— Секундочку, — закричал полицейский. — А эту книжку разве не следует оставить вместе с другими бумагами?
Адвокат улыбнулся.
— Все правильно, — согласился он. — Она так похожа на мою собственную, что я механически положил ее в карман.
Мейсон протянул записную книжку секретарю, встал и зевнул.
— Пожалуй, я уже посмотрел все, что хотел. Для начала этого достаточно. Конечно, в дальнейшем придется провести полную инвентаризацию.
— Мы можем это сделать прямо сейчас, если хотите, — предложил Грейвс.
— Не думаю, — возразил Мейсон, зевая. — Придется проверять массу деталей и, возможно, я решу привести свою стенографистку, чтобы она записывала то, что я скажу. Честно говоря, терпеть не могу подобную работу.
— А что делать с завещанием? Мне его искать? — уточнил Грейвс.
— Давайте на сегодня заканчивать. Завтра я приду вместе со своей секретаршей, и мы все проверим, — ответил адвокат.
— Хорошо, сэр. Как вам будет угодно, — ответил Грейвс.
Полицейский стряхнул пепел с сигареты и сообщил:
— Меня устраивает любое время. Мне все равно здесь сидеть.
— Прекрасно, — в голосе Мейсона не было никакого энтузиазма. Он прикурил сигарету и вышел из кабинета.
Адвокат спустился вниз по широкой лестнице, открыл входную дверь и остановился на крыльце в лучах солнечного света, вдыхая свежий утренний воздух. Когда он убедился в том, что за ним никто не следит, он спустился с крыльца и направился к гаражу, открыл дверь, проскользнул внутрь и подошел к бьюику. Очевидно, что за состоянием машины хорошо следили. Она была вымыта шофером, который теперь находился в тюрьме по обвинению в убийстве.
Мейсон открыл дверцу машины, сел за руль, включил свет на приборной доске и взглянул на спидометр. Он показывал 15304,7 мили. Адвокат с минуту, не отрываясь, смотрел на эти цифры, затем выключил свет, вылез из машины и плотно захлопнул дверцу. Он вышел из гаража, проверил, не заметил ли кто его, а затем вернулся на крыльцо.
Войдя в дом, он столкнулся с экономкой. Ее горевшие глаза неотрывно смотрели на адвоката.
— Доброе утро, — поздоровалась женщина.
— Доброе утро, — ответил Мейсон.
Она слегка понизила голос:
— Я хочу получить ответ, причем как можно скорее.
— Вы получите его, — сказал Мейсон. — Кстати, а где мисс Челейн? Уже встала?
— Да, сэр, встала. Завтракает у себя в комнате.
— Пожалуйста, передайте ей от меня привет и спросите, могу ли я к ней сейчас зайти.
Горящие глаза экономки уставились на адвоката, пытаясь прочесть его мысли. Перри Мейсон встретил ее взгляд и всем своим видом показал нетерпение.
— Сейчас узнаю, — сказала миссис Мейфилд.
Она повернулась и быстрым, воинственным шагом направилась к спальне Фрэн Челейн.
Мейсон твердой рукой зажег спичку, прикурил, один раз глубоко затянулся и стал изучать дым, идущий от кончика сигареты. Вскоре он услышал приближающиеся шаги экономки.
— Мисс Челейн говорит, что готова слушать всех, пока завтракает. Следуйте за мной, пожалуйста.
Адвокат прошел за миссис Мейфилд по коридору до двери спальни Фрэн. Экономка открыла дверь.
— Это здесь, сэр. Проходите. — Она помедлила, а потом добавила почти шепотом: — И не забудьте, я жду ответа.
Мейсон вошел и услышал, как за ним с грохотом захлопнулась дверь.
Фрэнсис Челейн сидела в шелковом пеньюаре в мягком кресле, поджав под себя ноги. На маленьком столике сбоку от кресла стоял поднос с пустыми тарелками. Огромный кофейник был отодвинут к краю подноса, а чашка кофе, от которой шел пар, стояла у кончиков пальцев ее правой руки.
В левой руке девушка держала сигарету.
Темные глаза, которые ничего не выражали, оглядели адвоката. Ее щеки были слегка припудрены, но помадой в это утро она не пользовалась. Пеньюар явно выбирался для красоты, а не для тепла.
— Доброе утро, — поздоровался Мейсон, бегло скользнув глазами по пеньюару. — Вам удалось заснуть?
— Когда я наконец добралась до кровати, я сразу же отключилась, — ответила Фрэн Челейн.
Девушка стряхнула пепел сигареты на краешек блюдца, на котором стояла чашка с кофе. Мейсон подошел к столику и тоже стряхнул пепел в блюдце.
— Предполагаю, что вы хотите денег, — сказала Фрэн.
— Почему вы спрашиваете? — решил выяснить Мейсон.
— Насколько я знаю, адвокаты всегда хотят денег.
Он сделал нетерпеливый жест рукой и ответил:
— Я не это имел в виду. Почему вы выбрали именно это время, чтобы поднять финансовый вопрос.
— Потому что у меня есть, чем заплатить вам.
Взгляд Мейсона сделался холодным и осторожным.
— Чек? — уточнил он.
— Нет, — ответила Фрэн Челейн. — Наличные. Будьте добры, передайте мне сумочку. Она вон там, на туалетном столике.
Мейсон протянул руку за сумочкой и передал ее девушке. Держа ее таким образом, что адвокат не мог заглянуть внутрь, она открыла ее, порылась там и достала пачку наличных.
— Это ваш предварительный гонорар.
Он взял деньги — хрустящие, новенькие тысячедолларовые купюры — сложил их и опустил в карман.
— Где вы их взяли?
— Это вас не касается, — отрезала она, сверкнув глазами. — Вы адвокат, которому платят, чтобы он защищал клиента, а не для того, чтобы совал нос в личные дела.
Мейсон стоял, широко расставив ноги и, улыбаясь, наблюдал за рассерженной девушкой.
— В один прекрасный день из‑за вашего характера у вас могут возникнуть большие неприятности, — заметил он.
— Вы так считаете? — вспыхнула она.
— Я знаю. Вы вышли на тонкий лед. Вам следует научиться сдерживать себя и сохранять трезвую голову.
— Что вы там говорите про тонкий лед?
— Я имел в виду причину, по которой вас не стали подробно расспрашивать вчера вечером, точнее, сегодня утром.
— Какую еще причину?
— Тот факт, что вы вчера взяли бьюик без разрешения дяди и, если я правильно помню ваш рассказ, гоняли по округе, пытаясь успокоиться.
— Я всегда так делаю, — ее голос внезапно стал осторожным, — после того как разозлюсь. Таким образом я прихожу в норму.
Он продолжал ей улыбаться.
— Вы знаете, как далеко вы отъехали?
— Нет. Я каталась где‑то с час. Причем на довольно высокой скорости. Я практически всегда так езжу.
— Как жаль, что спидометр был отключен, — заметил адвокат.
Она уставилась на него широко открытыми темными глазами.
— Вы это о чем? — медленно произнесла она.
— В записной книжке вашего дяди учитывалась каждая миля, пройденная бьюиком.
— В самом деле? — спросила она.
— Да, — сухо сказал Мейсон. — Он отметил, что ездил в банк. Когда он брал машину, спидометр показывал пятнадцать тысяч двести девяносто четыре и три десятых мили, а по прибытии домой — пятнадцать тысяч триста четыре и семь десятых мили.
— Ну и что?
— Когда я ходил посмотреть на показания спидометра сегодня утром, там стояли цифры пятнадцать тысяч триста четыре и семь десятых мили.
В темных глазах девушки появилась паника.