Он поднял голову и улыбнулся – но уже деловито и решительна
– Тогда – все по своим местам. Через двенадцать минут к нам придет большой бабуин – наш хозяин – записывать праздничное обращение к народу.
И, обернувшись к предупредительно нагнувшемуся Сайласу, быстро и зло добавил:
– Сай, ты не мог бы выяснить, какой гадюке мы наступили на хвост?
* * *
Майский праздник Город отыгрывал на полную катушку; все было – и предваряющий его шабаш нечистой силы (трудно как-то иначе квалифицировать события Вальпургиевой ночи с громилами и ряжеными юнцами, с охотой на андроидов, фейерверком и нашествием сэйсидов), и массовая встреча восхода Стеллы на крышах бигхаусов, и распродажа тоннами искусственных цветов, и трансляция на уличных экранах выступлений звезд эстрады, и, наконец, традиционное шествие по магистральным улицам под живую музыку оркестров, танцы вокруг майского дерева (их по Городу было наставлено несколько тысяч) и большое воздушное шоу. Всплеск доходов от продажи всякой мишуры – ленточек, розеток, серпантина, конфетти, – будь он приливом в океане, захлестнул бы Город с верхом. Камеры полицейских участков ломились от задержанных; больницы скорой помощи работали в авральном режиме; корреспонденты из иных миров качали на свои планеты плотные потоки информации и комментариев о празднике эйджи – лишь в такие дни можно наглядно показать, что эйджи-федералы жутко плодовиты, Город перенаселен и новая Эра Экспансии не за горами. Некоторые особо ушлые любители-умельцы по-пиратски перехватывали туанские или атларские новости, с грехом пополам переводили их тарабарщину лингвоуком и либо хохотали над непонятливостью чужаков, либо ворчали, недовольные дезинформацией, – вот так врут, врут, а там и звездная война!
Два таких умелых джентльмена, называвшие друг друга Круг и Бархат, развлекались несанкционированным доступом дома у Бархата, где 85% техники было куплено по-черному или украдено, а каждый вход с нее в Сеть был уголовным преступлением. Легкость бытия и безнаказанность в комплекте с пивом и приятной музыкой так нравились двум джентльменам, что они заговорили о любимом – о своих семьях. Они хвастались детьми.
– Мои кукляшки в эту ночь неплохо потрудились. Я их посадил на хвост национал-фронтовикам – перехватил одну наводку на погром, – и, пока дуболомы разносили магазин, трое моих вынесли с заднего крыльца железа тысяч на семь-восемь. Неплохо, да? Часть я продам, а выручку – на пиво.
Эти двое знали, кому с выгодой продать краденое. Они торговали и нелегальным системным товаром – адресами, чужими паролями доступа, взломными программами и поисковыми, что позволяют выявить, следят ли за тобой в Сети. В Банш бывали разные «отцы»; с иными – как, скажем, с этой парочкой – охотно общалась мафия; встречались даже клептоманы, неспособные ни расстаться с угнанными куклами, ни пристроить их к какому-либо делу.
– Не нравится мне, что сэйсиды вышли из казарм, – не разделил восторгов Круга Бархат. – Пенки мы быстренько снимем – и надо притихнуть. А то слишком много кто нас ловит – А'Райхал, Хармон, Дерек, а теперь еще и Кугель… Не хочу я, чтоб моя семья осиротела.
– А, да! Ты слышал, что Отто Луни на 17-м сказал про Хармона? Это укол! Что Хармона не существует.
– Так, а кто же глушит наших куколок?
– Конспиративная команда, возглавляющая «Антикибер». По Луни так – Хиллари Р. Хармон погиб двенадцать лет назад в авиационной катастрофе, а его данные используют как маску для группы крутейших спецов Айрэн-Фотрис. Его голос, портреты – все смонтировано.
– Ха! А с кем спит Эрла Шварц – с голограммой?!
– С Арвидом Лотусом из «Ри-Ко-Тан», разумеется. Но ребенка, Луни говорит, она хочет от Хармона и в виде Хармона. Раздобыла где-то его геном, и сейчас ей синтезируют матрицу для имплантации.
Родители Хармона в шоке, подают на нее в суд!..
– Хармон или кто – но «война кукол» нам поперек горла. – Бархат подлил себе пива. – А все придурок Фердинанд! Гений!.. Его ЦФ-6 – штука полезная, но он куда-то не туда ее продвинул. Ненормальный это промысел; смотри – угон, драка, «харикэн», погром, и никакой отдачи, все в убыток. Он кладет кукол за так, за идею. Хорошо – карантин, а когда его снимут? Фердинанда ведь не остановишь – загарпунит десяток новеньких, впишет им в мозги все ту же ересь, и они этой порченой версией будут делиться с другими, те – с третьими… и подумай-ка, что будет с Банш и с нами. Пропадем ведь. Терроризм пришьют, судить будут в одной клетке с Темным и бойцами Партии, под луч поставят…
– Да-а… плохо. А что делать?
– Как там – где-то я читал у И-К-Б – вроде: «Лучше одному погибнуть, нежели всем», – сказал Бархат, рассеянно глядя в экран. – Надо его сдать. И не как «отца», а посолидней. Скажем – крупный вожак экстремистов Партии… Вооружен, опасен и так далее.
Круг замычал, сомневаясь. Он предпочитал писать сценарии для семьи – где украсть, как украсть, кому продать, – а распасовки со спецназом и сэйсидами ему были не по уму. Но Бархат ждал конкретного и внятного ответа. Вряд ли он страдал суровой баншерской идейностью в духе Святого Аскета – «Не предай, не выдай» и тому подобное, – но ему надо было решиться, получив согласие единомышленника. За компанию подлецом быть всегда легче.
– Пожалуй, только…
– Никто не узнает. – Бархат понукал Круга сказать «да». – А узнают – нам «спасибо» скажут.
– Да, это надо…
– Договорились. Я напишу текст, а ты – путь сообщения… Кому? Скажем, в контору А'Райхала. И завтра отправим.
* * *
У Туссена в монтажке дел было невпроворот. Кибер-шеф, взбесившись от вида грязи в здании проекта, велел поставить на ноги валявшуюся без дела трофейную Дымку и прикомандировать ее к андроидам-уборщикам – пускай работает! Вдобавок едва роботехники разобрались с увечным Кавалером, как на них свалились новые калеки – Принтер и Квадрат. Значит, ставь две пары подкалиберных ног, демонтируй полголовы Принтеру, меняй ему тяги глаза, отлаживай синхронные движения видеокамер – и не забудь про Кавалера! Любимцу всех женщин надо возвращать точность жестов и походки.
– Возьми стакан, – в пятидесятый раз велел Кавалеру роботехник. Кавалер неловко протянул руку к столу, схватил. – Подними к лицу. Поставь. – Стакан звякнул. – Возьми стакан…
– Убожище, – вздохнул кто-то. – Интересно, сколько недель ему потребуется, чтоб освоить вновь прицельную стрельбу?..
– Возьми стакан… Подними… Поставь…
– В целом конечности исправны, – доложил Квадрат, упрямо ходивший из угла в угол на свеженьких голенях. – Владение ногами в полном объеме. Готов к тестированию.
В шортах, с опухшими от усиленной работы биопроцессорами, он выглядел спортсменом, возвращающимся после травмы в большой спорт. Принтер явно, чуть ли не со скрежетом от чрезмерного усердия, водил глазами то туда, то сюда – самопроверка тяг; люфт в долю миллиметра означал необходимость снова открывать глазницу и поочередно контролировать нити тензиометром. Спокойней всех выглядела Дымка – в стандартном комбезе андроида, босиком, она сидела в углу на корточках, оглядываясь по сторонам с любознательностью новорожденной инфузории, и на лице ее было написано: «Где я? Как я тут оказалась?..» От нее не требовалось точности и быстроты движений – и ей велели сесть и не мешаться под ногами.
– Возьми стакан…
– Хватит! – войдя, рявкнул Туссен. – Тут работы на месяц, не меньше. Пусть походит, разомнет коленки. Вон… хоть с ней, – показал он на Дымку.