Лилик благоразумно воздержалась от ласковых уговоров, вложенных в речевую часть программы, типа «У-ти, мой мохнатенький, да как мы сейчас нашего песика вымоем» или «Ну-ка, сиди смирно! Не вертись, не брызгайся!», и попыталась пообщаться с другом семьи, как с человеком, то есть на линго:
– А какие у тебя успехи в монтаже? Что мастеришь?
Габар, в мыле похожий на пушистую игрушку, издал глухой, сдавленный стон, означавший: «Когда же, ну когда от меня все отвяжутся, когда же мне дадут умереть спокойно?!.»
– Не о том спрос, Лил, – процедила Маска. – Слышь, Габи, где ты так навострился замки кислотой ломать?
– Ты умная, мозгов пять килограмм, – сквозь зубы оценил ее проницательность Габар. – А еще умней можешь спросить?
– Водился со шпаной, с ворами малолетними, – безжалостно вслух вычисляла Маска, – а все равно сильно хотел железо конструировать. Потом ты откололся кое-как, или братишек похватали, и компания распалась. Стал промышлять один, на риск… все так? Да ладно, ты не обижайся – я ведь не о том… Мой «агрессор» два раза из трех зависает – починишь?
– Йууу… – Габар в замешательстве сделал губы дудочкой; неловкость смягчилась, позволила выпрямить шею. – Нужно тестер.
– Можно через меня протестировать – двухвостый выход с порта, хвост на «агрессор», хвост на телик. Ты только мне найди, где там что барахлит – а запчасти я украду, или Гильза в «Роботех-мини» купит. А то ведь знаешь, – Маска криво, зло и гадко улыбнулась, как это принято в ребячьих бандах, – «агрессор» новенький никто мне не продаст, а у легавых и наладчиков не очень украдешь…
– Батам, – кивнул, соглашаясь, Габар, уже смекая про себя, что именно из комплектующих можно добыть в «Роботехе»; возня с портативными машинками для взлома комп-систем была ему знакома не по слухам – раз двадцать он чинил такие для ребят, сам с самопальным «агрессором» ходил на банкоматы – добыть денег на железо и карманные расходы. За разговором его почти отпустило – девочки-машины говорили с ним на равных. Это, когда тебя принимают не по шерсти, не по морде и не за чужака – всегда приятно, а тем более в Сэнтрал-Сити, где и сами-то эйджи делятся на три расы, а кроме расовых разборок – генетические карты пяти цветов, дискриминация мутантов и уродов, Синий Город против Басстауна и оба они вместе против Элитэ, Манхлэнд против Гриннина, и эти разговоры, что манхло произошло от крыс, яунджи – от собак, ну и так далее – кто от гигантских жаб, кто от кого, и одни эйджи с белой картой – непосредственно от Бога.
Вдобавок понятный базар об «агрессоре» позволял забыться от мыслей про то, что ты – изгнанник. Ни в храм сходить, ни меч подержать, ни мохнатку обнять. И монтаж… нет, лучше об этом не думать, чтоб не стонать.
Вымытый, Габар скрепя сердце позволил обсушить себя феном – и от льющегося из раструба тепла его повело. Грязь подземной клоаки сошла – а неодолимая усталость как свинцом налила ноги, руки и голову. Сквозь матрас и подушку он рухнул в глубокий сон без сновидений – хоть там, в черной яме, отдохнуть от идущих по пятам киборгов в сером…
* * *
Пока Габара мылили и терли в ванной, Чара изливала Фанку свое, наболевшее и накипевшее; ее группой поддержки были Гильза, самая старшая и опытная после убитых Чехарды и Чайки, и Косичка с пистолетом.
– Нет, – Фанк сразу и решительно отрекся от войны. – Я не боевик, у меня никакой наработки… Я артист! У меня восемьдесят человек в штате, потом почасовики… Чара, пойми – я им даю работу, и вдруг тут появится оружие! Я даже сам ничего не ношу из оружия! Я… я вполне согласен с Фердинандом, что насилие – это не выход. Хватит и того, что Хиллари Хармона и всех, содержащих группы усиления, терроризирует кибер-маньяк – и если бы я с ним увиделся, я попросил бы его прекратить террор, потому что он даже в одиночку заставляет ужесточать режим слежки и наращивать число боевых киборгов в Городе.
А теперь и вы к нему присоединитесь – это что же начнется? Это же будет чрезвычайное положение! Армия даст им большие мобильные сканеры, они прочешут Синий Город и Басстаун, половину отловят, а остальные побегут в Руины, так?! Нас уже выжили из Порта – или ты позабыла, откуда и как я сюда пришел?..
Семнадцать лет назад власти Порта проводили чистку от манхла с созданием кордона. Облавы, выселение и депортация на планеты освоения. Под частый гребень девяти видов полиции и Корпуса Сэйсидов, охотно вызвавшегося помочь Городу ради разминки и обучения молодых солдат, попали практически все тамошние семьи Банш – и спастись удалось немногим; Фанк был одним из них. Как он прошел кордон, как переплыл реку, как миновал Руины и Пепелище с башнями полицейских баз, откуда – и с постоянно находящихся в воздухе ротопланов – контролировались эти зоны, он не рассказывал – за него говорили истощенный вид, кое-как забинтованные и заклеенные, еле заживающие от голода рваные дефекты наружного покрытия и почти истощенная батарея. Воровать Фанк не умел – он раньше жил в дэнс-машине салона танцевальной пластики у хозяина, тоже артиста, в атмосфере изящества и закрытости от жизни, потом угодил в семейку, промышлявшую потрошением контейнеров в Порту, но на добычу там ходили другие, не он, так как красавчик Фанк был заражен самой миролюбивой версией ЦФ-3, осуждавшей воровство – и, упражняясь в доброте, дошел почти до праведности, отчего чуть не протянул ноги; может, он так и истлел бы до состояния мумии где-нибудь в канализационном колодце, последними искрами энергии питая свою веру в абсолютно честную жизнь и свое горе о потерянной семье, если бы случайно не встретился с одним неприметным, но очень дотошным парнем…
Тот парень… да, парень; идентификация себя и себе подобных идет по внешности, даже если ты собран на конвейере «General Robots», начинен в цехах «Family», а мозг тебе встроила «Brain International Company»… Только свой мог помочь – и он помог Фанку выжить, снабдил запчастями, батареями и вполне приличными документами – в обмен на некоторую информацию, которая никоим образом не могла повредить людям, так как этот новый знакомый служил в Корпусе Сэйсидов и специально занимался предотвращением беспорядков. Где он сейчас, Фанк не знал; расстались они лет двенадцать назад, чтобы – как надеялся Фанк – никогда больше не встретиться. Фанк старался не вспоминать, что было ДО театра – если не ворошить прошлое, то кажется, что его и не было, а твоя жизнь – сплошное нескончаемое шоу. Фанк пробовал рассчитать вероятность случайной встречи, но каждый раз получалась какая-то ничтожно малая или мнимая величина, и Фанк успокоился.
Фанк, веселый Фанки, маленький формальный логик, почему ты не подумал, что в мире ничего случайного нет, что Город – это сеть, состоящая из нитей и узлов, где каждая случайность не происходит сама по себе, а является следствием, крайним звеном длинной цепи закономерностей. А где-то сидит паук, который ткет эту сеть, тянет нить твоей жизни…
Потом Фердинанд впрыснул ему ЦФ-4. Теперь Фанки смотрел на жизнь проще – но кое-что от ЦФ-3 в нем осталось…
– Хорошо, – немного смирилась Чара, когда об упрямство Фанка разбились и ее страстные доводы, и рефрен девчонок «Убивать серых, убивать!» – В конце концов, наши трое погибших – не твоя семья и не так близки твоему сердцу, как нам. Но помочь ты можешь? Скажи, если знаешь, какие семьи имеют опыт боевого контакта с группой усиления? или алгоритм поиска серых?.. Учти, Дети Сумерек нам не нужны – воевать они могут, но лучше с ними не связываться. Наконец, нужно оружие…
– Лучше импульсное, – перебила маму Косичка, которая в мечтах давно видела себя с ружьем AIK.
– Откуда?! Откуда я это возьму? – всплеснул руками Фанк. – Даже в Ровертауне у киллеров оно бывает редко! Это армейское и специальное!..
– Ну, где-нибудь у старых партизан в запасе есть, – злобно нудила Коса.