— Вы стояли и вертели головой из стороны в сторону?
— Конечно нет. Главным образом меня интересовал лифт. Я увидела обвиняемую… ну, просто случайно, как бы между прочим.
— Так когда она выходила из квартиры, держа в руках клетку, то была к вам спиной?
— Да. Она как бы пятилась из комнаты, держа в руках клетку.
— Она захлопнула дверь и быстро пошла к лестнице?
— Я уже сто раз вам это говорила.
— Значит, вы не видели ее лица? — настаивал Мейсон.
— Мне не надо было смотреть на лицо, чтобы узнать ее. Я узнала фигуру, одежду.
— Значит, вы не видели ее лица?
— Я видела одежду.
— Значит, вы не видели ее лица?
— Нет.
— Что было на ней надето?
— Твидовое пальто.
— Вы можете описать его? Оно плотно облегало фигуру?
— Нет, это свободное пальто, мешковатое твидовое пальто.
— Длинное или короткое?
— Длинное, закрывает колени.
— Вы раньше видели ее в этом пальто?
— Много раз.
— И все это время вы ожидали, что из лифта появится ваш друг мужчина?
— Да.
— И вы не сводили глаз с лифта, чтобы он не просмотрел вашу квартиру?
— Я хотела встретить его.
— Значит, вы стояли там не потому, что хотели показать ему квартиру, а чтобы продемонстрировать свое доброе расположение?
— О, если суд позволит, — вмешался Декстер, — на этот вопрос уже несколько раз отвечали.
— И все время по‑разному, — возразил Мэдисон. — Свидетельница может отвечать на вопрос.
— Хорошо, — рассердилась она. — Я не знаю, почему там стояла. Это вполне естественно. Я была… ну, я была там, и нет никакой разницы, почему я там была. Я стояла и видела, как обвиняемая выходила из квартиры, держа в руках клетку с канарейкой.
— Когда ваш друг мужчина вышел из лифта, вы бросились ему навстречу?
— Нет.
— Вы пошли к нему?
— Нет.
— Вы просто стояли и ждали, когда он подойдет?
— Нет, я сделала несколько шагов.
— Пошли или побежали?
— Пошла.
— Вы пошли навстречу ему?
— Сделала несколько шагов.
— И в это время вы были повернуты к обвиняемой спиной?
— Она ушла раньше. Открыла дверь на лестничную клетку и пулей выскочила.
— Еще до того, как ваш друг мужчина вышел из лифта?
— Почти одновременно.
— А какое освещение было в коридоре, миссис Ньютон? Насколько я понимаю, свет там неяркий?
— Вы понимаете неверно. Я жаловалась по поводу освещения, да и другие тоже, поэтому в начале года нам поставили новые лампы, да и давно пора. Раньше было темно, как в склепе. Можно было шею сломать.
— Итак, освещение было хорошим?
— Да.
Немного поколебавшись, Мейсон спросил:
— У вас есть водительское удостоверение, миссис Ньютон?
— Конечно.
— Можно взглянуть?
— Не понимаю, какое оно имеет отношение ко всему этому?
— И я тоже, — заявил Декстер, вставая. — Если суд не возражает, то я считаю, что это несущественно и к делу не относится.
Судья Мэдисон покачал головой:
— Это перекрестный допрос. Свидетельница показала, что узнала обвиняемую при таких обстоятельствах, которые могут быть чрезвычайно важны для защиты. Я не намерен ограничивать перекрестный допрос, пока он ведется в разумных пределах.
Более того, суду понятно, что хочет выяснить своими вопросами защитник, и, следовательно, он уместен.
Свидетельница неохотно открыла сумочку и достала права.
— Здесь указана дата моего рождения, — проворчала она, — а я, естественно, не хочу, чтобы о моем возрасте написали в газетах. Думаю, что это никого не касается.
— Меня не интересует ваш возраст, — возразил ей Мейсон, беря в руки удостоверение. — Меня интересует, есть ли какие‑то ограничения. А, вот вижу. Вы не можете водить автомобиль без очков…
— Ну и что? — оборвала его свидетельница.
— По‑моему, на вас сейчас нет очков.
— Так я сейчас не за рулем.
— Тринадцатого вечером вы тоже не были за рулем, когда увидели женскую фигуру, которую приняли за обвиняемую.
— Я не видела фигуру, которую приняла за обвиняемую. Я видела обвиняемую. Она выходила из комнаты, неся в руках клетку с птицей, и я сказала про себя, я сказала…
— Нас не интересует, что вы про себя сказали, — прервал ее с улыбкой Мейсон. — Позвольте спросить вас, миссис Ньютон, вы видите заголовок в газете, которую я показываю вам?
— Конечно вижу. Могу прочитать и более мелкий шрифт… Ну, даже вон тот заголовок в правом углу: «Президент рассматривает бюджет на следующий финансовый год».
Задумчиво нахмурившись, Мейсон вдруг спросил:
— Вы носите контактные линзы, миссис Ньютон?
— Да!
— Когда вы начали их носить?
— Я получила их в полдень двенадцатого.
— И сразу отказались от очков?
— Не сразу. Я попеременно ношу то линзы, то очки.
— То есть тринадцатого вы еще полностью не привыкли к своим линзам?
— Ну, я хорошо в них видела.
— Но вы носили их целый день?
— Нет.
— На вас были линзы, когда вы вышли в коридор и увидели фигуру, которую приняли за обвиняемую?
— Я не помню.
— Давайте посмотрим, можно ли освежить вашу память. Когда вы надели их тринадцатого? Утром?
— Я не помню.
— Даму, выходящую из квартиры, которую вы выдаете за обвиняемую, вы узнали по одежде?
— Я знаю это ее твидовое пальто.
— Оно не было облегающим?
— Я уже говорила, что нет. Это мешковатое твидовое пальто.
— Значит, вы не видели лица, не видели фигуры, а лишь пальто и канарейку в клетке.
— Что еще вам надо?
— Мне не надо ничего, — опять улыбнулся Мейсон, — кроме того, чтобы вы сказали правду. Итак, вы не могли опознать обвиняемую по фигуре, так как вы ее не видели.
— Если суд позволит, то я бы констатировал, что это спорный вопрос, — внес свое замечание Декстер.
— И тем не менее я намерен оставить его, — ответил судья Мэдисон. — Я полагаю, что ситуация очевидна, и, если защита хочет подтвердить ее для протокола, я намерен разрешить.
— Я не могла разглядеть фигуру женщины, так как на ней была свободная одежда.
— Под одеждой вы имеете в виду это мешковатое твидовое пальто?
— На ней была и другая одежда.
— Но вы не видели ее?
— Я не могу видеть через пальто. У меня не рентгеновские лучи вместо глаз.
— Итак, все, что вы видели, — это фигура в твидовом пальто.
— Ну, я полагаю, что могу узнать пальто, когда вижу его.
— И птицу в клетке.
— Канарейку в клетке.
— Вы видели птицу?
— Прекрасно видела, чтобы узнать, что это канарейка.