Когда страшная траурная процессия достигла площади Пале-Рояля, хмельной от гнева народ уже держал там совет и просил у французских солдат защиты от чужеземцев.
- Что это за люди в мундирах? - спросил Бийо, указывая на солдат, которые перегораживали площадь Пале-Рояля, растянувшись цепью от главных ворот дворца до Шартрской улицы.
- Это французские гвардейцы! - крикнули несколько голосов.
- Как же так? - сказал Бийо, подходя к гвардейцам поближе и показывая им тело савояра, который к этому времени уже испустил дух. - Как же так? Вы, французы, позволяете немцам убивать нас!
Гвардейцы невольно подались назад.
- Он мертв! - прошептали несколько голосов.
- Да, он мертв! Он убит, и не он один.
- Кто же его убил?
- Драгуны Королевского немецкого полка. Вы разве не слыхали криков, стрельбы, топота копыт?
- Слыхали, слыхали! - ответили разом две или три сотни голосов. - На Вандомокой площади расправлялись с народом.
- Да ведь вы-то тоже народ, тысяча чертей! - воскликнул Бийо, обращаясь к солдатам. - Разве не подлость с вашей стороны - позволять немцам убивать ваших братьев?!
- Подлость? - послышался в ответ угрожающий шепот.
- Да.., подлость! Я это сказал и своих слов обратно не возьму. Или, может быть, вы хотите убить меня, чтобы доказать, что вы не подлецы?
С этими словами Бийо сделал несколько шагов к тому месту, откуда раздались угрозы.
- Ладно-ладно!.. Хватит... - сказал один из солдат. - Вы, друг мой, храбрый малый, но вы буржуа и можете делать, что хотите, а военные - солдаты, они выполняют приказ.
- Выходит, - закричал Бийо, - если вам дадут приказ стрелять в нас, безоружных людей, вы будете стрелять - вы, наследники тех, кто при Фонтенуа позволили англичанам первыми открыть огонь?!
- За себя ручаюсь: я стрелять не стану, - сказал кто-то из гвардейцев.
- И я! И я тоже! - повторила вслед за ним сотня голосов.
- В таком случае позаботьтесь о том, чтобы и другие в нас не стреляли, - сказал Бийо. - Если вы позволите немцам убивать нас - это будет все равно как если бы вы убивали нас сами.
- Драгуны! Драгуны! - закричали сразу несколько голосов.
Толпа, теснимая преследователями, выплеснулась с улицы Ришелье на площадь, а издалека донесся топот копыт тяжелой кавалерии, с каждой минутой слышавшийся все более отчетливо.
- К оружию! К оружию! - кричали беглецы.
- Тысяча чертей! - воскликнул Бийо, сбрасывая наземь тело савояра, которое до этой минуты все еще держал на своих плечах. - Если вы сами не способны пустить в ход ружья, отдайте их нам.
- Если на то пошло, мы, черт подери, пустим их в ход сами! - сказал солдат, к которому обратился Бийо, и отобрал у фермера ружье, за которое тот уже ухватился. - Живо, живо! Заряжай! Пусть только австрийцы попробуют сказать слово этим парням!
- О, дьявол! - закричал Бийо, топнув ногой. - Угораздило же меня оставить дома охотничье ружье! Но если только одного из этих австрийских псов подстрелят, я заберу у него мушкетон.
- А покамест возьмите этот карабин, он заряжен, - произнес чей-то голос, и какой-то человек сунул в руки Бийо дорогой карабин.
В ту же самую минуту драгуны ворвались на площадь, опрокидывая и рубя саблями всех, кто оказывался у них на пути.
- Угораздило же меня оставить дома охотничье ружье! Но если только одного из этих австрийских псов подстрелят, я заберу у него мушкетон.
- А покамест возьмите этот карабин, он заряжен, - произнес чей-то голос, и какой-то человек сунул в руки Бийо дорогой карабин.
В ту же самую минуту драгуны ворвались на площадь, опрокидывая и рубя саблями всех, кто оказывался у них на пути.
Офицер, командовавший французскими гвардейцами, выступил на четыре шага вперед.
- Эй, господа драгуны! - крикнул он. - Стойте! Остановитесь, прошу вас.
То ли драгуны не услышали его, то ли не захотели услышать, то ли так разогнались, что не смогли остановиться, но они метнулись по площади вправо и сбили женщину и старика, которые тут же исчезли под копытами их лошадей.
- Раз так - огонь! Огонь! - закричал Бийо. Он стоял рядом с офицером, так что можно было подумать, что команду эту дал офицер. Гвардейцы вскинули ружья и дали залп, остановивший драгунов. Эскадрон пришел в замешательство.
- Эй, господа гвардейцы, - сказал, выезжая вперед, немецкий офицер, - знаете ли вы, в кого стреляете?
- Черт подери! Еще бы нам не знать, - сказал Бийо и выстрелил в офицера. Тот упал.
Тогда французские гвардейцы произвели второй залп, и немцы, поняв, что на этот раз имеют дело не с горожанами, обращающимися в бегство от первого же удара саблей, но с солдатами, готовыми принять бой, развернулись и воротились на Вандомскую площадь; вслед им раздался такой оглушительный вопль восторга, что немало лошадей понесли и сломали себе шею.
- Да здравствуют французские гвардейцы! - кричал народ.
- Да здравствуют солдаты отечества! - кричал Бийо.
- Спасибо, - отвечали гвардейцы. - Мы видели, как стреляют, и получили боевое крещение.
- И я, - сказал Питу, - я тоже видел, как стреляют.
- Ну, и что ты скажешь? - спросил Бийо.
- Скажу, что это не так страшно, как я думал.
- Теперь, - сказал Бийо, осмотрев карабин и убедившись, что он стоит больших денег, - теперь я хотел бы знать, чье это ружье?
- Моего хозяина, - отозвался из-за его спины давешний голос. - Но вы так ловко пустили его в ход, что мой хозяин раздумал забирать его назад.
Бийо обернулся и увидел доезжачего в ливрее герцога Орлеанского.
- А где он, твой хозяин? - спросил он. Доезжачий показал ему приоткрытые жалюзи, из-за которых герцог мог видеть все, что происходило на улице.
- Значит, он за нас, твой хозяин? - спросил Бийо.
- Он душой и сердцем за народ, - ответил доезжачий.
- В таком случае скажем еще и еще раз: да здравствует герцог Орлеанский! - закричал Бийо. - Друзья, герцог Орлеанский за нас, да здравствует герцог Орлеанский!
И он указал толпе на жалюзи, за которыми скрывайся герцог.
Тогда они отворились полностью, и герцог Орлеанский трижды кивнул толпе.
Затем жалюзи вновь затворились.
Каким бы коротким ни был этот эпизод, он привел толпу в исступление.
- Да здравствует герцог Орлеанский! - возопили две или три тысячи голосов.
- Взломаем двери оружейников! - предложил кто-то в толпе.
- Пойдем в Дом инвалидов! У Сомбрея двадцать тысяч стволов! - подали голос солдаты.
- В Дом инвалидов! - кричали одни.