Раз они приобрели эти земли, они перестанут стесняться. Пока сделка не оформлена, любой человек может вмешаться и все переиначить по‑своему. Вот я и хочу предъявить свои условия в интересах женщины по имени Аделаида Кингсмен, которая лежит с переломом ноги в Сан‑Франциско, уверенная, что она за свой участок вообще ничего не получит.
— Ну, — усмехнулся Дрейк, — ты сможешь прижать либо Милфилда, либо Ван Ньюиса…
— Они мне не нужны! — покачал головой Мейсон. — Я хочу иметь дело с человеком, который стоит за ними. Он приходил вчера в офис в десять часов утра, выяснил, что Виклер записал номер грузовика, и это его настолько встревожило, что он приказал своим поверенным урегулировать конфликт любой ценой. Вот с этим человеком я могу говорить о деле!
— Нельзя ли что‑нибудь выяснить по номеру грузовика? — спросил Дрейк.
Мейсон рассмеялся:
— Они, разумеется, возвратили Виклеру записную книжку и карандаш. Но эта книжка с листочками на спирали, знаешь такие? Один листок исчез. И что‑либо доказать невозможно, как ты сам понимаешь. Они действуют быстро, я тоже не стану ждать.
— У меня все, — вздохнул Дрейк. — Я должен работать, но пока единственный обнаруженный нами след указывает на Милфилда и Ван Ньюиса. Причем ни одного из них нам не удалось найти.
Мейсон взглянул на часы и стал что‑то выстукивать пальцами на крышке стола.
— Они расплачиваются за землю, как за пастбищные угодья? — спросил он через несколько секунд.
— По отчетам так, — кивнул Дрейк, — но, похоже, эти дельцы еще что‑то доплачивают сверху указанной суммы. По документам это не видно. Так что ничего не докажешь… Будь человеком, Перри, дай мне время до понедельника, надеюсь, что тогда я смогу обрисовать тебе всю схему в подробностях.
— До понедельника? Боюсь, это будет слишком поздно! — вздохнул Мейсон. — Я намерен встретиться с Дафной Милфилд. Что твои молодцы узнали о ней, а?
— Практически ничего, за исключением того, что она живет в многоквартирном доме по Вест‑Нарлиан‑авеню.
Мейсон глянул на Деллу Стрит.
— Задержись здесь на полчасика, — попросил он, — возможно, это пустая затея, но все‑таки какой‑то шанс.
Он прошел к коммутатору и тихо заговорил в трубку. Настолько тихо, что Мейсон ничего не услышал.
Через пару секунд он повернулся к адвокату и сообщил:
— Мистера Милфилда нет на месте. Его ожидают лишь поздно вечером.
— А миссис Милфилд дома? — небрежно осведомился Мейсон.
Администратор снова вернулся к коммутатору. После краткого разговора сообщил:
— Миссис Милфилд не знает, кто вы такой, мистер Мейсон.
— Скажите ей, что я по делу о каракулевых овцах. Клерк был явно озадачен, но передал ответ Мейсона в точности.
— Она с вами встретится. Квартира 14‑В. Можете подняться.
Негр в голубой ливрее с золотым галуном управлял лифтом весьма неуверенно, сразу было видно, что он новичок.
Сначала кабина остановилась дюйма на три ниже пола, а когда парень попытался исправить ошибку, кабина поднялась дюймов на пять выше нужного. Он снова направил ее вниз, с еще худшим результатом, чертыхнулся, поднял вверх опять с ошибкой в пару дюймов. Мейсон решил, что он прекрасно дойдет пешком.
— Осторожно, мистер! — все же предупредил бедняга.
— Возможно, вы и правы! — усмехнулся Мейсон, думая совсем о другом.
Выйдя из кабины, он двинулся по коридору и увидел квартиру 14‑В. Мейсон нажал на звонок. Через несколько минут ему отворила дверь женщина лет тридцати. Она несомненно следила за своей фигурой так же, как вообще за своей внешностью. Лицо ее было самоуверенным и несколько настороженным. Его портили подпухшие глаза.
— Слушаю вас, — произнесла она, стоя в дверях. — Не могли бы вы объяснить мне, в чем дело? Мужа сейчас нет дома.
Мейсон огляделся.
— Я спущусь с вами в вестибюль, — холодно произнесла миссис Милфилд, но тут же заколебалась. Видно, что‑то заставило ее изменить решение. — Впрочем, возможно, вам лучше войти.
— Как вам будет угодно…
Мейсон прошел следом за ней в хорошо обставленную квартиру. Он отметил, что свет на лицо женщины падает из южного окна. Стало видно, что глаза у миссис Милфилд заплаканы. Причем плакала она долго. Об этом говорили покрасневшие распухщие веки. Она заметила, что Мейсон разглядывает ее лицо, и села спиной к окну, указав ему на стул против себя.
Мейсон сел, достал из кармана визитную карточку:
— Я адвокат.
Она взяла протянутую карточку:
— О, да… Я слышала о вас. Но я думала, что вы занимаетесь только делами об убийствах.
— Любой судебной работой, — ответил он.
— Могу ли я полюбопытствовать, почему вы интересуетесь каракулевыми овцами?
— У меня есть клиент, которому нужны деньги. Она улыбнулась:
— Разве не всем клиентам нужны деньги?
— Большинству… Но этой женщине они просто необходимы, и я собираюсь их раздобыть для нее.
— Очень мило с вашей стороны. Это как‑то касается моего мужа?
— Касается бизнеса с каракулевыми овцами.
— Не можете ли вы объяснить поточнее?
— Имя моей клиентки Кингсмен, Аделаида Кингсмен.
— Боюсь, что это имя мне ничего не говорит. Видите ли, я не в курсе дел моего мужа.
— Крайне важно, чтобы я его поскорее увидел.
— К сожалению, он вряд ли появится раньше начала недели, мистер Мейсон.
— Можете ли вы мне сказать, как с ним связаться?
— Нет, не могу.
— В таком случае не могли бы вы сами с ним связаться? Она секунду подумала и покачала головой:
— Во всяком случае, не немедленно.
— Как только вы сможете с ним переговорить, передайте ему, что у меня исключительно чувствительный нос, я все обнюхал в округе Скиннер‑Хиллз, и там пахнет вовсе не каракулевыми овцами. Вы сможете это запомнить?
— Разумеется… Но, согласитесь, это странно звучит, мистер Мейсон.
— Скажите ему также, что в случае необходимости моя клиентка может поговорить с соседями, но лучше, чтобы она этого не делала. Лучше для него. Главное, не забудьте сообщить ему имя Аделаиды Кингсмен.
Она улыбнулась:
— Я все скажу.
— Очень важно, чтобы он понял мою позицию, а я — незамедлительно получил бы ответ на свое послание.
— Хорошо.
— Прошу вас, постарайтесь передать при первой же возможности.
— Мистер Мейсон, вы так внимательно следите за выражением моего лица, пытаясь разгадать какую‑то тайну.