Черные туфли… На них был какой-то белый налет… Инспектор поднял их и стал рассматривать. И сказал, что кто-то наступил в этих туфлях на просыпанную соль… Вы понимаете, месье Пуаро? Это были туфли моего отца!
— Вполне достаточно для провинциального полицейского, чтобы придти к вполне определенным выводам, вздохнул Пуаро. Вероятно, еще у двух десятков жителей Кавершема можно было обнаружить туфли, выпачканные в соли или сахаре.
— А платок, месье? Был еще платок…
— И что же? Инспектор предъявил вашему отчиму обвинение?
— Нет, он только сказал, что все это очень подозрительно. И потому, когда подобное произошло во второй раз…
— Во второй? — поднял брови Пуаро. Вы хотите сказать, что в доме миссис… э-э… Лоуренс…
— Нет, это произошло у Паркинсонов. Прошло почти полтора месяца, все начали забывать о том, что случилось. У миссис Лоуренс, в конце-то концов, ничего не пропало. Но слухи в городе ходили… Вы же знаете эти провинциальные города, где из любой мухи делают слона, а каждый намек, особенно неверно истолкованный, воспринимается как надежное доказательство…
— Да-да… — пробормотал Пуаро. А ваш отчим, мадемуазель, в каких отношениях он был с этой мадам Лоуренс?
— Ни в каких, месье! Он и не подозревал о ее существовании до того утра, как… Да и сама старуха Лоуренс, когда инспектор начал расспрашивать ее об отце, твердо сказала, что никогда не встречалась с мистером Чендлером, хотя, конечно, слышала о нем. Семья Чендлеров много лет живет в Кавершеме, и нет ничего удивительного, что…
Диана замолчала, глядя на солнечный зайчик, смело перебравшийся с потолка на книжную полку.
— Вы сказали, напомнил Пуаро, что второй раз это произошло в доме…
— В доме Паркинсонов. Полтора месяца спустя. Кто-то проник через черный ход…
— Похоже, пробормотал Пуаро, что черный ход в ваших домах специально существует для того, чтобы им пользовались грабители.
— В Кавершеме, с некоторой гордостью в голосе заявила Диана, многие не запирают на ночь черный ход. А некоторые — и главный. У нас нет воров, месье Пуаро. То есть, не было до…
— Значит, у Паркинсонов что-то украли? — заинтересованно спросил Пуаро.
— Это неизвестно, покачала головой Диана. У них в доме такой тарарам, что сами хозяева порой не могут найти вещь, которую держали полчаса назад. Не пропало ничего ценного — это точно. Просто потому, что ничего ценного Паркинсоны в доме не держат. Это муж и жена, обоим под шестьдесят, не очень приятные люди, живут на доходы с каких-то акций, но толком об этом никто не знает…
— И что же произошло в их доме?
— Такой же разгром, как у миссис Лоуренс.
— Паркинсоны спали без задних ног и ничего не слышали?
— В тот вечер они были в гостях и вернулись очень поздно. В кабинете мистера Паркинсона все было перевернуто вверх дном, в спальне тоже, и даже из чулана часть вещей кто-то выбросил в коридор.
— А на кухне?
— Нет, на кухне все осталось на своих местах. Кухня — это единственное место в доме, где есть порядок, потому что их кухарка, старая Мэри Бирст, никому не позволяет прикасаться к кастрюлям… А по остальным комнатам будто разъяренный бык пробежал.
— Разъяренный бык… — пробормотал Пуаро, и глаза его заблестели. Бык, посвященный Посейдону. Критский бык…
— Что вы сказали? — недоуменно спросила Диана.
— Ничего, мадемуазель. Я берусь за это дело. Критского быка можно поймать только в тонкую сеть, если… Но продолжайте, прошу вас. Я полагаю, что и в доме Паркинсонов полицейские нашли какие-то улики, показавшие на вашего отчима, верно?
— След башмака, месье. В тот вечер шел дождь, а позади дома Паркинсонов непролазная грязь. И этот… неизвестный… изрядно наследил. На следующее утро инспектор Драммонд имел наглость явиться в Лойд-Мейнор и потребовать, чтобы отец показал ему свои туфли.
Будь моя воля, я бы просто выставила инспектора за дверь — у него с собой не было ни ордера, ничего. Но отец утверждал, что ему нечего скрывать, поскольку он всю ночь спал и даже может рассказать, какой кошмарный сон ему снился…
— Рассказать сон, о Господи… — вздохнул Пуаро.
— Вот и инспектор тоже… В общем, месье, на туфлях отца не было грязи, как, видимо, надеялся инспектор, они оказались тщательно вычищены, причем вакса еще блестела. А наш слуга Стивен, который всегда чистит обувь, утверждал, что последний раз чистил эти туфли вчера утром, после этого отец несколько раз выходил из дома, дождь уже и днем накрапывал.
— То есть, прервал девушку Пуаро, кто-то тщательно почистил туфли вашего отчима вечером или ночью.
— Видимо, так, и это очень озаботило инспектора.
Диана замолчала, пытаясь справиться с волнением. Пуаро покачал головой.
— Не очень приятная история, сказал он. Я полагаю, что Критский бык проявил свой нрав еще раз?
— Критский бык? — Диана недоуменно подняла глаза на Пуаро.
— О, мадемуазель, это всего лишь оборот речи, но, судя по вашему взгляду, я прав, не так ли?
— Да, — неожиданно всхлипнув, сказала девушка, был еще и третий раз, и четвертый…
— Четвертый! — воскликнул Пуаро. Представляю, как взбешен инспектор… э-э… Драммонд. Предполагаю, что и в этих случаях имеются косвенные улики против вашего отца.
Диана кивнула.
— Неделю назад разорению подвергся дом Летиции Пембридж, он стоит на отшибе, а задняя дверь выходит на пустырь и потому постоянно закрыта. Миссис Пембридж живет одна, муж ее умер лет десять назад, оставив ей скромную ренту. В ту ночь ее не было дома, она гостила у дальних родственников в Рочестере. Вернувшись, обнаружила, что в комнатах вещи разбросаны как попало, в общем… все то же самое… А задняя дверь открыта.
— Там был надежный замок? — спросил Пуаро, думая, казалось, о чем-то своем.
— Инспектор Драммонд утверждает, что дверь можно было открыть практически любым ключом. Он говорит, что жители Кавершема очень беспечны…
— А улики?
— В кладовой была пролита синяя краска, месье. Инспектор Драммонд явился в Лойд-Мейнор, когда еще все спали, и попросил экономку, миссис Девоншир, показать корзину с грязным бельем. Хозяев просил не будить, мол, зачем беспокоить их по такому пустяковому поводу. И в корзине он обнаружил брюки отца с несколькими синими пятнышками. Правда, брюки лежали в глубине корзины, а не сверху, как ожидал инспектор, а отец, который проснулся и спустился вниз, устроил скандал и на этот раз действительно прогнал Драммонда, а тот кричал, что найдет на отца управу и докажет…
— Мистер Чендлер как-то объяснил наличие синих пятен?
— Дня за два до происшествия он красил сарай во дворе и запачкался. Тогда же и положил брюки в корзину с бельем.
— А в ту ночь?
— Все спали, как обычно, никто ничего не слышал.
— И, наконец, четвертый случай? — спросил Пуаро.
— Четвертый случай произошел вчера. Разорена была квартира мистера Клейтона, хозяина магазина «Все для дома». На этот раз дело оказалось серьезнее, мистер Клейтон упал с лестницы и сломал два ребра. Дело в том, что спальня расположена на втором этаже, и ночью он услышал грохот внизу. Миссис Клейтон перепугалась, ведь уже весь город знал об этом… быке… Она попросила не выходить, но мистер Клейтон решил вызвать полицию. Телефон находится в холле на первом этаже, мистер Клейтон начал спускаться по лестнице, в это время кто-то толкнул его в спину, и он покатился по ступенькам…
— И опять ничего не взяли?
— Ничего.
— Какие же улики на этот раз указывали на вашего отца?
— Никакие, месье, это и насторожило инспектора больше всего.
Брови Пуаро удивленно поползли вверх.