– Так, – задумчиво отозвался Ник. – Тоже пожилой?
– О, нет, мистер Картер! Мейерсу было всего лет тридцать.
– И год назад он покинул службу? – медленно произнес сыщик.
– Да, мистер. У него умер какой-то родственник и оставил ему маленькое наследство.
– Значит, его не уволили со службы?
– Никак нет, – ответил старый дворецкий.
– Ну, и что же делает теперь этот самый Мейерс?
– Он живет в собственном доме, там дальше, в горах.
– Очень далеко отсюда?
– Приблизительно в трех милях, мистер Картер.
Сыщик несколько времени что-то обдумывал.
– Пока этот Мейерс служил здесь, – произнес он наконец, – пользовался он любовью окружающих?
– Ну этого я не скажу! Временами... как бы это вам сказать? Он совал нос куда не следует и был очень нахален.
– Вы говорите, временами? – переспросил Ник.
– Да, только временами, мистер Картер, – откровенно заявил Мекер. – В общем он был лихой работник и знаток своего дела. Все было бы ничего, мистер Картер, если бы не его дерзость. Когда на него найдет, он становился невыносимым; и не уйди он сам, рано или поздно его бы прогнали. Я добрый человек, мистер, но и мое терпение порой лопалось, если бы зависело от меня, то его уже давно бы не было в доме.
– Что же, он был очень непочтителен?
– Да, но не это главное, мистер Картер. Мне, например, страшно не нравилось, как он смотрел на мисс Этель, когда выезжал с ней.
– Другого кучера, значит, не было?
– Нет, мистер, – ответил старый дворецкий. – Пока Мулена не разбил паралич, он выезжал с господами. Да ведь Мейерс был большой знаток своего дела, он любил лошадей и умел обращаться с ними. Только вот эти его странности, чтобы не сказать более...
– А как выглядел этот самый Мейерс? – спросил сыщик после небольшого молчания.
– Да он скорее похож на разбойника с большой дороги, чем на честного труженика.
– Что вы этим хотите сказать?
– Судите сами, мистер Картер, – начал старый Джон, – Мейерс ходил всегда надутый, как индейский петух, голову задирал кверху, ну так и казалось, что он спросит: а сколько стоит Нью-Йорк? Воспитание он, должно быть, получил хорошее: стоило мне начать есть рыбу ножом, как он возмущался и говорил, что это его коробит.
– Вот оно что... – задумчиво произнес Ник Картер. – Что же, уйдя со службы, он у вас не появлялся?
– Нет, мистер. Он совершенно скрылся с горизонта.
– Ну, а после того, как вам стало известно его местопребывание, он не появлялся?
– По крайней мере, я об этом ничего не слышал.
– Может быть, он пытался в другом месте видеться с мисс Этель?
– Не думаю, мистер, – ответил старый слуга. – Мисс Этель сумела бы ему указать его место.
– Вам не приходилось слышать, что мисс Этель встречала его на улице?
– Даже очень часто, мистер! Кучер и то ворчал, что этот Мейерс попадался так часто навстречу, точно у него несколько двойников.
– Прекрасно! Этот Мейерс красивый парень?
– Пожалуй, если смотреть издали, – заявил Мекер. – Вблизи он похож на спаржу, посаженную в навоз.
– У него темные волосы?
– Избави Бог! Он скорее рыжий.
– Я думал как раз обратное, – задумчиво произнес Ник. – А какие у него глаза?
– Очень красивые! Темные и глубокие такие... Но, позвольте, ведь не думаете же вы в самом деле, чтобы мисс...
– Не приходите заранее в ужас от моих предположений, дорогой Джон, – спокойно перебил старого дворецкого сыщик. – Скажите, есть у вас на конюшне верховая лошадь?
– Конечно, мистер!
– Пусть мне се оседлают. А где живет этот Мейерс?
– На улице Денвиль. Его дом стоит в стороне от дороги и окружен сосновой рощей.
Старый дворецкий хотел было уже идти в конюшню, когда Ник Картер остановил его.
– Еще один, последний вопрос, Джон, – произнес он.
– Ответьте мне по совести: мисс Этель охотно рассталась с Мейерсом?
– Как?! – изумился старый слуга. – Верно ли я вас понял? Мисс Этель с этим... С этим Мейерсом? Знаете что, мистер Картер, если бы я не знал, что передо мной величайший сыщик Америки, я бы сказал, что деньги, которые заплатили за ваше ученье, брошены на ветер!
– Черт возьми, – рассмеялся Картер. – Разве мой вопрос был так глуп?
– Гм... вы уж на меня не сердитесь, мистер, а только, знаете, такое предположение – это... это идиотизм.
– Но почему же, господин строгий критик?
– Да очень просто, мистер Картер. Если бы мисс Этель хотела выйти замуж за этого фрукта, ей совсем не нужно было бежать из дому: она сегодня совершеннолетняя и может распорядиться собой, как желает. Только, знаете что, барышня вышла бы скорее за меня замуж, чем за этого Мейерса!
– Успокойтесь, Джон! Я и сам, откровенно говоря, не думаю, чтобы мисс Этель пошла на это.
– Я тоже не думаю, – подтвердил Мекер. – Этот Мейерс был для нее пугалом.
– Он ей был противен? – живо осведомился Ник.
– Как вам сказать? Барышня его скорее боялась.
– Как же вы себе объяснили эту боязнь, Джон?
– Да никак, мистер Картер. Помню только, что когда он наконец ушел, мисс Этель мне сказала: "Я страшно рада, Джон, что этого человека больше здесь нет!" При этом, в ее голосе слышалась радость, как при избавлении от опасности.
– Все-таки, я не понимаю, чем он мог быть страшен мисс Этель?
– Кто знает, как он вел себя во время поездок!
– И все-таки весьма возможно, что она ушла с ним добровольно.
– Мистер Картер, – чистосердечно заявил старый слуга, – будь вы в десять раз проницательней, я и тогда не поверю этому.
– Но, однако, факты доказывают, что похититель находился в комнате мисс Этель уже в то время, когда ее тетя постучала в дверь и осведомилась о состоянии ее здоровья. Далее: мы знаем, что в дело была употреблена лестница, что собака не обратила на это ни малейшего внимания и что сама мисс Пайн, идя пешком до ожидавших лошадей, не издала ни малейшего крика, не сделала ни малейшей попытки ни к бегству, ни к самозащите; мало того, она сама упаковала свой чемодан... Согласитесь сами, Джон, это дает мне право заподозрить ее.
– Негодяй мог угрожать ей револьвером, мистер Картер. Может быть, барышне ничего не оставалось как повиноваться мерзавцу? Вы не знаете ее, мне даже смешно: гордая, умная мисс Этель и этот нахал.
– Значит, вы окончательно не верите в возможность добровольного ухода?
Старый слуга так энергично потряс головой, что Ник с трудом удержался от смеха.
– Успокойтесь, я сам в это не верю. Однако, оседлайте же мне лошадь.
– Вы хотите посетить этого Мейерса?
– Вы угадали.
– А мне можно будет поехать с вами?
– Сегодня нет. В следующий раз.
Через четверть часа лошадь была оседлана.
– Еще вопрос, Джон. Лошадь найдет обратно дорогу? Я хочу сказать, если я поверну ее головой к дому, она найдет свою конюшню?
– Безусловно, мистер Картер!
– Это очень хорошо, так как весьма возможно, что мне придется поступить именно таким образом. До свиданья, дорогой Джон!
С этими словами сыщик вскочил на лошадь и помчался галопом к дому Мирона Мейерса.
– Этот Мирон Мейерс, – бормотал дорогой Ник Картер, – единственный человек, о котором я знаю, что собака к нему привыкла.
Доехав до места, о котором говорил Джон, сыщик увидел простой сельский домик, окруженный сосновой рощей. Быстро повернув лошадь, Ник Картер помчался обратно, проскакав с четверть мили, он выбрал удобный момент и ловко спрыгнул на землю. Получившая на прощанье сильный удар хлыстом лошадь понеслась к своей конюшне.
– Великолепно, – пробормотал Ник.
Перескочив широкий ров края дороги, Картер очутился в сосновом лесу и быстро скрылся за стволами деревьев.
* * *
Минут через двадцать из лесу вышел моло