— И вы утверждаете, что, когда обвиняемая вышла из квартиры, она направилась к лестничной клетке, а не к лифту?
— Да, верно.
— А выход на лестничную клетку находится рядом с лифтом?
— Нет! Он находится в противоположной стороне коридора.
— А квартира обвиняемой находится между вашей и лифтом?
— Между моей квартирой и лестничной клеткой, — поправила она.
— А, понимаю. Значит, вы стояли в коридоре у двери вашей квартиры, с нетерпением ожидая вашего друга.
— Я не сказала, что это мой друг, и ни о каком нетерпении речь не идет, — оборвала его свидетельница.
— Ну хорошо. Тогда я сформулирую вопрос по‑другому. Когда вы ожидали с визитом мужчину, вы были одна в квартире?
— Да.
— Он собирался посмотреть с вами телевизор?
— Да, помимо всего прочего.
— Понимаю, «помимо всего прочего», — повторил Мейсон с едва уловимой улыбкой, — так ведь вы сказали?
— Именно так!
— И вы стояли и ждали у двери вашей квартиры, с тем чтобы этот ваш друг, миссис Ньютон, не прошел мимо?
— Ну, я стояла, чтобы показать ему квартиру.
— Так это был его первый визит к вам?
— Я этого не говорила.
— А я об этом спрашиваю. Так это был его первый визит к вам?
— Нет.
Брови Мейсона поползли вверх.
— Так молодой человек был пьян, миссис Ньютон?
— Конечно нет.
— Надеюсь, с головой у него все в порядке?
— Конечно.
— Так зачем же вам понадобилось стоять у двери и показывать расположение квартиры, если он и так знал, где она находится?
— Ну, это было всего лишь проявлением гостеприимства.
— Но только что вы утверждали обратное. Вы сказали, что стояли у двери, чтобы показать квартиру.
— Да, утверждала.
— Но он уже знал расположение квартиры.
— Ну, я хотела убедиться, что он не забыл.
— Сколько раз до этого он был в вашей квартире?
— Я не знаю.
— О, ваша честь, — взвился Декстер, — это ни в какие ворота не лезет! Перекрестный допрос сосредоточен на личной жизни свидетельницы, и просматривается явная попытка высмеять ее в глазах публики только потому, что она стояла у двери своей квартиры, чтобы встретить гостя.
— С распростертыми объятиями, — съязвил Мейсон. Судья Мэдисон улыбнулся.
Декстер сердито повернулся к Мейсону и сказал:
— Это вполне естественный жест, и вам это известно, но вы делаете все для того, чтобы смутить свидетельницу.
— Совсем нет, — возразил Мейсон. — Я просто пытаюсь уяснить, как это свидетельнице удалось, стоя в дверях своей квартиры, наблюдать за лифтом, чтобы встретить друга, и одновременно видеть, что происходит позади нее, а именно как обвиняемая выходит из своей квартиры и идет в противоположном направлении. Насколько я понимаю, это невозможно, если только у свидетельницы нет еще пары глаз на затылке.
— Джентльмены, давайте не будем переходить на личности, — вмешался судья Мэдисон. — Пожалуйста, адресуйте свои замечания суду. Совершенно очевидно, что в данном случае свидетелю был устроен очень поверхностный прямой допрос, и обвинение вправе ожидать, что противная сторона вправе уяснить, что же произошло. Перекрестный допрос свидетеля в данной ситуации, если использовать популярное выражение, подобен заряду динамита. Защитник вынужден вести перекрестный допрос, и он ведет его в темноте, на ощупь, естественно сознавая опасности, которые могут возникнуть.
Суд наблюдает за развитием событий с большим интересом, а обвинитель — даже и не без удовольствия. Суд, естественно, не намерен вмешиваться, пока перекрестный допрос проходит в каких‑то разумных пределах. Суд вынужден признать, что тоже был озадачен тем, как это свидетельнице удалось одновременно наблюдать за Обвиняемой, которая вышла из своей квартиры и направилась к лестничной клетке, и находящимся в противоположной стороне лифтом, из которого должен был выйти ее знакомый.
— Ну, — раздраженно возразила миссис Ньютон, — совсем не обязательно было неотрывно смотреть на лифт, я вполне могла видеть, что происходит вокруг.
— Не спорьте со мной, — предупредил ее судья Мэдисон, — и не опережайте события. Мистер Мейсон, безусловно, задаст вам об этом вопрос.
Усмешка сошла с лица Декстера. Теперь он казался немного озабоченным.
— Итак, вы называете время без двух минут восемь, миссис Ньютон? — продолжал допрос Мейсон.
— Да.
— Вы приблизительно называете это время, потому что…
— Я называю не приблизительно. Это точное время.
— А почему вы так уверены?
— Потому что телепрограмма, которую мы собирались смотреть, начиналась в восемь.
— Вы ожидали прихода вашего друга раньше?
— Я не говорила, что он мой друг.
— Он мужчина?
— Да.
— У вас с ним дружеские отношения?
— Естественно.
— Тогда я буду называть его мужчиной, с которым вы дружите. Вы ожидали этого мужчину раньше?
— Я ждала его с… ну, с половины восьмого.
— Он должен был прийти в это время?
— Да, я ожидала его в это время.
— Вы были раздражены оттого, что его долго нет?
— У меня было какое‑то недоброе предчувствие.
— Предчувствие? — переспросил Мейсон. — Вы подумали, что он может не прийти?
— Нет, я подумала, что, может быть, с ним что‑то случилось.
— Он раньше бывал в вашей квартире?
— Я уже говорила, что да.
— А он часто опаздывал?
— Я не назначаю свидания по часам.
— Но в этот раз вы так поступили?
— Я назначила эту встречу из‑за передачи.
— Эту встречу назначили вы или он?
— Ну, я предложила… ну, я не знаю. Это как‑то само собой произошло.
— Итак, ожидая лифт, вы испытывали недоброе предчувствие?
— Это чувство у меня было раньше. Когда я ждала лифт, у меня было другое чувство, чувство ожидания.
— Когда вы открыли дверь, обвиняемая стояла в коридоре?
— Нет, она вышла потом.
— Вы видели, как она появилась?
— Ну, я… да.
— Вы видели, как она выходила из двери?
— Что вы имеете в виду?
— Вы увидели ее, как только она открыла дверь?
— Дверь открылась, потом закрылась. Когда она открылась во второй раз, то появилась обвиняемая с клеткой в руках. Она закрыла дверь и быстро пошла по коридору.
— Вы с ней разговаривали?
— У меня не было такой возможности.
— Что вы имеете в виду?
— Она даже не обернулась.
— А, так вы видели только ее спину?
— Да.
— Значит, вы отвернулись от лифта, пока смотрели на нее?
— Нет, я… ну, я пыталась смотреть в обоих направлениях.
— В одно и то же время?
— Ну нет, попеременно.
— Вы стояли и вертели головой из стороны в сторону?
— Конечно нет.