Однако лицо адвоката оставалось ничего не выражающим и невинным.
9
Солнечные лучи проникали сквозь большое окно и заливали массивный стол Эдварда Нортона.
В одном из кресел сидел полицейский, изо рта у него торчала потухшая сигарета, в руках он держал карандаш и блокнот. Дон Грейвс, компетентный секретарь усопшего, проверял документы.
Мебель в комнате оставалась на тех же местах, что и в ночь убийства. По приказу полиции вещи по возможности старались не двигать и не перекладывать с места на место.
Перри Мейсон, адвокат, представляющий заинтересованную сторону, занимался инспектированием деловой активности убитого.
Стоявший у сейфа Дон Грейвс повернулся к Мейсону.
— Этот отсек, сэр, содержит всю документацию, относящуюся к делам фирмы «Кринстон и Нортон».
— Прекрасно. Вы, насколько я понимаю, отлично осведомлены насчет содержания этих документов, не так ли?
— Да, сэр.
— Не могли бы вы, в общем и целом, рассказать о финансовом положении фирмы? — попросил Мейсон.
— Было сделано несколько очень неудачных инвестиций, сэр, взяты обязательства, в результате которых получился большой дефицит — где‑то около миллиона долларов. Но, за исключением этого, дела находятся в хорошем состоянии. Если не ошибаюсь, примерно восемьсот тысяч долларов депонированы в различных банках. Вам нужны точные цифры?
— Да. Я хочу знать финансовое положение, — ответил Мейсон.
Грейвс достал из сейфа какую‑то книгу и открыл ее.
— Финансовое положение несколько лучше, чем я думал, сэр. В «Сиборд Секонд Нашэнал Траст» лежит восемьсот семьдесят шесть тысяч пятьсот сорок два доллара и тридцать центов, а в «Фармерс энд Мерчантс Нашэнал» — двести девяносто три тысячи девятьсот четыре доллара и пятьдесят центов. Долговые расписки, связанные с убытками фирмы, хранятся в банке «Вилерс Траст энд Сейвингс» — на девятьсот тысяч, к тому же по ним еще набежали проценты. На счет в том банке положено семьдесят пять тысяч долларов.
— А что с траст‑фондом? Меня интересует капитал, которым мистер Нортон управлял в пользу Фрэнсис Челейн.
— Здесь все в прекрасном состоянии, — ответил Грейвс. — Более миллиона долларов вложено в акции, облигации и другие ценные бумаги. Вы можете взглянуть на список. Мистер Нортон очень ответственно относился к своим обязанностям доверенного лица и тщательно вел учет вложений.
— Имеются ли какие‑либо обязательства по доверительному счету? — спросил Мейсон.
— Нет, сэр. Ни доллара задолженности. Это нетто‑активы.
— Вы можете что‑то сказать по личному счету мистера Нортона — за рамками фирмы «Кринстон и Нортон»?
— К сожалению, нет, — ответил секретарь. — Личные дела мистера Нортона находились в таком состоянии, что бухгалтерского учета не требовалось. Большую часть информации он держал в голове. Фактически, все коммерческие сделки проходили через фирму. Личные дела мистера Нортона ограничивались покупкой акций и облигаций с золотым обрезом, которые он хранил в сейфе в банке.
— А завещание имеется?
— Да, сэр. Я правда, не знаю, где оно. Наверное, где‑то здесь, в сейфе. Насколько я понимаю, все оставлено мисс Челейн. У мистера Нортона не было других близких родственников.
Из угла комнаты послышался голос полицейского, вынувшего сигарету изо рта:
— Повезло этой мисс Челейн. Траст‑фонд безусловно переходит к ней, а вдобавок еще и куча денег от самого старика.
Мейсон вновь обратился к Грейвсу, словно не слышал комментария полицейского:
— Вы можете попытаться найти завещание?
— Большинство его личных бумаг хранятся в том отделении, — показал Грейвс.
Мейсон подошел к сейфу, опустил руку и достал кипу бумаг.
— Полис страхования жизни в компании «Пруденшал», — начал читать он. — На пятьсот тысяч долларов. Бенефициаром является имущество.
— Да, сэр. Здесь несколько полисов страхования жизни. Везде бенефициаром является имущество усопшего, и деньги должны выплачиваться наличными. Полисы были составлены именно таким образом, чтобы заплатить налог на наследство без продажи ценных бумаг не по самой высокой цене.
— Прекрасная идея, — заметил Мейсон. — Вот еще полисы. Пожалуйста, составьте список.
Мейсон достал из‑под полисов небольшую записную книжку с картонной обложкой.
— Что это? — спросил полицейский.
Мейсон повертел ее в руках.
— Похоже, что в ней регистрировали количество миль прогона автомобиля.
Дон Грейвс расхохотался.
— Да, это была одна из странностей мистера Нортона. Он всегда требовал, чтобы встречи начинались в назначенное время, все его часы шли с точностью до секунды, он записывал каждую милю, пройденную его автомобилем, учитывал количество использованного бензина и масла. Я думаю, можно с точностью до цента сказать, во сколько ему обходилась каждая из машин.
— А много ли их у него было? — поинтересовался Мейсон, небрежно листая страницы.
— Три: бьюик, форд, и паккард.
— Мисс Челейн обычно пользовалась паккардом?
— Да. И по нему учет не велся, — сообщил Грейвс. — Мистер Нортон просто приходил из‑за этого в отчаяние. Она никогда не отмечала количество миль.
— Понятно. Но по остальным в эту книжечку записаны точные цифры?
— Да.
— Мисс Челейн обычно не брала две другие машины?
Дон Грейвс многозначительно посмотрел на Мейсона.
— Нет, — кратко ответил он.
Мейсон открыл записную книжку в том месте, где велся учет данных по бьюику. В одну колонку были записаны мили пробега, против каждой записи указывалась дорога, по которой ехала машина, средняя скорость, место назначения, а также еще несколько видов данных, которые любому нормальному человеку показались бы бесполезными, но для зацикленного на подсчете стоимости до цента могли играть какую‑то, пусть самую незначительную роль. Мейсон листал страницы со скучающим видом, чтобы не показать окружающим своего интереса. Наконец он добрался до последней записи, посвященной бьюику. Она гласила:
«15294,3 мили. Поехал из дома в банк. Прибыл в банк: 15299,5 мили. Уехал из банка и вернулся домой: 15304,7 мили. Приказал Девоэ наполнить бак.»
Мейсон взглянул на дату и увидел, чтоб это был день смерти Нортона.
— Как я вижу, он в день смерти ездил в банк, — заметил адвокат.
— В самом деле? — спросил Дон Грейвс.
— Интересно, а он именно тогда получил деньги… я имею в виду наличные, которые были при нем?
— Не могу вам сказать, сэр.
— А кто‑нибудь знает, почему у него при себе было столько наличных? — поинтересовался адвокат.
— Нет, — категорично ответил Грейвс.
— Выглядит так, словно его шантажировали или что‑то в этом роде, — заметил Мейсон, поглядывая своими спокойными глазами из‑под густых бровей на секретаря.
Дон Грейвс встретился с ним взглядом, не изменив выражения лица и даже ни разу не моргнув.
— Это маловероятно, сэр.
Мейсон кивнул и опустил записную книжку в карман.
— Секундочку, — закричал полицейский. — А эту книжку разве не следует оставить вместе с другими бумагами?
Адвокат улыбнулся.
— Все правильно, — согласился он.