Служанка, запомнив меня с утра, приняла меня за полицейского, хотя я вовсе не представлялся, будто я из полиции. Я просто вошел и начал искать…
Кремер не выдержал:
— Черт подери, вы выдали себя за…
— Что вы, инспектор! — потрясенно воскликнул Сол. — Как вы могли такое подумать? Просто я решил, что служанка приняла меня за полицейского, и спорить не стал. В противном случае она не позволила бы мне произвести в доме обыск. Более того, попытайся я доказать ей, что я не из полиции, она мне не поверила бы. Если же вы по-прежнему считаете, что я поступил неподобающим образом, то хочу в качестве подхалимажа поздравить вас, ваши ребята проделали изумительную работу. Все осталось точь-в-точь в таком же виде, как и прежде — как будто никто ни к чему даже не прикасался. А ведь они прочесали буквально каждый дюйм. Именно поэтому я и не стал искать в очевидных местах, а исходил из предпосылки, что существует какой-то хитроумный тайник. В итоге тайник оказался не таким уж и хитроумным — всего лишь двойное дно в шляпной коробке. Там я и нашел ее свидетельство о рождении, несколько писем и кое-какие мелочи. Я сделал копию со свидетельства, а все остальное оставил на прежнем месте. Потом я позвонил из автомата ее матери в город Оттумва, штат Айова, чтобы проверить…
— Как, вы позвонили моей матери? — выпалила Зорка.
— Да, мадам, позвонил. С ней все в порядке, не волнуйтесь — я ее даже не напугал. Выяснив из вашего свидетельства о рождении, что вас зовут Пэнси Бапп, и прочитав письмо…
— Что ты сказал? — переспросил Вулф. — Как ее зовут?
— Пэнси Бапп — Сол выудил из кармана бумажку — П, э, н, с, и, б, а, п, п. Ее отца зовут Уильям О. Бапп. Он держит продуктовую лавку. Пэнси родилась в Оттумве девятого апреля тысяча девятьсот…
— Дай мне бумажку.
Сол отдал листок Вулфу. Вулф пробежал его глазами, потом перевел взгляд на женщину, сидевшую ни жива ни мертва, и промычал (именно промычал впервые за несколько лет):
— К чемууу?
— Что к чемууу? — в тон ему огрызнулась лжеЗорка.
Весь этот идиотский вздор? Дурацкая комедия?
Она одарила его таким взглядом, словно мечтала всадить и него нож:
— А какая участь, по-вашему, ожидала бы кутюрье с Пятой авеню, если бы вдруг выяснилось, что ее подлинное имя — Пэнси [6] Бапп? — Она от негодования сорвалась на визг. — Что бы, по-вашему, случилось?
Вулф, вне себя от злости, погрозил ей рукой.
— Отвечайте! — прогрохотал он. — Вас и в самом деле зовут Пэнси Бапп?
— Да.
— Вы родились в Оттумве, штат Айова?
— Да.
— Когда вы оттуда уехали?
— Я… Я ездила в Денвер…
— Я спрашиваю не про Денвер! Когда вы переехали оттуда?
— Два года назад… почти два года. Папа дал мне денег на поездку в Париж, я устроилась там на работу, освоила профессию модельера… Потом познакомилась с Дональдом Барреттом, и он предложил…
— Откуда вы взяли имя Зорка?
— Где-то вычитала.
— Вы хоть раз были в Югославии?
— Нет.
— А еще где-нибудь в Европе, помимо Парижа?
— Нет.
— А вчера вы сказали правду — почему вы позвонили сюда, а потом сбежали к мисс Рид?
— Да. Господи, как глупо, какая я дура… — Она судорожно сглотнула. — Меня мучила совесть из-за того, что случилось убийство. Если бы я не позвонила, ничего бы сейчас не… — Она в отчаянии заломила руки. — Как бы это… Можно ли сейчас…
Ее подбородок предательски задрожал.
— Мисс Бапп! — рявкнул Вулф. — Не смейте! Арчи, убери ее отсюда! Выстави ее прочь!
— С префеликим удофольстфием, мистур, — бодро откликнулся я.
Глава 16
Вулф бросил взгляд на настенные часы и произнес:
— Уже без десяти четыре. Скоро мне придется вас покинуть, чтобы идти к своим растениям.
В кабинете уже снова царили мир и спокойствие.
Шпики отбыли, уведя с собой мисс Бапп, а в управлении ее поджидал лейтенант Роуклифф, которому предварительно позвонили.
— И все-таки она может оказаться подсадной уткой, — сказал Кремер. — Мы тоже наводили справки среди ее коллег и знакомых. Кто говорил, что она турчанка, кто называл ее венгеркой, еврейкой российского происхождения или даже наполовину японкой. Думаю, нам не помешает перепроверить как следует.
Вулф потряс головой.
— Оттумва, штат Айова, — скривился он.
— Да, пожалуй, вы правы, — признал инспектор. — Однако это означает, что вы тоже шли по ложному следу?
— Нет, — покачал головой Вулф. — Просто теперь…
— Теперь вы остались с носом, верно? — гоготнул Кремер и, не дождавшись ответа, задумчиво посмотрел на Вулфа, потом сказал. — Что до меня, я не отказываюсь от своей игры и по-прежнему рассчитываю на вас. Если вы сейчас подниметесь в оранжерею, я составлю вам компанию. Если вы пойдете на кухню готовить соус для салата, я…
— Соус для салата готовят не на кухне. Его смешивают прямо на столе и употребляют, не сходя с места.
— Пусть так. Неважно — зачем бы вы не отправились на кухню, я пойду с вами. Теперь уже совсем очевидно, что вам известно, где собака зарыта, а мне нет. Возьмем даже тот факт, что Дональд Барретт посоветовал Зорке Бапп спрятаться, чтобы мы до нее не добрались. Я бы успел состариться, прежде чем сумел выжать из него сведения о ее местонахождении, когда и комиссар полиции и окружной прокурор дружно решили поиграть в молчанку. Разве я не прав? Вы же даже не стали тратить время на Дональда — его папаша, Джон П. Барретт, самолично соизволил прийти к вам, прямо сюда в контору. Кому-нибудь такое скажешь — не поверят.
Вулф посмотрел на меня.
— Арчи! Выясни у Теодора: неужто он не понял, что когда я направляю гостя в оранжерею, тот должен любоваться орхидеями, а не…
— Не стоит, — хмыкнул Кремер. — Я не спускался и не подсматривал. Роуклифф сказал мне по телефону, что получил донесение о том, что Джон П. Барретт вошел к нам в дом в два часа пятьдесят пять минут.
— Вы установили слежку за мистером Барреттом?
— Нет.
— Понятно. Вы обложили наш дом сотней ищеек.
— Не сотней. Но я уже говорил и готов повторить, что в настоящее время ваш особняк и впрямь интересует меня куда больше, чем любой другой дом во всем Манхэттене. Если вы захотите меня выдворить, вам придется вызвать полицию. Кстати, Роуклифф сказал мне еще кое-что: им удалось найти Белинду Рид. Она сейчас на концерте в театре Линкольна. Она нужна нам здесь?
— Мне — нет.
— Тогда и мне не нужна. Ребята сами о ней позаботятся. Если она сумеет представить веские доказательства своей невиновности… Это меня?
Я кивнул и встал со стула, чтобы Кремер мог ответить на очередной звонок. На сей раз он разговаривал совсем мало. Пару раз поддакнул, произнес несколько ничего не значащих фраз, положил трубку и вернулся на место. Не успел я сесть на свой стул, как зазвонил внутренний телефон. Пока я подтягивал к себе аппарат и снимал трубку, Вулф полюбопытствовал, нет ли чего новенького, а Кремер ответил, что нет, ничего примечательного он не узнал. Я поднес трубку к уху и услышал голос Фреда Даркина.
— Арчи? Поднимайся сюда.
— Черт побери, Фриц, я занят! — раздраженно пролаял я. Потом, чуть подождав, прибавил: — Ну ладно, ладно, не злись, сейчас зайду.
Я встал, неспешно вышел в прихожую, плотно закрыл за собой дверь, повернул к лестнице, бесшумно взлетел по ступенькам и вошел в спальню Вулфа. Фред Даркин сидел на стуле возле кровати, куда я и усадил его два часа назад.
Увидев меня, Фред заворчал:
— Ну и работка, черт побери…
— Не жалуйся, браток. От каждого — по способностям. Что там — Лофхен?
Фред кивнул.