Она сидела, закинув ногу на ногу с таким расчетом, чтобы сидящие на скамейках могли вдоволь насладиться их созерцанием.
Я приблизился к столу и сказал:
— Вам нужно перевесить часы. Девица подняла голову от картотеки и взглянула на меня.
— Прошу прощения?..
— Никто не смотрит на вас.
— На меня?
— На ваши ножки. Самые прелестные ножки в городе — и никто не смотрит на них. Все смотрят на часы.
Девица бросила взгляд на настенные часы, потом на свои маленькие часики.
— Они правильные, — удивленно проговорила она.
— Ладно, оставим это. Я хотел бы повидать Ленни. Жаль, что к такому прекрасному телу прилагались куриные мозги.
— Сожалею, но вам придется подождать. Вы сказали... Ленни...
— Да.
— Вы друг мистера Серво?
— Вполне возможно.
Она нахмурила лобик, пытаясь родить следующий вопрос:
— Если вы по делу, то вам...
— Не по делу, красавица.
— О! Ну тогда вы друг. Что ж, я передам, что вы здесь. Как ваше имя?
Я назвался. Она взяла телефонную трубку и сообщила кому-то, что в приемной находится некий мистер Макбрайд. Гул голосов за моей спиной стих: эта публика явно замерла, ожидая чего-то необыкновенного. Но они были разочарованы. Секретарша с вытравленными перекисью и высоко взбитыми волосами торжественно кивнула и произнесла:
— Мистер Серво будет рад вас видеть. Прямо сейчас.
— Я бы предпочел остаться здесь и любоваться вашей неотразимой красотой.
— Но мистер Серво сказал...
— Знаю. Он увидит меня попозже.
Девица опять наморщила лобик, потом лицо ее просияло. До нее наконец дошло, что это комплимент.
Я вошел в маленькую дверь с табличкой: “Посторонним вход воспрещен”. Здесь тоже сидела секретарша, точнее, секретарь, еще точнее — здоровенный амбал, который развалился на стуле у самой стенки, жуя сигару. Из кармана у него торчал пистолет.
— Проходите! — кивнул он на единственную дверь в противоположной стене.
Я вошел.
Это была огромная комната с окнами с двух сторон. И тот, кто украшал и обставлял ее, явно не ограничивал себя ни в чем. В центре ее стоял большой стол из красного дерева, за которым восседал сам король. Вид у него был соответствующий: черный костюм, сверкающая манишка, свежевыбрит, с седыми висками. И как положено королю, его жизнь и безопасность обеспечивали двое громил, расположившихся в глубоких креслах по обе стороны от повелителя.
Ленни Серво сидел, глядя на меня и изо всех сил стараясь сохранить невозмутимость.
— Привет, сосунок, — буркнул я и ухмыльнулся, увидев, как он стиснул зубы и сжал кулаки.
Громилы в креслах не верили своим глазам. Один из них медленно поднялся и, одернув полы зеленого габардинового пиджака, вытянул руки по швам. Пальцы его дрожали, а глаза превратились в узкие темные щелки.
— Ах ты, сукин сын! — прошипел он. Второй парень продолжал сидеть, пытаясь понять, что же все-таки происходит.
— Сядь на место, Эдди, — пророкотал наконец Ленни бархатным голосом. — Мистер Макбрайд пришел поговорить со мной. Ты понял?
Воздух в комнате, казалось, звенел от напряжения. Здесь царила слепая, безрассудная ненависть. А может быть, и страх. Ленни был весь как натянутая струна, хотя и старался это скрыть. Я закурил и, дав им возможность вдоволь насладиться этим зрелищем, подвинул ногой кресло и присел на подлокотник. Очередную струйку дыма я выдохнул Ленни прямо в лицо.
Эдди замысловато выругался.
— Итак, я вернулся, приятель, — сказал я. — Догадываешься, зачем я вернулся?
На щеке Ленни дернулась жилка, и он ухмыльнулся:
— Я думаю, ты сам мне скажешь.
— Где она, Ленни? Улыбка сползла с его лица.
— Это я тоже хотел бы знать.
Он поерзал за столом. Я оскалился еще шире.
— Ах ты, жалкая вонючка! Никак не возьму в толк, что она в тебе нашла!
Оскорбление нисколько не задело его. Он не покраснел, не вскочил, а лишь молча посмотрел на меня.
А вот коротышка телохранитель не мог этого выдержать. Он в ярости бросился ко мне, и, если бы Ленни не подставил ему подножку, мы сцепились бы.
— Позвольте мне только добраться до него, и я с ним разделаюсь! — бормотал он с расширенными от ярости глазами. — Пустите меня к нему!
Ленни легонько пнул его ногой:
— Всему свое время, Эдди. Мистер Макбрайд отлично понимает это, не правда ли? — и сделал повелительный знак рукой.
Я еще раз хорошенько затянулся, кинул взгляд на коротышку и, схватив его за руку, швырнул в другой конец комнаты. Он ударился о стул и свалился на пол.
Никто не произнес ни слова. Никто даже не дышал. С минуту в комнате было тихо, как в могиле. Потом Серво повернулся ко мне с побелевшим от бешенства лицом и прошептал:
— Ты упрямый!
— Ага.
— А память у тебя короткая.
— Ага.
Он навалился на стол и смотрел на меня, пытаясь вернуть себе дар речи.
— Тебе бы следовало держаться подальше отсюда, — пробормотал он наконец.
— Мне нужна Вера, — ответил я, забавляясь ситуацией, чего, правда, нельзя было сказать об остальных присутствующих. — Если ты догадываешься, где она может быть, то выкладывай, и поскорее. Знаешь, что произойдет, если ты не поторопишься?
Вероятно, он плохо понял меня. Он ведь был король, и никто не осмеливался разговаривать с ним подобным тоном. Второй телохранитель с ножевым шрамом на лице напрягся на своем стуле. Рот его приоткрылся, и он не отрываясь следил за происходящим. Ленни приблизился ко мне, и я ощутил на своем лице его горячее дыхание.
— Макбрайд... — начал он.
И тогда я его ударил. Он запнулся на полуслове и отлетел на несколько футов, наткнувшись на угол стола. Секунду он еще держался на ногах, а потом рухнул на пол.
Горилла все так же покачивался на стуле, флегматично жуя сигару. До моего появления он ухмылялся, уверенный, что грохот, донесшийся из-за двери, вызван моим падением.
— Тебе бы следовало тоже там поприсутствовать, — улыбнулся я. — Это было и в самом деле весьма забавно.
Он все еще размышлял над моими словами, когда я открыл дверь и вышел в приемную. На скамейках больше никого не было, а блондинка втискивала свои обнаженные плечики во вполне благопристойный жакет.
— Закончили? — кокетливо улыбнулась она.
— Пока что все. Вы домой?
Она взглянула на часы: ровно пять.
— Да.
— Чудесно! Я провожу вас.
— Но мне нужно сказать мистеру Серво...
— Что бы вы ему сейчас ни говорили, он все равно не услышит, девочка.
— Ах нет. Я всегда...
— Мистер Серво плохо себя чувствует, — заметил я.
— Как же так? В чем дело? Что с ним?
— Ничего страшного. Просто из него слегка вышибли дух. Так пошли?
Взор ее на секунду затуманился, но она ничего не сказала.
Я элегантно взял ее под руку, и мы вместе стали спускаться с лестницы.
— У вас серьезные неприятности, мистер Макбрайд? — поинтересовалась девица, когда мы вышли на улицу.
— Ага.
Чуть правее, на другой стороне улицы, находился бар. Туда мы и направились. Оказалось, что девицу зовут Кэрол, что ей двадцать шесть лет, а живет она в меблированных комнатах где-то на северной окраине города. Когда-то она пробовала сниматься в кино, но не преуспела и вынуждена была искать себе другое занятие.
После полудюжины коктейлей она стала тихонько хихикать и тянуть меня за рукав — Вы совсем не говорите со мной, мистер Макбрайд.
— Я просто засмотрелся. Отсюда так хорошо виден вход в вашу контору. Вот я и жду — вдруг появится кто-то знакомый. Это было бы забавно.
Кэрол взяла сигарету.
— И не надейтесь, — прокудахтала она. — Ходят через другую дверь.
Я насторожился и поинтересовался как можно беспечнее:
— А почему?
— Там удобнее оставлять машины.