Возможно, вы помните ту ложь, которую тогда с таким трудом проглотил суд, но
хотите ли вы знать правду?
– Я не стану слушать того, кто только что признался во лжи и в убийстве.
– Увы, все это я совершил, служа неблагодарной синьоре. Но слушайте же. – И он вкратце рассказал ей о том, что произошло в ту ночь в доме
Барбареско.
– И вы хотите, чтобы я поверила вам? – с явной насмешкой в голосе произнесла она, когда он закончил. – Эта история только лишний раз
свидетельствует не в вашу пользу. Кем бы ни был граф, но он пришел спасти вас от неминуемой гибели, а вы вместо благодарности зарезали его.
Белларион в отчаянии заломил руки.
– О, почему же вы всегда делаете столь поспешные выводы? Ну хорошо, считайте меня кем угодно, но вы должны согласиться со мной хотя бы в том,
что я действовал не ради собственной выгоды. Судите лучше по результатам. Я убил графа Спиньо ради вашей же безопасности. Будь у меня другие
цели, неужели я промолчал бы о них на суде?
– Слова проходимца оказалось бы недостаточно, чтобы обвинить людей нашего положения.
– Но ведь для того, чтобы обвинителем не стал Спиньо, мне и пришлось убить его. Неужели это не понятно?
– Мне понятно другое: вы убили Спиньо только потому, что он раскусил ваш предательский замысел. И ответьте мне еще на один вопрос: вы уверяли
меня, что для ушей маркиза Теодоро назвались сыном Фачино Кане, однако в действительности не являлись им. Вы и сейчас утверждаете это?
– Нет, вовсе нет, – чуть менее уверенно ответил он.
– Быть может, и самого синьора Фачино вам удалось ввести в заблуждение?
Не дожидаясь ответа на свою издевку, она нанесла главный удар:
– Что ж, с вашими то способностями симулировать в такое вполне верится. Особенно если вспомнить фарс с воскрешением из мертвых, когда вы сделали
все возможное, Чтобы вас сочли погибшим у Траво и прославили как героя.
– О какой позор! – негодующе воскликнул он.
– Разве ваша хитрость не вознаграждена рыцарским званием? Интересно будет посмотреть на вас завтра, на арене, где вам предстоит доказать, что вы
достойны его.
С этими словами она удалилась, оставив его зализывать раны, которым не скоро предстояло зажить. И когда графиня Беатриче, прохаживаясь по залу
под руку со своим мужем, остановилась возле него, от ее наблюдательного взгляда не укрылась произошедшая в Белларионе перемена.
– Ты что то побледнел, Белларион, – злорадно заметила она, намекая на его продолжительную беседу с принцессой.
– В самом деле, синьора, я себя неважно чувствую.
– Ты, случайно, не заболел? – заботливо спросил Фачино.
– Пустяки, – ответил Белларион, проводя рукой по лбу. – Думаю, сказывается недавнее переутомление.
– Тебе следует пойти лечь в постель, мой мальчик. – Я как раз и подумываю об этом.
Он позволил Фачино убедить себя в необходимости беречь свое здоровье и незаметно ушел с банкета. Однако его отсутствие за столом привлекло
всеобщее внимание, и на другое утро никто не удивился, когда стало известно, что внезапный приступ лихорадки не позволит ему принять участие в
рыцарском турнире в замке Порто Джовия.
Глава XI. ОСАДА АЛЕССАНДРИИ
Планам Габриэлло Марии Висконти восстановить влияние гибеллинов в Милане не суждено было сбыться, и причиной, за которую ухватился герцогский
совет, чтобы отвергнуть их, оказалось требование маркиза Теодоро помочь вернуть Монферрато Геную.
– И тем самым навлечь на себя гнев французского короля! – презрительно рассмеялся делла Торре и принялся настолько ловко развивать этот
аргумент, что даже Фачино не заподозрил его в неискренности.
– И тем самым навлечь на себя гнев французского короля! – презрительно рассмеялся делла Торре и принялся настолько ловко развивать этот
аргумент, что даже Фачино не заподозрил его в неискренности.
– Возможно, удастся склонить Монферрато к союзу уступкой Верчелли, – предположил Габриэлло.
Но делла Торре был категорически против такого союза.
– Уступить Верчелли! Мы и так лишились уже слишком многого. Не пора ли искать союзников, которые помогут Милану вернуть кое что из утраченных
владений?
– И где же вы найдете таких союзников? – поинтересовался Фачино.
Делла Торре колебался с ответом. Он отдавал себе отчет, что если Фачино станет известно о вынашиваемом им замысле союза с Малатестой, тот
непременно приложит все усилия, чтобы разрушить его.
– Я не знаю, – наконец сказал он, опустив взгляд. – Но я заявляю, что запрошенная маркизом Теодоро цена слишком высока, чтобы иметь с ним дело.
Габриэлло Марии пришлось принести извинения маркизу Теодоро, и тот, сочтя себя оскорбленным, мрачно намекнул, что Милан уже нажил себе немало
врагов, чтобы так безрассудно увеличивать их число.
Очень скоро скрытность делла Торре была вознаграждена.
В самом начале июня из Павии пришло срочное письмо от Филиппе Марии, брата герцога, в котором он умолял помочь ему в борьбе против Виньяте,
тирана Лоди, опустошавшего его земли и уже захватившего Алессандрию.
Когда принесли письмо, герцог находился в своем кабинете вместе с делла Торре и Лонате. Он недовольно уставился на пергаментный свиток, а затем
подтолкнул его делла Торре.
– Чума побери этого писаку! Вы можете разобрать эти каракули, Антонио?
Делла Торре взял в руки письмо.
– Оно от вашего брата, синьора Филиппе Марии.
– От этого куска сала! – пренебрежительно отозвался о нем герцог, лениво поглаживая голову огромного мастифа note 84, растянувшегося у его ног.
– Наверняка у него стряслось что нибудь, раз он вспомнил о моем существовании.
Громким голосом делла Торре начал читать.
Герцог внимательно выслушал содержание письма, лишь два или три раза презрительно фыркнув над особенно жалостливыми фразами, и в конце заметил:
– Его Тучность потревожены наконец! Пускай этот ленивый кабан попотеет сам. Это пойдет на пользу его чудовищному пузу.
– Рано смеяться, синьор герцог, – серьезно заметил делла Торре. – Я всегда предупреждал вас насчет амбиций Виньяте: он воюет не столько против
вашего брата, сколько против всего рода Висконти.
– О Боже! – Выпученные глаза герцога уставились на советника. Давая выход внезапно охватившей его ярости, он резко встал, ударил ногой собаку, и
та убежала прочь, визжа от боли. – Черт возьми, вы что, предлагаете идти войной против Виньяте?
– Ничуть не меньше.
– Но мы едва успели разделаться с Буонтерцо! Неужели кроме войн и распрей мне нечем заняться? Стану я тратить время и деньги, гоняясь за
разбойниками!
– Они не заставят себя долго ждать, если вы будете сидеть сложа руки, – заметил делла Торре.
– Черт побери, Антонио! – вскричал герцог и, схватив со стола ястребиную приманку, принялся рвать ее на части, усеивая комнату перьями. – Вы
говорите, обуздать его? Но как я могу сделать это? Французы вернулись к Бусико. Прижимистые отцы нашего жалкого городишка чересчур поспешили
отпустить их. Они не думают ни о чем, кроме своих дукатов, пропади они пропадом! И совсем не беспокоятся о своем герцоге.
Делла Торре терпеливо дождался, пока герцог остановится, чтобы перевести дух, и только тогда высказал ему свой хитроумный план:
– Навряд ли у Виньяте большая армия.