю.
Он что-то еще хотел сказать, но Лилька его уже не слушала.
Лешка нетерпеливо топтался на углу.
– Ну?
Лилька была мрачнее тучи.
– Плохо, парень, дело. Ой, плохо.
– Что? Что «плохо»?
– У Барона она. Там…
Лилька махнула рукой в сторону административного здания. Казарин схватил ее за руку.
– Пошли.
Лилька вырвала руку.
– Куда?
– Туда.
Она покрутила пальцем у виска.
– Ты что, парень? Моей жизни и так нынче цена – копейка, а чего она будет стоить, если я там покажусь?
Лешка попытался успокоить ее:
– Не дрейфь, как только он узнает, чья это дочь…
Лилька от злости топнула ногой.
– Ты дурак или прикидываешься?! Думаешь, мои ночью сами с тигром поиграть решили?
И только тогда Лешка задумался обо всех деталях происшедшего и возможных последствиях любого опрометчивого поступка.
Лилька провела Казарина к летнему кафе, где под зонтиком сидело несколько человек.
– Ты хотел увидеть Барона? На, любуйся.
Лешка высунулся из-за кустов, чтобы получше изучить объект своей слежки, но тут же получил по затылку от своей спутницы.
– Не вылезай на воротник, – прошептала Лилька. Лешка сразу понял, кто Барон. Вокруг него все время крутился какой-то народец: администраторы, официанты из ресторана. Свита, состоящая из нескольких человек, выполняла разные поручения: то подносила хозяину свежее пиво, то принимала ставки на заезды.
Сам-то Барон был невысоким мужичком лет пятидесяти, и Лешке с его ростом и комплекцией ничего бы не стоило справиться с ним. Но рядом с цыганом неотлучно дежурил огромный детина с каменным лицом. Поэтому взять Барона, что называется, голыми руками не представлялось возможным.
Рядом с Бароном, спиной к ребятам, сидел человек. Что-то в нем было не так, но что – Казарин не мог сформулировать.
И вдруг Лешка все понял: собеседник Барона прятал лицо под полями шляпы, стараясь оставаться неузнанным. Но чем дальше Казарин следил за ним, тем больше ему казалось, что незнакомец кого-то сильно напоминает. Но кого? На этот вопрос он не мог ответить.
И только когда тот поднялся и, быстро попрощавшись с Бароном, направился к выходу, Лешка все понял. Его как будто ударило током: по аллее шагал не кто иной, как «бдительный» ювелир – Зиновий Ефимович Коган.
– Ерунда какая-то, – прошептал Лешка.
– Чего? – не поняла Лилька, которой весь этот детектив уже порядком поднадоел.
Объяснять было некогда – надо было принимать решение.
– Была не была, – выпалил Лешка. – Запоминай: А-3-57-78. Запомнила? Повтори.
Лилька, ничего не понимая, выполнила приказание:
– А-3-57-78…
– Правильно, – похвалил ее Лешка. – Спросишь Петра Саввича. Скажешь, что ты звонишь по моему поручению. Нужно, чтобы через 20 минут здесь была милиция, понимаешь? Дольше я его заговорить не смогу…
Лилька заволновалась.
– А ты?
– А что я? Думаю, что продержусь до их приезда. Лешка ласково взял девушку за плечо и улыбнулся.
– Давай, Лилька, пожелай мне удачи!
И вдруг чмокнул ее в щеку. Такого Лилька не ожидала.
Это был первый поцелуй в ее недолгой жизни. Девушке хватило бы с лихвой и нескольких теплых слов, а поцелуй вызвал в ней такую бурю спящих до поры чувств, что из глаз брызнули слезы.
Лешка понял это по-своему.
– Ты чего, дуреха? Все будет хорошо! Но Лильку уже было не остановить.
– Погоди…
Она запустила руку в карман и извлекла холщовый мешочек, который нашла в каморке за клеткой с тигром. Оглянувшись по сторонам, она вытряхнула на ладонь алмаз такой величины и красоты, что Лешка лишился дара речи. Он взял камень, поднял его на свет и хриплым голосом пробормотал:
– Откуда это у тебя?!
– Оттуда! – отрезала Лилька. Лешка не верил своим глазам.
– Это же из кремлевской коллекции! Откуда?!
– В клетке я его нашла, пока тигра караулила. Видать, за него Акима и приморили.
Лешка не знал что и думать, а Лиля вздохнула:
– На такой камень можно весь этот ипподром выменять, не то что твою пионерку… Эх, ушла бы спокойно, на всю жизнь хватило… Дура-Лешка схватил камень.
– Ну, Лилька, ну… ты… Чем я могу тебя отблагодарить? Лилька покраснела и тихо сказала:
– Целуй опять…
Она зажмурилась и подставила щеку. Лешка наклонился, чтобы выполнить Лилькину просьбу, но девушка вдруг отстранилась.
– Постой, они же тебя по голове треснут, и все дела… Лилька умелым воровским приемом выхватила камень из Лешкиного кармана.
– Нет уж, камень останется у меня, а тебе и мешочка хватит.
Она выудила алмаз, а мешочек вернула Лешке.
– Вот тут номер музейный на боку нарисован. А Барон мужик умный, все и так поймет.
Лешка обдумал Лилькино предложение и согласился:
– Может, оно и правильнее…
Он все-таки чмокнул еще раз Лилю в щеку, затем перемахнул через живую изгородь и зашагал уверенным шагом к кафе. Лилька тайком перекрестила его и бросилась искать телефон-автомат.
Казарин тем временем подошел к столику Барона, перевернул пустой стул и сел на него верхом. Наступила гробовая тишина. Барон от такой наглости поперхнулся пивом.
– Ты кто такой? – откашлявшись, спросил он с угрозой. Лешка не стал тратить время на расшаркивания. Он разжал ладонь, на которой лежал мешочек с клеймом Алмазного фонда.
– Хорошая вещь, правда? – спросил Казарин, глядя прямо в глаза Барона.
Ни одна жилка не дрогнула на лице цыгана. Только зрачки у него сузились. Оглядевшись по сторонам, он тихо сказал:
– Откуда это у тебя?
– Один хороший человек дал, – ответил Лешка. – Подержать.
Барон сделал знак охране, и та окружила столик.
– Знаешь, что полагается тому, кто у цыгана ворует? – поинтересовался Барон.