-- О, монсеньер, то, что онсказал, было бывеликим счастьем, если бы
только было правдой.
-- Да, конечно, это было бы большимсчастьем, если бы это было так, --
заметил молодой человек. -- К несчастью, этого не может быть.
-- Однакоже посмотрите, -- сказал офицер.
Вокнах тюрьмы показались и другиеразъяренныелица,ониот злости
скрежетали зубами и кричали:
-- Спасся, убежал! Ему помогли скрыться!
Оставшаясянаулицетолпасострашнымипроклятьямиповторяла:
"Спаслись! Бежали! Скорее за ними! Надо их догнать! "
--Монсеньер,--сказалофицер,--КорнельдеВитт,кажется,
действительно, спасся.
-- Да, из тюрьмы, пожалуй, но изгородаонеще не убежал, -- ответил
молодойчеловек. -- Вы увидите, ван Декен,что ворота, которыенесчастный
рассчитывал найти открытыми, будут закрыты.
-- А разве был дан приказ закрыть городские заставы, монсеньер?
-- Нет, я не думаю. Кто мог бы дать подобный приказ?
-- Так почему же вы так думаете?
-- Бываютроковые случайности, -- небрежно ответил молодой человек, --
и самые великие люди иногда падают жертвой таких случайностей.
Приэтих словахофицерпочувствовал, какповсем жиламего прошла
дрожь; он понял, что так или иначе, а заключенный погиб.
Вэтотмомент, точноударгрома, разразилсянеистовыйревтолпы,
убедившейся, что Корнеля де Витта в тюрьме больше нет.
Корнель и Янтемвременемвыехалина широкуюулицу, которая вела к
Толь-Геку,иприказали кучеруехать несколькотише, чтобыих каретане
вызвала никаких подозрений.
Нокогдакучердоехалдо серединыулицы,когдаон увиделиздали
заставу, когда он почувствовал, что тюрьма исмерть позадинего, а впереди
свобода ижизнь, он пренебрег мерами предосторожностии пустиллошадей во
всю прыть.
Вдруг он остановился.
-- Что случилось? -- спросил Ян, высунув голову из окна кареты.
-- О сударь! -- воскликнул кучер, -- здесь...
От волнения он не мог закончить фразу.
-- Ну, в чем же дело? -- сказал великий пенсионарий.
-- Решетка ворот заперта.
-- Как заперта? Обычно днем ее не запирают.
-- Посмотрите сами.
ЯндеВитт высунулсяизкаретыиувидел,чторешетчатыеворота
действительно заперты.
--Поезжай, --сказал он кучеру, -- у меня с собой приказ овысылке;
привратник отопрет.
Каретасновапокатиласьвперед, но чувствовалось, что кучер погоняет
лошадей без прежней уверенности.
Когда ЯндеВиттвысунулся изкареты,егоувидел и узнал какой-то
трактирщик,которыйс некоторым запозданием запирал у себя двери, торопясь
догнать своих товарищей у Бюйтенгофа.
Когда ЯндеВиттвысунулся изкареты,егоувидел и узнал какой-то
трактирщик,которыйс некоторым запозданием запирал у себя двери, торопясь
догнать своих товарищей у Бюйтенгофа.
Он вскрикнул от удивленияи помчалсяв догонку за теми двумя, которые
бежали впереди.
Шаговчерез сто ондогнал истал имчто-торассказывать.Все трое
остановились,следязаудалявшейсякаретой, ноони еще небыливполне
уверены в том, кто в ней сидит.
Карета подъехала к самым ворогам
-- Открывайте! -- закричал кучер.
-- Открыть, -- сказал привратник с порога своей сторожки, -- открыть, а
чем?
-- Ключом, конечно, -- сказал кучер.
-- Ключом, это верно, но для этого надо его иметь.
-- Как, у тебя нет ключа от ворот?
-- Нет.
-- Куда же он девался?
-- У меня его взяли.
-- Кто взял?
--Тот, кому,по всей вероятности, нужно было, чтобы никто не выходил
за городскую черту.
-- Мойдруг, -- сказал великий пенсионарий, высовывая голову из дверцы
кареты и ставя все на карту, -- ворота нужно открыть для меня, Яна де Витта,
и моего брата Корнеля, которого я сопровождаю в изгнание.
-- О, господин де Витт, я в отчаянии, -- воскликнул, подбегая к карете,
привратник, -- но клянусь вам честью, что ключ у меня взяли.
-- Когда?
-- Сегодня утром.
-- Кто?
-- Молодой человек, лет двадцати двух, бледный, худой.
-- Почему же ты отдал ему ключ?
-- Потому, что у него был приказ, скрепленный подписью и печатью.
-- А кем он был подписан?
-- Да господами из городской ратуши.
-- Да, -- сказал спокойноКорнель, -- невидимому, насждет неминуемая
гибель.
-- Ты не знаешь, всюду ли приняты эти меры предосторожности?
-- Этого я не знаю.
-- Трогай,-- сказал кучеру Ян. -- Богвелитделатьвсевозможное,
чтобы спасти жизнь. Поезжай к другой заставе.
--Спасибо,мойдруг,задоброенамерение,--обратилсяонк
привратнику. -- Намерение равноценно поступку. Ты хотел спасти нас, в глазах
господа -- это все равно как если бы тебе это удалось.
-- Ах, -- воскликнул привратник, -- посмотрите, что там творится!
-- Гони галопомсквозьтукучкулюдей,-- крикнул кучеру Ян,-- и
поворачивай на улицу влево; это единственная наша надежда.
Ядром кучки, окоторойговорил Ян, были те трое горожан, которые, как
мывидели недавно,провожаливзглядамикарету. ПокаЯнразговаривалс
привратником, она увеличилась на семь-восемь человек.
У вновь прибывших людей былиявновраждебные намерения по отношению к
карете.
Как только они увидели,чтолошадигалопомлетят наних, они стали
поперек улицы и, размахивая дубинами, закричали: "Стой! Стой!"
Кучер, со своей стороны, метнулся вперед и осыпал их ударами кнута.